Завернув младенца в пёстрый край канги, Наоми выскользнула из хижины, Воровато оглядываясь и пригибаясь, засеменила вдоль козьего загона.
- Вспомни пословицу: «Не все семена прорастают», - предутренний сумрак заговорил спокойным голосом Тофари, и она плотнее прижала к себе тёплый свёрток.
Скорее! Укрыться в зарослях сорго! Но сначала следовало вернуть детское место Великой Матери.
Острый камень терзает твёрдую неподатливую плоть земли. Руки Наоми дрожат. Ужасно хочется пить. Высохла от жажды и Мать-Земля. Два года ни капли дождя! Два долгих года изнуряющие хамсины – ветра пустынь, арабы недаром называют их «дыхание смерти», обжигают кожу, песчаной пылью выедают глаза.
Наконец, круглое отверстие готово. Из мокрого подола Наоми сползает густая красно-пупырчатая масса с длинным хвостом – пуповиной. Конечно, у её дочери будет долгая, очень долгая жизнь!
Наоми поспешно засыпает всё серой пылью. Потом она ложится на спину и долго смотрит на то, как колышутся стебли сорго, как проносится высоко в небе огромная железная птица-самолёт, процарапывая серебристый след на голубом. Потом Наоми закрывает глаза. Детёныш безмятежно посапывает на её животе.
«Вот бы сейчас глоток козьего молока!», - мечтает Наоми сквозь хрупкий сон.
Вечером она слышала, как долго искал и звал её Рэм. Наоми затаилась, совсем как дикая кошка, приникла щекой к сухой, шершавой земле. Младенец усердно добывал из её груди капельки жизни.
Рэм – хороший муж! Очень хороший! Красивых, здоровых сыновей она родила ему, а дочку - для себя! Наоми целует маленький лобик. И ей кажется, что младенец – это она сама. Мужчине никогда не понять… Как можно убить себя? Пройдёт несколько лет, девочка подрастёт и превратится в… Наоми.
В мире нет ничего чернее африканской ночи, но свет луны оживляет Сахель. Наоми сидит, вытянув вперёд длинные худые ноги. Квадрат канги прикрыл колени.
Сахель – засушливый саванный регион в Африке, является своеобразным переходом между Сахарой и более плодородными землями на юге. Представляет из себя тысячи километров полузасушливых саванн и полей, где сосуществуют 10 стран и множество разных народностей.
Канга – африканский платок.
К жёлтому лику луны тянутся женские руки в широких бисерных браслетах. В ладонях-лодочках - дитя, роженое на рассвете. Пусть смотрит луна на её младенца. Ведь она тоже мать… Старухи говорят, будто тысячу лет тому назад звёзд на небе было гораздо больше. То были дети Солнца и Луны. И стало звёздам тесно на небе. Так много было их! Однако, рождались всё новые и новые звёзды. Что тут поделать?
Договорились Солнце с Луной убрать лишние звёзды с неба. Вот Солнце, не смущаясь, и съело своих детей. Иначе поступила хитрая Луна. Свои звёзды она спрятала в огромном кувшине для воды, а Солнцу сказала, что её дети-звёзды разбежались. С тех пор Луна выпускает своих детей погулять только ночью, когда Солнце не видит их. От того Солнце – бездетно, а Луна гуляет со своими детьми каждую ночь.
К мужу Наоми вернулась утром. Рэм сидел на пороге хижины нервно ломая пальцы. Он хмуро посмотрел на жену. Гневно сверкнули белки его глаз, задёргалась нижняя губа – верный признак раздражения. Но от сердца отлегло – Рэм сердит на неё. Пусть так, зато теперь он не сможет действовать хладнокровно!
Муж встал, молча шагнул к ней, забрал младенца из рук, унёс в хижину. Виновато склонив голову, Наоми пошла следом. Рэм осторожно опустил ребёнка на циновку, плотно прикрыл плетёную дверь. Всё это делал он медленно и молча. Наоми покорно ждала. Она причинила любимому мужчине боль. И это был её протест. Против него? Против засухи? Но разве он виноват в отсутствии дождя?
Рэм в этот миг ненавидел жену и стыдился самого себя. Как смела она решать такие вещи одна? Не думала ни о нём, ни о сыновьях! Да кем она возомнила себя? Нет, если женщина дошла до того, что перестала уважать мужа, то…
Щека Наоми вспыхнула, из носа брызнула кровь.
- Как ты смела, женщина! – упрекнул Рэм, горько и беспомощно кривя губы. С отвращением посмотрел на свою ладонь, как на что-то гадкое и сунул её в таз с водой.
Сердце Наоми сжалось от жалости к мужу. Она впервые ни чем не могла ему помочь, да и себе тоже. Ведь выбор между «Да» и «Нет» всегда труден для человека.
Рэм протянул ей смоченное в воде полотенце. Всхлипнув, она приложила кусок влажной ткани к разбитому носу.
Пискнул младенец. Они одновременно обернулись к мяукающему свёртку.
- Как мы назовём её? – глухо спросил Рэм.
- Акеч, - торопливо подсказала Наоми, - Акеч – рождённая в засуху!
Она с благодарностью сжала ладонь мужа.
(Продолжение следует) - здесь!
Начало истории - тут!
Иллюстрация - репродукция работы современной немецкой художницы Сабины Барбэ.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!