Вот лето, все окна распахнуты, из квартиры мадам Фридман несётся традиционное: «Йося, кушай, чтоб ты сдох, кушай, а то помрешь малэ ньким!» — мадам Фридман воюет со своим внуком. Сама мадам Фридман кушает настолько хорошо, что если она первая заняла лавку во дворе, то кроме неё там уже никто не поместится. Соседки выносят стулья и табуретки, образуя кружок вокруг неё. Обсуждаются дон Мигель и дон Игнасио, несчастная судьба Лауренсии, и среди прочего мадам Фридман, главный вестник (а то и создатель) новостей, выдает:
— А ви знаете, что старшенькая у Михельсонов опять выходит замуж? Таки девочка не засиделась во вдовах, а сама нашла себе мужа. Правда, кацап, зато главный инженер. Но где же нынче взять приличного еврейского мужчину, когда все подались в Израиль? А Сёма Михельсон? Ви знаете за Сёму Михельсона? Парень второй год ищет девушку из приличной еврейской семьи для выезда в землю обетованную и не может остановиться! Такой выбор! Такой выбор!
Тут одна из соседок говорит, что, может быть, Семён Львович обратит внимание на их Линочку, их семья ничуть не хуже Михельсонов. Кружок оживляется, мадам Фридман замирает, как сокол перед броском на дичь, и, распластав крылья своего покровительства, тут же начинает разрабатывать план. Заговорщики кудахчут на весь двор, так что на следующий день бедная Линочка не знает, куда деться от любопытных взглядов, матримониальных намеков и мальчишек, которые её дразнят Михельсоновой невестой и тычут в неё пальцами.
Скорей всего, Семён остался бы в неведении об этом переполохе всю свою жизнь, если бы за дело не взялась Райка.
Однажды Дуня робко попросила Райку вернуться домой пораньше, так как до неё имеет дело мадам Фридман. Вид у Дуни был виноватый и хитрый одновременно. И когда часиков в шесть вечера Рая распахнула двери, в кухне уже шло чаепитие. Мадам Фридман замахала руками в знак приветствия, не в силах ничего сказать, так как рот её был набит сдобой, которую она попыталась побыстрей проглотить, и зря. Кусок пирожного застрял у неё в горле, и потребовалось минут пять кашля, хрипа, битья по спине, прихлёбывания чаем, чтобы, наконец, задышать и затрещать:
— Ой! Пришла, рыбонька, моя красавица! Всё ни по дням, а по часам хорошеешь, тфу на тебя, чтоб не сглазить. Пора, пора тебя сватать, вот брата оженим и за тебя возьмемся.
Райка подошла к мадам Фридман и позволила задушить себя в объятьях. Высвободившись, она поинтересовалась:
— А шо, Семён женится? Или, неужто, Саня?
— Так об том и речь, моя рыбонька! Есть хорошая партия для Сёмы. Надо только с умом взяться за дело. — И мадам Фридман в красках изложила свой план и свою надежду на Райкино союзничество.
— Таки я должна посмотреть девицу. Сёма вам не бычок с Привоза, на бросовый товар не позарится. Надо заценить перспективы.
Настал день смотрин. Оглядев Линочку, разодетую в яркое ацетатного шёлка платье с воланами, Райка первым делом её раздела. Раздела и схватилась за голову. Под платьем обнаружилась из такого же ацетатного шелка комбинация, тоже вся в рюшах и кружевах, как и платье. Силой стянув этот ужас с Лины, стыдливо прикрывавшей одной рукой грудь, другой лобок, Райка узрела хлопчатобумажный лифчик и такие же необъятные трусы производства Ивановской швейной фабрики, неограниченный запас которых рачительная Мириам Яковлевна, метившая Сёме в тёщи, сховала в комод, имея в виду приданое для дочери, ещё на заре перестройки, когда с прилавков сметали всё. В наиискреннейшем изумлении Райка остолбенела.
— Шоб повылазили мои глаза, если они это видят! Ви хочете мине сказать, что это носят?! Ай-яй-яй! Эти тряпки надела девушка, которая хочет выйти замуж для эмиграции в Израиль? В таком клифту сидят мелкие воровки по тюрьмам. Потому, что если она наворовала на статью 158 часть 3, она уже в таком не сядет. Ай-яй-яй! Люди! Я имею тяжело поработать, чтобы девушка имела перспективу выйти замуж, а не остаться в старых девах. Готовьте папу, Лина, а он пусть готовит доллары. И не надо делать круглых глаз, базедова болезнь нынче не в моде. Мы знаем, что папа копит на похороны. Не будем здесь говорить громко, что папа уже накопил на аллею героев. Как любой бизнес, будущее дочери требует вложений.
Появившись перед ёрзающими от нетерпения Дуней и мадам Фридман, Райка сказала:
— Таки я берусь выдать девочку замуж, если мне не будут мешать.
