Бабка Дарья обняла Зинку.
- Пореви, пореви. Легче станет.
- Не знаю, что делать - всхлипывала Зинка.- Он на меня не смотрит, так, чтобы любовь.
- Ну шо робыть?( Ну, что делать?) – вздохнула бабка Дарья.
- Шо робыть? (Что делать?) – Зинка отходила от слез, мгновенно, не горько плакала, так - от бессилия - Ты и подскажи. Баб Дарья. Ты все знаешь. Давай его приворожим.
- Ой, дура! – всплеснула руками баба Дарья.- Бога гневишь – перекрестилась.
- Но смеси всякие варишь – не унималась Зинка, вон, сколько у тебя книг старинных. Как сохранила-то?
- А ти кныгы ще моя матэрь вынесла, туди колы дом, помещиков грабылы. Уси тащылы мебель, посуду, золото шукалы. А вона кныгы тэхэнько пэрэносыла, тай заховала. А я и забула. А колы вже матэри нэ було, вже Горбачев, выпустив бисов в тиливизор, я и вспомныла, не могу дэвыться на оцю бесовщину, почитаю стари кныгы. Полизла в схорон. Ой, а там клад! Я ще нэ всэ вынэсла. (Да эти книги еще моя мать вынесла, когда дом помещика грабили. Все тащили мебель, посуду, золото искали. А она - книги - тихонько перенесла и спрятала. А я забыла. Совсем забыла. Хочешь - верь, хочешь - нет. Такая была беда и горе, что просто вырвало из памяти и всё. Когда уже Горбачев бесов в телевизор пустил, я вспомнила, ну не могла смотреть на бесовщину эту, стала книги перебирать, что от войны уцелели, и вспомнила. Полезла в схорон. Ой, а там клад! Так я почти ничего и не вынесла).
- Та ты чё, баба Дарья. А я и не знала.
- А я ни кому и нэ казала. Туби на прыданне бэрэгла. ( А я никому и не говорила. Тебе приданое берегла) – забурчала баба Дарья.
- Почему? – Зинка от удивления даже встала.
- Так вы ж моя ридня. В мэнэ никого нэма. Всих война покосыла. Твоя бабка колы вмэрала мини наказала, твого батька ростыть, я и ростыла. (Так вы ж моя родня. У меня никого нет. Всех война покосила. Когда твоя бабка умирала, мне наказала - отца твоего растить. Я и растила).
- Это я знаю.
- А чого пытаешь? Пишлы покажу. (А чего спрашиваешь? Пошли покажу).
Бабка Дарья легко поднялась и повела Зинку в дом. Дом у бабы Дарьи был старинный, казачий - с поперечными балками через весь потолок, аккуратно побеленный известью. Только кухня была пристроена. Когда затеяли поводить газ, местные газовые начальники уперлись - «в такой дом газ не проведем, не положено, некуда». Зинкин отец воевал с ними, да быстро понял, - «Себе дороже». Собрал родню и в три дни сделал к казачьей хате саманную пристройку. Побегал где-то по городским кабинетам. Ввел в эксплуатацию, провел газ и наладил отопление. Так и получились у бабы Дарьи столовая с холлом и шикарная ретро – спальня, в которой Зинка с детства спасалась от летней жары.