После имплантации ИОЛ и пересадки роговицы я прохожу лечение в калужском филиале МНТК "Микрохирургия глаза им. Фёдорова".
Вчера в воскресенье на ночь глядя в клинике был завоз пациентов, прибыл заказной автобус из Белгорода. Так уже расслабленная и умиротворённая одиночеством, я в шесть вечера получила соседей. И снова шумных.
Ну почему они не могут говорить тихо или хотя бы без повышения голоса? Может со слухом проблемы?
И конечно же они храпели. Капец, не думала я, что проблема храпа приобретает вселенский масштаб, подсаживаюсь на Ф***нам, с ним проблема внешнего храпа теряет для меня остроту (но его мне не выписывают, говорят, что нет показаний).
Где тут книга отзывов и предложений? Хочу предложить анкетировать пациентов перед госпитализацией: а) Храпите ли Вы? б) Мешает ли Вам спать храп соседа? Там, где это уместно, понятное дело и возможно. Но здесь комнаты трёхместные, пациентопоток огромный, можно нехрапящим привелегии в виде отдельного поселения делать. Хотя, конечно, спорный вопрос, есть категория людей, которые храп не выносят, но сами при этом храпят...
Первое закапывание здесь в семь утра, но пациенты из беспокойного заезда начали вставать заранее – в 5:30 примерно... До этого тоже были особи, предпочитающие прийти под дверь процедурного раньше минут на 20-30, невзирая на прямой запрет медсестры так поступать. Но вставать за полтора часа – это вообще предел. Тем более для чего? Домой ведь раньше не пойдёшь и операцию не приблизят.
Ну да ладно, всё это мелочи, всё переживаемо.
Сегодня я еду домой, на контроль нужно будет вернуться через неделю, потом через месяц. Если внутриглазное давление не стабилизируется придётся делать антиглаукомную операцию, потому что давление мешает приживаться трансплантату.
Готовясь к выписке, отправили меня на дополнительные обследования. В том числе числе и проверку остроты зрения. И так меня угнетает некая нескоординированность действий что ли персонала. У меня есть (наверно) лечащий врач, точно есть карточка с историей болезни, в которой есть всё о моём заболевании и состоянии. Но тем не менее повторяется одно и то же: захожу в кабинет, меня усаживают за прибор для подбора корректирующих зрение линз. Настраивают передо мною экран с буковками. Просят закрыть специальной штучкой неоперированный глаз.
Я понимаю, что все эти манипуляции бессмысленны, напрасная трата времени, и любой, видевший историю моей болезни, тоже всё понимает. А в коридоре очередь, и я занимаю чьё-то место. Я говорю, что ничего не вижу, но мне настраивают буквы покрупнее: "Сколько строчек видите?".
– Но я даже экрана, на котором должны быть строчки не вижу!
Неужели не ясно?!
В моём оперированном глазу начали проявляться очертания предметов, и рука, поднесённая к самому лицу, видится перчаткой, а не варежкой. Это трудно понять человеку, который переживает, что без очков не видит все десять строк таблицы, мне ведь и в очках не суждено их видеть. Мечтаю хоть пять в очках увидеть, а на самом деле, и одна будет победой. Но главное, чтобы не вернулась боль.
Хотя, как следует из предположений врача, если не будет боли, то и зрения сколько-нибудь будет. Либо всё, либо ничего.
Максимальный срок службы трансплантата – 40 лет в относительно здоровом глазу. В моём же случае максимум о чём может идти речь – лет 10, но вероятнее всего три года. Каждые три года мне придётся пересаживать роговицу и надеяться, что межоперационный болезненный период не будет затягиваться так долго, как было в этот раз.
Но всё вышеизложенное – это очень примерный сценарий, в жизни всё может быть иначе. Об успехе/неуспехе моей операции можно будет судить примерно через полгода-год.
Всем спасибо за поддержку и участие. На этом надеюсь тему болезней на ближайшие месяцы закрыть и вернуться к ремонту, обучению детей, спорту, похудению, весне...