-Но почему? И где мои… Ну, мои люди?
-Твои бывшие люди привезли тебя на смерть. Они больше не твои. Они отказались от тебя! – Урс понимал, что это жестоко, но ещё страшнее, если эта бедняжка внушит себе, что она должна ждать или искать своих людей. Или, чего доброго, придумает, что это она виновата в том, что они с ней сделали. Нет уж, лучше один раз пережить предательство, чем лелеять пустую надежду и полностью уничтожить свою жизнь. – И я даже не очень уверен, что они люди. Есть такие – как пустые оболочки. Они похожи на людей, пахнут как люди, даже сами себя считают такими, но им не досталось чего-то очень важного. Им даже нечем поделиться с другими. От таких уйти живой – большое счастье.
Такса закрыла глаза и понурилась. – Я не смогла стать для них хорошей…
-Для них никто не хорош. Какую бы собаку они не завели, она будет жить, пока не наскучила, или не помешала. Ты меня слышишь?
-Да… Так ты думаешь, что они уже не мои, да? А кто мой? И кто эта? – такса принюхалась к Алёне, которая принесла её миску с водой и подсунула поближе.
-Это мой человек! – Урс не знал, насколько сам меняется, когда говорит или просто смотрит на хозяйку. Такса попила и тяжело вздохнула. Ей бы тоже хотелось иметь кого-то на кого можно так смотреть. Она очень надеялась, что её примут хозяева, но они чаще всего просто проходили мимо своей собаки. Нет, она была старательна и упорна. Носила им игрушки и лакомства, путалась под ногами, лаяла, стараясь, хоть немного их развеселить, привлечь их внимание. Но это их только сердило.
Кормили её те, кого хозяйка называла «скажи прислуге», выгуливали тоже они, но она отлично понимала, что это не хозяева. Они просто исполнители того, что захотят её люди. Наверное, там, куда её отвезли, тоже должны были исполнить волю хозяев, но почему-то не стали.
-А почему? Ну, почему я тут?
-Тебя пожалела Алёна, - Урс кивнул на своего человека. – И привезла сюда. Поздоровайся с ней, и не бойся, тебя тут никто не обидит. И давай я тебя со всеми познакомлю! Да, кстати, тебя как звать-то?
-Элеонор Ирис Элементаль, - вздохнула такса.
-Ээээ, нда… И так бывает! Ладно, это дело прошлое. Как бы ты хотела, чтобы тебя звали?
-А разве можно выбрать? – удивилась такса.
-У нас можно! - фыркнул Урс. – Вон, видишь, это рыжее толстое котовое недоразумение, которое сидит на диване и сейчас оттуда свалится… - Урс вздохнул и лапой отодвинул свесившегося с края Рыжика поглубже. – Вот он сможет перевести то, что ты захочешь сказать людям.
Такса несмело покосилась на Алёну, и робко потянулась к её руке.
-Не бойся, хорошая моя! Не волнуйся, всё плохое уже закончилось, тебя тут никто не обидит. Иди ко мне!
Рыжее, длинное и очень смущенное существо, принялось забавно извиваясь, подползать к Алёне.
Таксы отлично умеют принимать несчастнейший вид, даже когда у них всё великолепно, а уж когда что-то не так, они вовсе рекордсмены по виду с кодовым названием: «горюшко горькое». С таксами разве что бассеты могут сравниться в этом.
У рыжей таксы, подползающей к Алене, повод для расстройства был, и ещё какой! Совершенно законный повод для крайнего уныния, повисания ушей, хвоста и полной безнадёги, щедро разлившейся по длинной мордахе.
Правда, ласковые руки, которые её гладили, успешно прогоняли это уныние. А слова, тёплые, осязаемые слова, кружащиеся рядом, давали что-то совсем новое… Какую-то надежду на лучшее. На новые дни с солнцем или дождями, со снегом или травой под лапами, на вкусную еду и лакомства. На возможность потихоньку просочиться на кровать, и двигаться там, замирая от собственной смелости вдоль ног хозяина, пока не уткнёшься в бок и не уснёшь сладко-сладко, как совсем маленький щенок рядом с мамой. На яркие мячики, которые так весело приносить в протянутую руку. На то, что у неё никогда не было – на настоящую, а не подневольную ласку. Ласку от любимого хозяина, а не от прислуги. На то, ради чего собаки так тянутся к людям – любовь, которая ничего нам не стоит, но так бесценна для них.
-Бедная ты моя, бедная. Ничего, ты не расстраивайся, всё как-нибудь образуется, а ты пока тут поживёшь, ладно? Мы тебе отыщем твоих настоящих людей, которые будут тебя любить сильно-сильно! По- настоящему.
-Она тута волнуетися, что будит, если такие не отыщуться? – перевёл Рыжик, от любопытства опять свесился с дивана и всё-таки свалился на спину Бэка. Ничуть этим не смутился и уже со спины ротвейлера уточнил: - Чиго будит-то? А?
Такса замерла в ожидании ответа, внимательно глядя на Алёну.
-Если не найдутся – останется у нас! Только если вы её не затопчете!
Такса от облегчения прикрыла глаза. Всегда хорошо, когда под лапами появляется какая-то опора, твёрдая опора, по которой можно и побегать, и попрыгать, и покопать её, чего уж там…
-Как бы тебя назвать? Ты как хочешь? – c просила Алёна.
Такса приоткрыла пасть и застенчиво что-то тявкнула.
-Она говорить, что ей оченно нравяться эти, как их… конхветки ириськи, - обстоятельно сообщил Рыжик. – Я вот не пиробовал. А пощщщему?
-Потому что котики ириски не едят! Но имя Ириска её очень подойдёт! Она такого же цвета! – рассмеялась Алёна. – Ну, что Ириска, пошли? Посмотрим всё, познакомишься…
Нет, поначалу Ириска себя сдерживала, да и голова кружилась. Обнюхалась с собаками, познакомилась с кошками, живенько заинтересовалась хомяком, осторожно обошла жабу. Повиляла хвостом людям. Пообедала, а потом немного прибодрившись, пробежалась по кухне, потом ещё пробежалась, а потом…
Лёха пришедший из школы, открыл дверь и замер. Одной ногой он через порог переступил, а вторую на пол поставить не успел.
-Чегой это такое тут только что было? – спросил он.
-А ето наша Ириська! – охотно сообщил ему Рыжик.
-Хто? - Лёха ошеломленно проводил глазами что-то длинное, рыжее и пронесшееся мимо уже в другую сторону со скоростью гоночного болида. У этого чего-то на повороте занесло заднюю часть, и Лёхе померещился визг шин, забуксовавших на крутом вираже.
-Не хто, а Ириська. Имя такое и конхвета, которую котики не едять! – сообщил Рыжик, довольный собственными познаниями. – Её Алёна привезла, когда вернулася с Тенькой, которая жабью отравилась и пеной пюлювалась!
-Блин! Как много я пропускаю в жизни из-за школы! – простонал Лёха. – Тут такие события, а у меня всё физика да география, что б им!
Ещё более интересно было Павлу, который пришел с работы уставшим, и жаждал только добраться до дома, поесть и уснуть. Припомнив, что ему ещё с собаками гулять, он приуныл. В таком приунывшем состоянии он и открыл дверь.
-Тыгыдын-тыгыдын-тыгыды-дын-дын… - встретил его родной дом.
-Эээээ, это чего? Анубис опять у нас? Только почему такой низкий? – пытался понять Павел, углядев источник этого явления. Перед ним пронеслись, подпрыгивая в радостном возбуждении Мышка, Рыжик, Тень, Бэк и нечто рыжее, очень коротколапое, и кажется, взлетающее с помощью вздымающихся в погоне длиннющих ушей. – Неее, я не понял… А чего это только что было?
-Это, дядь, конхветка, которую нельзя котикам, Ириска, называется! – сообщил ему Лёха, придерживающий дверной косяк, чтобы его не снесли с ног веселящаяся живность. – Дядь, ты дышать не забывай! Это такса! Зовут Ириска. Оччченоо заводная животина, всё заводится и бегает, пока завод не заканчивается. Но пока ни у кого не закончился. Ждём вот… - констатировал Лёха, услыхав в глубине квартиры грохот. - Да ты заходи, не стесняйся. Тем более, что мы с Алёной уже всех выгуляли, чтобы тебе не так тяжко было входить в нашу новую реальность. А она у нас развесёлааааяяяя!
-Тыгыдын, тыгыдын, тыдын… - отозвалась вдалеке новая реальность.
#пёс из породы хранителей#
Всё иллюстрации, использованные в статье, взяты из сети интернет для иллюстрации