В скобках заметим, что девочка была на два года старше самой Райки.
Дельце решено было обстряпать под Дунин день рождения.
Сёма звонит в звонок, и что же он видит, когда двери открываются? А видит он первым делом нежную девичью грудь в декольте, выдающуюся вверх и вперёд, как кариатида на носу греческого корабля, грудь, которую приподнял настоящий французский бюстгальтер, привезенный прямо из Франции в порт Одесса. Не сразу оторвавши глаза от груди, поднял их, наконец, Сёма вверх, и что же он увидел? А увидел он произведение искусства. Вспыхнувшее до корней волос девичье личико, воплощение скромности и невинности, обрамленные Райкой с помощью французской же косметики в краски соблазнения и призыва. В колледже Райка очень любила предмет «Мировая художественная культура», которую вела молоденькая преподавательница, с восторгом и упоением рассказывающая своим ученицам о шедеврах живописи. На слайдах мелькали красавицы былых времён, прославленные великими художниками. Райка слушала и смотрела очень внимательно с целью при необходимости скопировать ту или иную чёрточку, игру света и тени, драпировку. Вот, знания и пригодились. Для Лины она выбрала сочетание «Соломеи» Тициана и «Царевны Лебедь» Врубеля и осталась довольна.
… А что же уже обалдевший Сёма видит, когда девушка поворачивается спиной и удаляется в комнату? А видит он круглую-круглую, упругую, затянутую в трещащую по всем джинсовым швам попу, которая взывает, как волейбольный мяч к подаче, так что правая рука зудит и сама тянется к ней. А не просто достигается эффект волейбольной попы. За пятнадцать минут до этого, Лина была распластана на диване, над ней бились Дуня и Райка. Дуня изо всех сил сводила края ширинки, а Райка, скрипя зубами от натуги, миллиметр за миллиметром тащила вверх молнию. Общими усилиями и пуговица была застегнута, а Лина поставлена на ноги вертикально. Есть ей ничего не рекомендовалось, только имитировать, а садиться очень медленно и только на высокий табурет.
Сёма настолько захвачен, что даже забыл поздравить мать. Что, впрочем, было расценено заговорщиками как хороший знак. Сёма смотрит на девушку, попадая вилкой в скатерть, а не в тарелку. Сёме неудобно сидеть на стуле от того, что девушка пунцовеет от его взглядов, и посредь трапезы он не выдерживает, отводит Райку в другую комнату и выспрашивает, кто это такая? Отмахиваясь, как бы нехотя, Райка отвечает:
— Да це ж Линка из соседнего двора. Неужели не помнишь? Пацанятами вместе бегали?
Сёма не помнит.
— Та я её сватать привела. Помнишь дружка моего Костьку-халамидника? Такой оказался никчёмный хлопец, даже жениться сам не может. Вот пристал ко мне: «Познакомь, да познакомь». Ну а я шо? Шо мне жалко? Семья у них хорошая, пристроят его куда-нибудь к месту, да и на Линку он запал, считай дело сделано. Сейчас вот придёт, потом её, как порядочный, домой проводит, с родителями познакомится, ну а дальше, что дальше, замастырят свадьбу, он хоть и дурень, но впечатление произвести умеет, папаше с мамашей надо же дочь с рук сбыть, так уж какая разница кому? На рожу-то он смазливый. Какой-никакой, а плюс. Детишки гарненькие выйдут.
Так Райка балаболила, поглядывая в окно, как бы выглядывая дружка, а Сёма уже чувствовал, что лакомый кусок проносят мимо рта, и обнесут ведь, не постесняются. В нем забунтовал то ли самец, то ли еврей, и стало очевидно, что выпускать из лап, то, что само туда плывёт, никак нельзя.
— Ну, ты, сестрёнка, даёшь! Вместо того, чтобы подумать о родном брате, ты готова разбазарить добро первому попавшемуся олуху! Ты ведь знаешь, что я в поиске, нет, чтоб помочь, поддержать, подумать о судьбе родного брата, а ты?! В общем так, лучше пусть твой Костька отворачивает от дому за три километра, а то мне придется объяснить ему на пальцах, чьи невесты в этом доме.
— Да ты шо?! Это приличная девушка, с ней нельзя шуры-муры, тут, понимаешь, семья, честь, она чиста, как сон младенца!
— А шо ты думала?! Я как раз-таки ищу себе такую жену. В общем так, поворачивай оглобли на сто восемьдесят градусов, иди, рекомендуй меня с самых положительных сторон.
— Ойц! Как вам это нравится? Девушка настроилась на одного жениха, а ей взять да и всучить другого, как так и лежало! — Райка пожала плечиком, мысленно поставила галку в графе «дело сделано» и повела брата знакомиться с Линой.
Сёма успешно женился, и начались долгие сборы в Израиль.
Продолжение следует.
Ещё рассказ про Райку: