Убеждённые холостяки. Глава 12.
Представляю вашему вниманию мой новый роман «Убеждённые холостяки». Однажды устав жить «на краю чужого гнезда», главный герой решает устроить небольшой побег...
Все события вымышлены. Все совпадения случайны.
На следующий день Иван нашёл завхоза и взял у того в аренду мольберт, выбрал самый удобный. Приготовил лист А3, оставшийся ещё с мастер-классов по графике, карандаши. Установил мольберт в наиболее удобном месте и определил, где будет стоять его натурщица.
Потом со спокойной душой отправился отдыхать и купаться.
Он видел её утром в столовой, но сделал вид, что не заметил.
Пусть ждёт и мучается, как мучается он эти несколько дней, начиная с воскресенья. Если раньше он хотел проучить её за то, что пыталась обвести его вокруг пальца, то теперь пусть отвечает ещё и за боль, которую ему причиняет ежедневно, ежечасно, ежеминутно и ежесекундно.
Он знал, что ей не всё равно, он видел в её глазах чувство, но она предпочитала бездарно и безжалостно тратить драгоценное время на сомнительные эксперименты над ним и над собой.
Отлично! Он тоже тот ещё экспериментатор!
Вдоволь накупавшись, Иван сходил на обед, потом погулял и вернулся в номер. Ну всё, отсчёт времени пошёл! Посмотрим, насколько пунктуальна Полина Александровна.
Иван никогда не ходил на полдник. Вот и сейчас он сидел у себя в номере возле окна, изучая в ноутбуке материалы по графике.
Вскоре раздался негромкий, но энергичный стук в двери. Иван открыл.
- Здравствуйте, Иван Николаевич!
- Здравствуйте, Полина Александровна! - он посторонился, пропуская её, и как следует запер двери. - Проходите. Чай, кофе? Чай в пакетах, кофе растворимый, предупреждаю сразу.
- Благодарю, не нужно! Давайте быстрее к делу.
- Класс, Полина Александровна! Такое рвение не может не радовать! Тогда слушаем правила, да?
- Да, - кивнула она, глядя в окно.
- Раздеваетесь до трусиков. Трусики и обувь оставляете, но обувь могу попросить снять на время, если понадобится. Остальное всё снимаете. Встаёте вот тут. Просто стоите так, как вам удобно. Если устанете, можете минут на пять присесть вот на этот стул. Посидели, отдохнули, снова встали. Если захотели в туалет или пить, отпрашиваться, как в школе, не надо. Сходили и вернулись. Ясно всё?
- Да, - опять кивнула она.
- Приступаем.
На ней был только просторный сарафан, подготовилась. В её планы не входило устраивать перед ним стриптиз с долгим расстёгиванием пуговиц. Не было даже бюстгальтера. Она стянула сарафан через голову, поправила причёску и встала туда, куда указал Иван.
Он сосредоточенно работал, однако чувствовал, что сердце колотится быстрее обычного, а рука недостаточно тверда.
Почему?! Ведь он видел много гораздо более совершенных и молодых тел! Почему он мог сохранять спокойствие, работая даже с самыми красивыми натурщицами? Почему всегда мог оставаться профессионалом? И что с ним сейчас?
Он не профессионал. Он человек, который чувствует остро и тонко. Он мужчина, а не художник. А она женщина, а не натурщица.
Полина стояла спокойно, и лишь в глазах её были уже знакомые ему замешательство и страх. Трусиха. Когда она уже поймёт, что он не тот, кого нужно бояться? И как ей это объяснить?
Постепенно Ивану удалось взять себя в руки. Рисунок был практически готов, но он нарочно тянул время, делая вид, что работа до сих пор кипит вовсю.
- Долго ещё? - наконец подала голос Полина. Отошла к столу, попила и вернулась на место.
- Спешите? - он поднял бровь, делая вид, что усиленно работает.
- Мне холодно.
- Ну это ничего! Потерпите ещё немного. Мне тоже холодно вот уже пятый день, и ничего, терплю как-то. И тот факт, что чувствую себя использованным и выброшенным на помойку, тоже как-то терплю.
- Нет, нет, - прошептала она и покачала головой. - Всё не так!
- Всё именно так, Полина Александровна! Если бы было не так, хватило бы нескольких часов, чтобы разобраться в себе.
- Не все люди одинаковые, Иван Николаевич!
- Это точно. Кто-то чувствует себя выброшенным, а кто-то мёрзнет от собственной трусости, намеренно поддерживая внутри себя минусовую температуру и попутно заставив мёрзнуть всех вокруг.
- Иван Николаевич! Это вы намеренно искажаете всё происходящее!
- Помилуйте, Полина Александровна! Какое происходящее? Если ничего не происходит? Вы делаете шаг вперёд, и тут же два шага назад, а я не успеваю за вами, как вечный аутсайдер! Времени же вагон! Мёрзни не хочу! Через четыре дня я уеду. Продолжайте мёрзнуть дальше. Некому будет вас отвлекать от этого важного занятия. Хотя...кто знает, кто знает!
Он сосредоточенно чертил что-то на листе, не там, где было изображение Полины, а ниже. Опомнившись, прочитал то, что вывел печатным шрифтом.
«Я люблю тебя».
Хотел стереть, уже взял стирательную резинку, и не смог.
А она стояла молча. До неё вдруг дошёл смысл его слов. «Я уеду через четыре дня». Она совсем забыла о том, что Иван здесь не навсегда! Это открытие так потрясло её, что из глаз, против воли, потекли слёзы. Она не плакала миллион лет! Забыла, как это вообще бывает.
Иван, словно почувствовав неладное, оторвал взгляд от надписи на листе и увидел, что Полина плачет.
Он резко встал, схватил с кровати одеяло, подошёл к ней и накинул одеяло ей на плечи, укутал её, а концом пододеяльника мягко вытер её слёзы.
- Ванечка, любимый! Прости меня! - Полина обняла его за шею и прижалась изо всех сил.
Обняв её, он целовал её в макушку и гладил по волосам.
Навигация по каналу "Мира Айрон. Романтическая проза"