Не зря говорят, что собаки похожи на своих хозяев, или хозяева похожи на своих собак. В общем-то, это и неважно, кто на кого похож, важно, что мы выбираем себе пару под стать.
В нашей семье всегда были собаки. А ее птички, рыбки, но об этом не сейчас. И собаки все с характером! Как папенька говорит – железобетонным. Наверное, потому, что все собаки были охотничьи.
Это были прекрасные рыжие карело-финские лайки. Почему папа выбрал именно эту породу – я не знаю. Возможно потому, что рыжий цвет и непоседливый характер скрашивали некоторую монотонность и серость обычной советской действительности.
Ну, в общем, собаки были рыжие и бесстыжие. Имели свое мнение по каждому поводу и довольно громко. Самая первая собака была Линта. И у папы ее украли на охоте. Ей было всего шесть месяцев и папа повез ее в лес, не на настоящую охоту, у потихоньку приучить к стрельбе. Ведь собака охотничья, значит, она не должна бояться каких-то там выстрелов и ружье любить, как и папа.
Но хорошая собака ценится на вес золота. А тем более охотничья. Папа долго искал и договаривался где-то в другой области, чтобы купить нашу первую собаку. Потому что карело-финок тогда, в 70-х у нас не было. Да и сейчас их редко-редко встретишь, а уж тогда…
И поэтому он не удивился, что собаку украли, но расстроился. Целые сутки он искал ее в лесу, но нашел только ее следы и следы человека. Было видно, что она упиралась, но ее увели. Но мы: я, мама и маленький брат – ревели как белуги.
По характеру она, конечно, уже тогда, в свои шесть месяцев была мымра, но маленькая и очаровательная. Братцу было тогда года два с половиной и Линта воспринимала его за своего, за такого же, только человеческого щена. И играла с ним, по-своему – по щенячьи, то есть грызла его как могла. Щенячьи зубы острые, как иголки. Братец, как только видел, что на Линту напало игривое настроение, бросал все свои игрушки и бежал наутек.
Но это не спасало. Линта догоняла его в два прыжка, вставала лапами на плечи, братец падал навзничь и тут она отрывалась как могла. Грызла уши, нос, руки, которыми он отмахивался от этого чудовища. Когда мама бросалась спасать ребенка от слишком игривого настроения собаки и ругала ее, Линта очень удивлялась, за что ее собственно ругают? Она играет с человеческим щеном? Разве это плохо?
У братца было единственное место спасения. Если он успевал добежать до дивана и залезть на него — все, он был спасен. С высоты своего положения он показывал ей язык, бросал в нее игрушками и вообще вел себя вызывающе. За что впоследствии и поплатился. Линта через пару месяцев, после того как бегала в бессильной злости, что ее опять одурачил человеческий щен, вдруг подросла и смогла запрыгнуть на диван. Все, спасения больше не было.
А когда папа вернулся с охоты без собаки, братец плакал. Жалея нашу любимую зверюгу.
Через год мы завели снова лайку, но уже серьезного мужика, чтобы, если что смог за себя постоять. Долго выбирали имя, надо было, чтобы имя было финским и на букву «Р», так положено для породистых собак, чтобы определить из какого помета. Мы с папой сидели в библиотеке со словарем финских слов целый вечер, а когда пришли домой, мама нам объявила, что пса будут звать – Рикки и ей все равно, что это нефинское слово!
Папа попытался возражать, но когда тебе ставят условие – нет, проблем, тогда корми свою собаку сам, умные мужья тут же соглашаются. Папа был умным. Поэтому нашу собаку звали Рикки.
Он и правда вырос в большого (по меркам породы) пса, ходил с папой на медведей, лосей и прочую несерьезную мелочь – зайцев и птиц. Но когда он был мелким, а потом просто молодым псом – он вволю поизгалялся над братцем. Брат выходил с ним гулять – это была его святая обязанность, брату было лет шесть — семь. Они красиво шли ровно метров пять, а потом Рикки видел где-нибудь у соседнего дома своего заклятого врага и срывался с низкого старта. Братец зажмуривался и, ругаясь страшными словами из детского сада, летел за ним… на пузе.
