Продолжение. Начало здесь.
Ламброс развернулся к Мире:
- Вы уверены, что он здесь?
- Вон его машина. Под окнами. Он всегда там паркуется. – Спохватилась, строго поджала губы: - Парковался.
- Так. В машине никого нет. У этого… вашего бывшего… есть ключ от квартиры?
Девушка помотала головой:
- Нет, конечно. Сразу забрала, когда расстались.
- Понятно. Значит, у дверей ждёт. А что он хочет-то? – Вполне резонно уточнил Алексей, пытаясь выстроить для себя картину происходящего и, по привычке, расставить всё по логическим местам.
Однако, он забыл, что логика не всегда присутствует в человеческих отношениях.
Мирослава так расстроилась, что напрочь забыла и про субординацию, и столь недавние яркие переживания воскресного дня. Вечер был безнадёжно испорчен, настроение у бедняги катилось вниз, как ртутный столбик во всех термометрах города.
С кислой миной она слегка раздражённо пожала плечами:
- Откуда я знаю? Вернуться. Наверно.
- А вы не хотите? Его возвращения?
- Нет, конечно!
- Вы ему говорили об этом?
- Ну, разумеется! И не единожды!
- И всё равно продолжает преследовать вас?
- Не постоянно, но… вот так неожиданно появляется…
- Он агрессивен? Применяет насилие?
- Физического – нет. Но морально угнетает.
- Настойчивый. Хм… точно не хотите дать парню ещё один шанс?
Мира внутренне вскипела:
Что за странный допрос? Я что, у следователя?
Вслух же, чётко выговаривая слова, произнесла, начиная торопливо собирать свои пожитки:
- Алексей, спасибо за заботу, но я не обсуждаю свою личную жизнь с… другими людьми. Для меня всё в прошлом, возврата к нему нет.
- Ваше прошлое сейчас сидит в подъезде, терпеливо поджидая у самых дверей. Как хотите, но одних я вас не могу отпустить. Не прощу себе, если моя сестра и ассистентка загремят в тюрьму из-за убийства бедолаги-ухажёра.
- Очень смешно. – Люба прыснула, и отстегнула ремень. – Ну что ж, тогда идём все вместе.
Мира пыталась воспротивиться, но Алексей был непреклонен:
- Вы опять забыли, Мирослава Михайловна, что только с завтрашнего дня будете решать все наши проблемы. А сегодня пока ещё можете расслабляться и отдыхать.
- Но это не наша проблема. И не ваша. А моя. – Блекло возразила девушка, испытывая страшную неловкость от того, что крайне неприглядная сторона её жизни вылезла наружу в столь неподходящий момент.
Бедный Ламброс… ему-то это зачем? Ещё не успели начать работать вместе, да что там – не успели даже толком познакомиться – и здрасьте nasty («гадость», англ.)! Такая плюха прямо в лицо! Нет уж, ещё не хватало его во всю эту ерунду впутывать.
Покачала головой, добавила уже решительнее:
- Не надо вам в это вмешиваться, Алексей. Сама буду разруливать свои проблемы…
Но Ламброс жестом остановил пассажирку:
- Если мужчина взялся проводить женщину, он не уйдёт, пока не убедится, что она дома, в целости и сохранности. Таким образом, сейчас вы находитесь под моей юрисдикцией, и все проблемы, возникающие на пути до ваших дверей, автоматически становятся не вашими. И даже не нашими. А моими.
- Но…
- Никаких но. Идёмте.
- Алексей, если Стрешко увидит со мной мужчину, то дело может повернуться самым… неприятным образом. Лучше будет, если мы пойдём без вас.
- Ваш Стрешко – прошлое, к которому нет возврата. Сами же сказали. Что же вы так из-за него переживаете?
- Да не из-за него! И он не мой!
- Ну и всё. Раз не ваш – значит, не важно, что он там увидит.
Ну, и как с таким спорить?
- Не волнуйтесь, Мирослава Михайловна, ничего такого вашему Стрешко не сделаю. Если он сам не попросит. Идёмте. – С этими словами Ламброс выключил двигатель, легко выпрыгнул из машины и распахнул перед девушками дверцы автомобиля.
- Говорю же, никакой Стрешко не мой, не говорите больше так! – Заупрямилась Мира, насупив брови.
- Хорошо, я понял. Так вы идёте? Или останетесь в машине до завтра?
Оххх… От тягостного предчувствия аж под ложечкой засосало…
Мира вздохнула тяжко и с трудом, переваливаясь, как медвежонок, выбралась из джипа, опираясь на протянутую руку мужчины.
Когда троица вышла из лифта на Мирином этаже, навстречу им с лестницы поднялся высокий, обросший щетиной Игорь Стрешко.
Первой он увидел Миру.
Мрачное лицо несостоявшегося жениха разгладилось, он подхватил со ступенек роскошный букет, завёрнутый в слюду, обрадованно сделал шаг к ней навстречу со словами: «Мирочка… милая…».
Но не успел закончить фразу: вслед за девушкой из лифта вышли Люба и Алексей.
Игорь замешкался, но затем всё же сделал ещё шаг к Мирославе, хоть и не так уверенно.
- Я же сказала тебе больше не приходить. – Мира нахмурилась и, пройдя мимо бывшего, направилась к двери.
- Мирушка, давай поговорим. Умоляю.
- Мы уже поговорили. Всё, что хотела сказать, я тебе уже сказала. Очень жаль, что ты меня так и не услышал. Не трави себе душу, не ходи за мной. У нас нет будущего. Прими эту реальность.
- Возьми, пожалуйста, цветы.
Мирослава вздохнула.
- Хорошо. Цветы возьму. Но только при условии, что больше тебя не увижу. Прощай, Игорь. Всего тебе доброго.
