Посмотрела фильм Лоне Шерфиг «Воспитание чувств» (в оригинале - просто "Education"). Честно сказать, особо интересным он мне не показался, но если кто-то любит вот это вот все: вечные глупые 16 лет, Европа 60-х годов, платьица в клеточку, велосипедисты в гольфах, налет красивой жизни и в Париж, в Париж, в Париж — то он испытает визуальный экстаз.
Ну а содержательно он меня не впечатлил. Это, в общем, фильм про девочку, которая сначала была прелесть какая дурочка, а потом прелесть как взялась за ум, не выскочила замуж в 17, не забеременела, поступила в институт и начала понимать папу и маму. Но его дидактичность сглаживают очень (ОЧЕНЬ!) хорошие актеры, много свежего весеннего воздуха и британский сдержанный юмор.
— Где это?
— Это около Вестминстерского аббатства, дорогой.
— А ты откуда знаешь?
— Ну, у меня была жизнь до замужества.
И вот уже после него вспомнила и пересмотрела другой, неизмеримо более понравившийся мне фильм на ту же тему. "Это я, Натали".
"Мой Кеннет никогда не врет, он говорит то, что видит. Пусть правда горька, но зачем же браться за лопату?"
***
"- Должно быть, у него серьезные намерения.
- Папа, я не хочу с ним встречаться, он зануда.
- Идеала не существует.
- Мне не нужен идеал, но есть же парни, равноудаленные от идеала и занудства!"
..."Education" - он немножко похож на старательно изукрашенный узорный пряник. Он весь в мастике, и розанах, и глазури, смотреть на него отрадно, но есть почему-то совершенно не хочется.
"Me, Natalie" - совершенно другой. Шестидесятые там еще не гламурно-ностальгические, а вполне реальные: он, собственно, снят на их излете. И хотя в нем есть все то же, про что вроде бы сделан Education : юность, первые вечерние платья, первый секс, первая любовь, рестораны и романтика, — в нем нет открыточности Education . Открыточности, из-за которой кажется, что фильму мешает собственный сюжет, потому что взросление реальных девочек, уж конечно, крайне редко бывает таким праздничным, глянцевым и сказочно красивым. И хотя выбор между замужеством и Оксфордом, конечно, ужасно важен, но средний подросток куда чаще выбирает между совсем другими вещами.
16-летняя Натали Миллер мучительно переживает свою якобы некрасивость и ищет себе места в мире, пока не понимая, что те, чьего признания она добивается, – такие же неуверенные в себе слепые щенятки, а «время ее цветения, – как говорит танцовщица Ширли, – еще не пришло». Героиня за кадром довольно долго заверяет зрителя в своем уродстве, не показывая лица, а когда наконец открывает его — из зеркальца на нас взглядывает самое обычное, милое девичье личико с большими грустными глазами. Пэтти Дьюк замечательно играет подростковую некрасоту, ту, что не в чертах лица, а в угловатости и внутреннем неумении удобно расположиться в собственном теле, которое пока кажется таким нелепым. 24-летняя актриса очень здорово передает этот возраст, когда не очень-то нравишься себе, злишься за это на весь мир и невольно ведешь себя жестоко по отношению к другим таким же как ты.
Нет, правда, все это так бесконечно живо и честно показано: и трогательные родители, нелепо пытающиеся устроить дочернее счастье, и отчаянные потуги героини побыть Жанной Д’Арк, и эрзац-роман с очень правильным и очень скучным мальчиком только потому, что ведь надо же с кем-то быть, и первые шаги к самостоятельной жизни – тем более ценные, чем больше смешных и грустных ошибок лепит на этом пути Натали. «Это я, Натали» — очень по-хорошему не сказочный фильм. Тут нет никакого Мудрого Наставника, который помог бы героине найти себя, рассказав, как правильно жить, потому что, как оно и бывает, каждый наставник на ее пути оказывается ненадежным рассказчиком. Мораль, прочитанная мудрым дядюшкой, не расставляет моментально все точки над i и не приводит героиню в идеальное душевное равновесие: ей еще топать и топать через перипетии сюжета, покуда зароненное в душу зерно даст плоды.
Но поклонникам «Воспитания чувств» вовсе не стоит настораживаться. «Натали» имеет все шансы им понравиться.
Во-первых, фильм безусловно, но без нарочитости, красив. Красив изысканной прелестью кино тех лет, когда военные раны уже несколько зарубцевались и мировой кинематограф осмотрелся вокруг новыми, наивными, молодыми глазами. Тут и блики солнца на воде, и зелень парков, и дождь, заливающий окна домов, и свежие юные лица, совершенно при этом живые. Нет открыточного глянца, который вернут в кино последующие десятилетия - на экране трепещет живая подсмотренная жизнь.
Во-вторых, сама я безусловно пристрастна, потому что а) люблю киноэстетику шестидесятых, а сами эти годы – не очень, как и искусственный «антураж 60-х»; б) история Натали неизмеримо ближе мне, чем Дженни. Дженни не бывает нелепой, Дженни – совершенная лапочка, вызывающая перманентное умиление. Дженни никогда бы не прыгала в костюме тигра на школьном матче по регби: мальчики охотно выбрали бы ее чирлидершей. Дженни никогда бы не выбила ничьих зубов лопатой. Натали – совсем не-лапочка, она влипает в глупые приключения, она бывает смешной и неуклюжей, она бывает очень злой, ревнивой и несносной девчонкой, которой судьба недовесила флирта с элегантными мужчинами, а вместо женских чар вооружила здоровой иронией.
Где-то в середине фильма танцовщица Ширли преподносит Натали два урока: истинный и ложный. Первый заключается в том, что красота, которой Натали так вожделеет, сама по себе не приносит счастья, а второй пускает зрителя по обманному пути. Весь фильм ждешь, что он хоп! — и окажется сказкой про Золушку, но, извините за спойлер, принц здесь очень не вовремя превращается в тыкву. Впрочем, вместо принца она находит то, что жизненно необходимо обрести до всех принцев в жизни. Себя. А это, черт возьми, отличное приобретение.
© Ольга Гурфова
--
<<Следующий пост | Предыдущий пост>>
Подписывайтесь на мой канал . Путеводитель по всем публикациям здесь. И кстати! Не забывайте задавать в комментариях вопросы о театре и кино.