Хорошо, если это была зима, а если лето… он приходил домой злой, с ободранным пузом и клялся, что никогда, ну никогда больше он не пойдет гулять с этой адской гончей собакой!
Правда, потом все же шел. Потому что собаку любил и уважал. Не один раз пес Рикки по-братски спас моего мелкого братца от более взрослых и крайне враждебно настроенных пацанов. В соседнем подъезде с нами жил мальчика по полтора года старше моего братца и как положено считал себя старшим, а поэтому точно так же считал возможным издеваться над маленькими. Брату все время доставалось, то нос расквасят, то подножку, то просто унизит. А потом он, соседский поганец, связался, с более старшими ребятами, и они начали изводить братца уже вместе.
Рикки, наоборот, считал, что мелких обижать нельзя. Поэтому он никогда не трогал маленьких собак, а если уж хотел подраться, такое случается с мальчиками, то находил себе кого-то хотя бы в два раза больше. Это доставляло уйму проблем маме. Но расскажу попозже об этом.
Так вот, Рикки считал, что маленьких обижать западло. Неважно кто эти маленькие – собаки или люди. А когда обижают твоего человеческого другана, которого только ты можешь таскать по асфальту на пузе, а тут его валтузят по этому асфальту какие-то большие дураки, Рикки поступал просто, как со своими песьими заклятыми врагами. Он их рвал в клочья.
Пару раз сосед приходил жаловаться папе, что его сыночку покусали, но папа пожимал плечами и говорил:
— Я же не жаловался тебе, когда твой бил моего сына? Нет. Защищается как может.
Сосед был недоволен, но больше вопроса не поднимал. Объяснил своем недорослю, видимо, что если будет так себя вести, то сам и виноват. По крайней мере, больше он брата не доставал.
А почему доставляло уйму проблем маме? Пес все время дрался и выбирал, как я уже сказала, противников раза в два больше себя. И не всегда это проходило гладко. Если мама гуляла с псом, она не могла смотреть, как обижают ее песика и бросалась разнимать дерущихся и обычно ей тоже доставалось. Потом они лечили боевые раны вместе.
На охоте тоже не все бывало гладко, один раз его подрал медведь и папа привез его почти умирающим. Но мама выходила, дежуря рядом с ними сутками: перевязки, уколы, таблетки.
Он прожил долгую жизнь, больше пятнадцати лет.
После этого у папы были только девки. Сначала Рика, в честь любимого пса, а сейчас Рада. Буква «Р» прижилась в именах собак. Но папа с нежностью в голосе обеих называет «мымрами». Потому что характеры, ну как бы сказать — самые что ни на есть стервозные.
Звонишь папе, а он сразу жалуется:
— Рада сегодня мымрит!
Все понятно, вредничает собака, настроение не то, луна не с того боку светила, или еще чего. Поди пойми этих баб!
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Спасибо за прочтение. Лайк, подписка и комментарий❣️❣️❣️ Еще рассказы автора:
У меня тоже был свой карело-финский пес – сын Рикки. Его пытались украсть на даче, а потом он умер от чумки, не смогли спасти. И я после этого решительно сменила породу.
Но папину Рику мы выходили. Папа с мамой к этому времени развелись, папа жил отдельно. Но когда у него заболела Рика и он не знал, как ее лечить – мама не смогла бросить животину, хоть и была сердита на папу.
— Собака ведь ни при чем! — объясняла она мне, когда сказала, чтобы я везла ее лечить к нам.
И мы лечили. Две недели дежурили ночами у собаки и ставили уколы каждые два часа. Но собака выжила и долго не соглашалась вернуться к папе. Папа обижался и обзывал ее мымрой.