Девушка взяла букет, и, глянув мимо бывшего жениха, позвала Любу с Алексеем:
- Ребята, проходите.
- Мира, подожди! – Игорь схватил Мирославу за рукав, пытаясь развернуть её к себе.
Ламброс одним прыжком оказался рядом с ним, и с ледяным спокойствием в голосе уронил весомо всего несколько слов:
- Девушка сказала: «Прощай, Игорь». Отпусти её руку. И прощай.
- А ты что за ком с горы? – Грозно насупился Стрешко, разворачиваясь к Алексею, хотя рукав Мириной парки всё-таки отпустил.
Просидев несколько часов на лестнице, голодный и уставший, он почувствовал волну злобы, поднимающуюся откуда-то снизу, от живота, когда увидел этого красавчика за спиной той, которая теперь казалась такой недостижимой.
- Это неважно. Важно то, чтобы ты понял: больше сюда приходить не надо.
- Не суйся не в своё дело. А то…
- А то что?
- А вот что!
Стрешко выбросил вперёд правую руку, целясь в подбородок сопернику. А дальше случилось что-то невообразимое.
Девушки и охнуть не успели, как Алексей, чуть сдвинувшись в сторону, легко ушёл от удара. Кулак нападавшего пролетел мимо.
Ламброс, сделав шаг назад, развернулся, и мягко, с какой-то неуловимо кошачьей грацией, толкнул противника в плечо, придав тому мощное ускорение.
Всё произошло в доли секунды – никто ничего не успел ни сказать, ни сообразить.
Игорь, пролетев вперёд несколько шагов, с размаху вошёл в дверь напротив – та распахнулась, выпуская навстречу здоровую овчарку, которую повели на прогулку.
Стрешко, споткнувшись о собаку, тяжёлым мешком ввалился внутрь соседской квартиры.
- Еееетить колотиииить! – С перепугу взревел огромный сосед, вжавшийся в стенку у двери. Ошалевшими от ужаса глазами он уставился на распластавшегося у его ног незнакомого мужика.
- Ууууээааауу! – Взвыла овчарка, на которую кулём рухнул Стрешко.
Началась такая невообразимая свалка! Ор, лай, ругань…Такая неразбериха!
Из кухни на всеобщие вопли выбежала соседка с побелевшим, как мел лицом, и тоже принялась что-то кричать.
Обезумевшая собака, вывернувшись из-под рухнувшего на неё чужака, выскочила на площадку, и наделала у дверей лужу – немного не дотерпела…
От горя бедняга буквально озверела - принялась оглушительно лаять и яростно бросаться на интервента, мстя ему за перенесённый испуг и унижение.
Хорошо, что немецкая овчарка была уже в наморднике, иначе страшно представить, что сталось бы с незваным гостем.
- Мать! Альку можно уже не выгуливать! - Крикнул сосед в сторону жены, тщетно стараясь оттащить собаку от незнакомца. - Алька! Фу! Да стой же, кому говорят!
Стрешко безуспешно пытался встать – едва поднимался на четвереньки, как Алька с рычанием бросалась на него, снова роняя на пол.
- Алкалоид несчастный! Завтра же понедельник! Ты чего набухался, шмель мохнатый?! – Кричал сосед Игорю, наконец-то ухватив разъярённую Альку за ошейник и оттаскивая её от Стрешко.
- Да не бухой я! Споткнулся просто. Уберите собаку, дайте встать нормально.
Но только он поднялся, и, пятясь, выбрался за порог, как овчарка, вырвавшись из рук хозяина, прыгнула вперёд, ударив мощными лапами ему в грудь. Стрешко не удержался на ногах и повалился на бок прямо в лужу, наделанную Алькой. Только тогда овчарка, почувствовав себя отмщённой, позволила хозяину затащить себя обратно домой.
- Ну, ребята, у вас и развлечения!
- Извините, мы не специально!
- Простите, пожалуйста. Мы не думали, что дверь открыта.
- Да ладно. Бывает. Но больше не пейте.
Дверь за соседями захлопнулась, на площадке воцарилась благословенная тишина.
Алексей протянул руку упавшему, чтобы помочь встать:
- Ты как? В порядке?
Но тот отпихнул руку помощи, мрачно буркнув:
- Не надо. Я сам.
Поднявшись на ноги, Игорь сконфуженно отвернулся от ребят, и, не произнеся ни слова, бросился к лестнице. По серой куртке Стрешко тёмными пятнами расползалась Алькина месть.
Мира с Любой, с раскрытыми ртами наблюдавшие за страшным переполохом, наконец-то пришли в себя.
У Мирославы от пережитого пересохло во рту, а пальцы, стиснувшие букет, розу в шарфе и пакет с документами, побелели от напряжения.
Всё произошло молниеносно, но девушка успела тысячу раз умереть от стыда и отчаяния за эти мгновения. Она не могла поднять на Алексея глаз, ей хотелось провалиться сквозь землю и сдохнуть там, накрывшись цветами.
Но Ламброс расстегнул парку и спокойным голосом, словно ровным счётом ничего не случилось, вернул всё на свои места:
- Можно чаю? Что-то так пить хочется.
- А, да, конечно-конечно. Проходите, пожалуйста. – Спохватилась Мира, тут же придя в себя.
С выдохом облегчения распахнула перед друзьями дверь.
И вдруг, случайно бросив взгляд на расплывшееся пятно у соседского порога, не удержавшись, фыркнула.
- Вот это, что называется, буквально сесть в лужу… - Усмехнулась Люба, ободряюще приобняв подругу за плечи.
Продолжение здесь.
Предыдущая глава.
Навигация по каналу.