Доброго времени суток, с вами канал "О прошлом и настоящем". Меня зовут Евгений. Часто мы в погоне за материальным забываем о справедливости и жертвенности. Как не разорвать родственные узы и остаться человеком - в этой небольшой зарисовке.
Тревожный звонок
Михаил работал в офисе, когда ему позвонил младший брат Андрей. Сначала мужчина не хотел было снимать трубку, срочная бумажная работа не требовала отлагательств, но звонки продолжались один за другим,
-Алло, Андрюха, ты не вовремя, позвони вечером, - выкрикнул он.
Хотел было уже отключиться, но услышал в ответ: "Брат, подожди, послушай, мать отходит, приезжай скорее".
Через пять минут Михаил уже отпрашивался у начальства, на ходу звоня жене и объясняя ситуацию. Дома наскоро собрал чемодан, чмокнул супругу и выехал на своей машине на малую родину. Полтысячи километров пролетели как в тумане. Неужели не успеет?
Вот и родные места завиднелись: сосенки, березки, пригорки, знакомые с детства. Сколько же он не был здесь? Год? Да нет, уже два минуло. Работа, работа, никуда от нее не деться.
Возле дома матери уже стояли старенькие жигули Андрея и Нива-трехдверка среднего брата Павла. Михаил заглушил двигатель, выскочил из машины и побежал к дому. Распахнул дверь, вошел и понял, что опоздал.
В зале было много людей, пахло восковыми свечами, женщины читали Псалтирь. Не успел...
Какие-то смутно-знакомые женщины подошли, обняли, выразили соболезнования. Потом взяли под локоток и подвели к матери.
Маленькая, сухонькая она лежала, скрестив руки на груди, и, казалось, спала. Михаил склонился перед ней на колени, произнес еле слышно: "Прости, мама, опоздал".
Подошли два брата: Андрей и Павел. Обняли Михаила, похлопали по плечу, отвели в соседнюю комнату, где усадили отдохнуть с дороги. Через два дня Полину схоронили.
Вопрос ребром
После поминок братья с родственниками остались в материном доме.
-Чего Людмила-то с тобой не приехала? - спросил у Михаила Павел.
-Да болеет она, охрипла вся, - ответил Миша.
-Ну да, конечно, - мрачно ухмыльнулся Паша. - Вечно она у тебя болеет. И на свадьбу мою болела и сегодня тоже.
-Брось, Пашка, не до этого сейчас, давай думать лучше, что с домом родительским делать? - повернул вопрос в нужное ему русло Миша.
Паша исподлобья посмотрел на брата, словно пытаясь определить, сам ли он придумал последнюю фразу или Людка из-за спины подсказала. Но Людка оставалась в Москве, где "болела". Вот уже 30 лет длилась эта ее "болезнь". Детей не рожали, приемных не брали. Жили богато, имели трехкомнатную квартиру в центре и еще "двушку" сдавали. И это еще Павел не знал, что недавно в ипотеку его старший брат взял еще одну квартиру.
-Брат, какой дом, ты о чем? Андрюха за матерью ухаживал последние годы. А как слегла, так и вовсе от нее не отходил. У него же пятеро детей. У меня, знаешь, сын один всего, а у тебя никого. Конечно, если Людкиных двух котов и собачку в расчет не брать. Так что в дом этот не лезь. Андрюхин он по праву, - сказал Паша.
По какому такому праву? - переспросил Миша. - Завещание было? Где, покажи?
-Ндааа, - процедил сквозь зубы Паша и вышел, громко стукнув дверью.
Вечером у Михаила состоялся телефонный разговор с женой Людмилой.
-Милый, ты все правильно сделал, хоть и не дорого за треть дома возьмем, но ты же один из трех наследников. Так что не забивай голову, все по справедливости. Ну а то, что ухаживал он за ней, еще доказать надо. Живет-то в ста метрах всего. Ну заходил поглядеть на мать, кто ж еще кроме него это сделает? Ты вон как далеко живешь, да и Павел не близко. К тому же я слышала о страсти Андрея к спиртному. Небось и ходил-то на бутылку клянчить. Так что давай, выбивай отпуск у начальства и решайте вопрос с продажей дома. Нам легче ипотеку выплатить будет, целую, пока, - жена повесила трубку.
Этим же вечером Павел с женой Валей и сыном Петей зашли в гости к Андрею. В небольшом залике носилась голопузая ребятня. Самому старшему было 9, младшему - полгодика.
-Да, весело тут у тебя, - обратился к Андрею брат. - Как справляетесь-то? Ты ведь так и работаешь у фермера?
-Да, - ответил Андрей. - Дел в сельском хозяйстве сам знаешь - всегда хватает. С зарплатой пока не обижают вроде. Сейчас вот на микроавтобус коплю. С пробегом, конечно, будем брать, зато сможем всей семьей куда угодно выбираться. Не как сейчас на "шестерке". Бывает, по два рейса делаю, если нужно всех перевести.
Паша не знал, как начать разговор с братом по поводу дома. Как не обидеть и Андрея, и Мишу, как им всем, троим братьям, после всего этого не разругаться. В конце концов нужно было что-то делать. Он попросил брата выйти на улицу для разговора.
Чай, не чужие люди
-Понимаешь, Андрюха, мне этот дом совсем не нужен. У меня свой есть, да и сыну скоро начну строить. Участок купил, кой-какой стройматериал завез. А Миша... Ты же знаешь, какие они с Людкой куркули. Все мало им. Словом, он дом родительский делить хочет, - сказал и замолчал.
В воздухе повисла тишина.
-Да я понимаю, - сказал Андрей. - Мать хотела на меня завещание написать, а я убедил, что не надо. Сами, мол разберемся, не чужие же люди - братья все-таки. Раз надо, давай так и сделаем. Только вот дом я продавать не дам.
-Как не дашь? - переспросил Паша.
-А вот так. Выкуплю я его, - объяснил Андрей. - Сыновья, дочки подрастают. Там, глядишь, своими семьями обзаведутся. А дом хороший, крепкий. Опять же о родителях память. Батя сам ведь с мамкой строили. Мы тогда совсем малые были. А деньги? Деньги на микроавтобус копил, их и отдам. Должно как раз хватить...
-Эх, не правильно это, Андрюха, не по-людски, - замотал головой Паша. - Ну да я еще с нашим старшим братцем переговорю. Что же на нем креста что ли нет? Ведь две квартиры в Москве, и еще тут нажиться хочет. А сам два года ведь к маме не приезжал.
Но не убедил Паша Михаила. Не подействовали слова и аргументы. Братья крепко поругались, и дело чуть не дошло до драки.
На следующий день Андрей пришел к Михаилу. Тот жил в родительском доме. И предложил ехать в город: к оценщику и нотариусу.
Прошло несколько месяцев. За это время родительский дом оценили, потом был суд, на котором недвижимость разделили по справедливости между тремя братьями. Андрей выкупил у братьев две их доли, за что отдал все свои сбережения. Но Павел, после того как получил деньги, снял их со счета и привез брату.
-Пойми, Андрюха, не хотел я всех этих судов и прочей лабуды. Возьми. Ты за матерью доглядывал и по всем законам человеческой совести они твои. Не спорь, я их все равно не возьму, - сказал как отрезал. - А Мишка, Мишка... Да Бог ему судья.
Андрей молча подошел к брату, крепко стиснул в объятиях и коротко сказал: "Спасибо".
Михаил уехал из села, не попрощавшись с братьями. Вся эта история с деньгами ему порядком поднадоела. Он уже и не рад был, что испортил с близкими людьми отношения из-за такой незначительной суммы. Ну да что ж поделаешь, муж и жена - одна... Словом, все забудется и перемелется. Глядишь, позвонит Андрюхе через полгодика да и помирится с ним, так же и с Пашкой. А пока - домой. Жене заранее решил не говорить, что выезжает. Сюрприз будет.
Сюрприз
Дома Мишку действительно ждал сюрприз. Он открыл дверной замок своим ключом, вошел в комнату и обомлел. В их кровати лежала Людка с каким-то хлыщом.
Мишка побагровел, начал вспоминать, где на кухне лежит топорик для разделки мяса, но потом подступила тошнота, злость отошла, а пришло разочарование. Пустота как-то вмиг заполнила душу.
Не глядя на эту в один миг ставшую ненавистной женщину он вышел из квартиры, сел в машину и покатил обратно - в родное село.
По дороге понял, что не сможет вот так сразу взять и зайти в дом Андрея. Решил сначала заехать на сельское кладбище.
У могилы матери он словно пьяный сел на скамейку, обхватил голову руками.
Сзади послышался женский голос: "Мужчина, подайте Христа ради".
Миша обернулся и увидел смуглую женщину с двумя маленькими детьми.
- Цыганка, - подумал он. - И вспомнил, что за пазухой лежали Андрюшкины деньги за дом. Других денег с собой у него не было. Только безнал на карточках. Из плотной стопки денег он вытащил одну крупную купюру и передал женщине.
-Спаси тебя Бог, добрый ты человек. - Пусть он пошлет здоровье тебе, жене и детям, - говорила женщина.
Михаил посмотрел на маленьких смугленьких ребятишек. Они недавно по всей видимости ели конфеты и перепачкали свою старую засаленную одежонку.
-Нету, баба, у меня детей, да и жены скоро, похоже, тоже не будет, - подумал он. - А у Андрюхи пятеро. Дом, жена, да еще и самому одеться, обуться надо. Эх, Андрюха, Андрюха, что же я натворил...
Михаил пошел к машине.
Доме брата не было. Супруга Валентина, словно ничего и не происходило в последние месяцы, позвала Мишу к столу. Мужчина согласился, но попросил подождать его полчаса. Он вновь прыгнул в машину и покатил в районный центр.
Вернулся Михаил через час с несколькими полными пакетами гостинцев: продуктов, сладостей, детских игрушек.
Недоумевающая Валя поблагодарила шурина за покупки и усадила за стол. Миша плотно пообедал, поиграл с ребятами. Потом передал невестке конверт.
-Ты, Валя, прости меня и брату передай, что я у него тоже прощения прошу. Тут, правда, тысячи не хватает. Я ее на милостыню отдал. Вообщем, покупайте теперь микроавтобус и материн дом не продавайте. А я поеду. На работу мне надо. Не прав я был, крепко не прав, но ведь все ошибаются, правда? - последние слова мужчина произнес с дрожью в голосе и, наскоро попрощавшись с племянниками, уехал домой.
Вместо заключения
Прошел месяц. Михаил развелся с женой. Она, впрочем, и не возражала, поскольку отхватила двухкомнатную квартиру, в которую и переехала вместе со своим любовником.
Михаил же остался один в своей "трёшке". Первое время предался было возлияниям, но потом решил жить, а не губить жизнь и завязал. Как-то субботним утром в его квартиру позвонили. Миша открыл дверь, и тут же в комнату влетела ватага знакомых ребятишек. Сзади стояли и улыбались Андрей и Валя.
-Брат, мы в гости приехали, - сказал Андрей. - Вот, новую машину только купили...
Мишка сгреб в руки сразу двух самых маленьких племянников и от радости заплакал.
-Проходите, родные вы мои, сейчас чайник поставлю...
Старец Паисий Святогорец (том 4, "Семейная жизнь"):
- Допустим, два брата владеют участком земли площадью десять стремм (1 стремма — 1000 кв. м). По человеческой справедливости каждый из них должен взять себе по пять стремм, но по справедливости Божественной каждый должен взять столько, сколько ему необходимо. То есть, если у одного брата семь душ детей, а у другого только двое или если один получает высокую зарплату, а другой низкую, то большую часть земли следует взять тому, кто испытывает большую нужду. Если в этом случае второй брат возьмет себе столько же, сколько и первый, — это будет несправедливо. Однако человек мирской не принимает во внимание того, что его брат едва сводит концы с концами. Не мысля духовно, такой человек не понимает, что разделить имение так, как собирается сделать он, будет несправедливостью. “Тебе следует объяснить своим домочадцам, что твой брат нуждается, чтобы они согласились с тем, что большую часть ты отдашь ему”, — говоришь такому человеку. А в ответ слышишь: “Почему? Ведь [разделив имение пополам] я вовсе не поступаю по отношению к нему несправедливо”.
Однако если бы говорящий так был духовным человеком, то, даже несмотря на сопротивление жены и детей, ему следовало бы убедить их принять то, что согласится дать им испытывающий нужду брат. Если бы нуждающийся брат сказал: “Ты возьмешь себе одну стремму”, то другому следовало бы взять себе одну и не сказать ни слова, чтобы брат, взявший себе большую долю, чувствовал себя свободно. Как ни взгляни, но самый справедливый раздел совершается по Евангелию.
Спасибо за внимание. Если вам понравилась статья, поставьте палец вверх и подпишитесь на канал.