Сергей шёл по родному городу и не узнавал его. Раннее утро золотило руины домов, но от этого развалины казались ещё печальнее… Радость Победы, возвращения домой запряталась в глубину самого сердца и страх узкой холодной змейкой начал заползать в душу.
Тут была улица Конная, а тут Народная… Их просто нет. Теперь нет. Солдат шёл к своей улице, надеясь увидеть своих родных. Они потеряли связь в конце войны, когда Сергей был ранен и попал сначала в один госпиталь, потом в другой. Операции, восстановление. Господи, только бы с ними было все хорошо, только бы были живы…
Но вот и его улица… тут была. Сердце ёкнуло и солдат остановился. На месте, где должен был стоять его дом, зияла воронка. Обломки кирпичной стены, обгорелые тряпки и куски обивки от мебели…
Сергей в изнеможении опустился на кучу битых кирпичей и мусора. Не таким он представлял себе свой приезд. Он никогда не трусил на фронте, шёл в атаку и помогал раненым товарищам, вытаскивая их с поля боя. Но тут… Он не мог потерять их, родных, ни за что на свете. Ведь война позади. Как же так…
Жена и малышка дочка, которую он помнил четырёхлетней. А помнила ли она его? Что с ними? Где их искать?
На улицах стали появляться первые прохожие. Они участливо посматривали на сидящего на камнях бойца и здоровались с ним.
Сергей встал, начал надевать вещмешок на плечи, но его внимание привлекла палка с красной тряпицей, торчащая посреди развалин.
На крепком прутике была привязана красная ленточка, а под ней виднелась картонка. Сергей подошёл и вытащил картонку. Письмо, не иначе как знак. На картонке синим химическим карандашом было четко написано детской рукой: «Папа, мы живём в школе! Мы тебя ждём!»
Сердце снова бешено заколотилось. Теперь от радости. «Алёнка, доченька, она! Писать уже научилась, умница моя. Ну, девка, ну, молодчина. Иду, иду к вам». Сергей поцеловал пыльную записку, начертанную печатными буквами, и сам не заметил, как он уже шел дальше по улице. Нет, он почти бежал к школе, которая была неподалёку. Его родная школа, где он учился…
Дверь школы была открыта. У крыльца подметал старый дворник. Сергей приветливо поздоровался:
- Привет, Егор Никитич, а где тут мои живут? – на ходу спросил он вечного старика, работающего дворником давным-давно в школе.
Никитич посмотрел на Сергея и снял берет, утирая им слёзы. Он, словно немой, не в силах скрыть волнения, махнул в сторону пристройки, где раньше располагались кабинеты директора и небольшая канцелярия.
Сергей вошел в тёмный коридор деревянного здания и стал стучать в первую попавшуюся дверь. Открыла пожилая старушка, жена Никитича. Она, крестясь от радости, вышла в коридор и указала нужную дверь Сергею.
Жена готовила завтрак, дочка лежала в постели, не желая вставать. Но как только Сергей вошёл в комнату, Алёнка с визгом «Папа!» буквально вылетела из постели и повисла на шее у отца. Анастасия бессильно опустилась на стул, вытирая лицо кухонным полотенцем. Сергей сел перед ней на колени, не выпуская из рук дочку.
- Мы знали, мы знали, что ты жив. Она верила, - наконец, уняв рыдания, проговорила молодая женщина, кивнув в сторону дочки.
Сергей отпустил из объятий жену и дочку, и только потом заметил, что в кулаке всё ещё держит картонку. Он показал её Аленке. «Твоя работа?»
Девочка просияла от удовольствия и кивнула. Тогда Настя рассказала мужу, как дочка придумала папе дать знак, чтобы он быстрее их нашёл и вернулся. Алёнка сама написала записку.
От дождей картонка намокала, а девочка несколько раз меняла, обновляла своё письмо отцу и следила почти каждый день, чтобы веточка с красным её бантом стояла на видном месте.
«Ух ты, отличница моя. В первый класс пойдёшь осенью? А за это твоё письмо я тебе пятёрку ставлю. Молодец, дочка.»
Прошли годы. В домашней шкатулке хранятся мамины бусы, бабушкина серебряная брошь, обручальное кольцо. И рядом небольшой серый кусок картона с нацарапанными химическим карандашом печатными буквами…
«Папа, мы живём в школе. Мы тебя ждём!»
Спасибо за внимание, ЛАЙК, ПОДПИСКУ на канал, отзывы!
До новых встреч!
