– Полицейское управление? По какому же делу я вам понадобился, сударь? – спросил адвокат – мужчина в летах, выходя к ним в переднюю в шёлковом халате, накинутом на домашний костюм. – Сударыня, моё почтение.
– Вы изволили отправить сию записку вчера в посёлок Хитряево господину Колбинскому? – спросил в ответ Иван Филаретович, протягивая письмо хозяину.
– Я, – сказал господин Цветков, принимая послание. – А в чём собственно дело? Впрочем, что же я держу вас у дверей. Прошу ко мне в кабинет.
Хозяин усадил их на тёмно-красный диван, сам же расположился в кресле.
– Иван Дмитриевич Колбинский был убит третьего дня в своём доме в Хитряево. Мы ведём расследование сего преступления. Вопрос к Вам один, Клим Иванович. Какую консультацию запросил у Вас убитый? – чётко, как будто разговаривал с младенцем, произнёс господин Самолётов.
– Ах, Бог мой, как же так? Ведь недавно виделись, – деланно огорчился господин Цветков и тут же добавил. – К сожалению, я не могу выдать вам сию тайну.
– Отчего же? – удивился Иван Филаретович.
– Понимаете ли, в чём дело, мы, адвокаты, как священники – должны блюсти тайну исповеди.
– Господин Колбинский убит. Понимаете ли Вы сие? – возмутился господин Самолётов, вставая.
– Даже если клиент мёртв, я не имею права раскрывать его тайны. Не обессудьте, – ответил адвокат, вставая вслед за делопроизводителем.
Анхен ничего не оставалось, как тоже встать. Она прикоснулась к руке господина Цветкова – теперь уже не невольно, а намерено – и через пару секунд художница увидела всё тот же кабинет, весь в дереве и шёлке, только за день до происшествия.
– Иван Дмитриевич, родной мой, ведь говорил я тебе два года назад – не женись. На кой она тебе сдалась? Не ровня она тебе. Не послушал ты друга, – укоризненно покачал головой господин Цветков, сидя в мягком кресле со стаканом воды в руке.
Стекло приятно холодило воспалённые, слегка подрагивающую руку. Адвокат сделал ещё один глоток, но жажда не проходила.
– Влюблен я был. Понимаешь? Может быть, впервые в жизни, – горячился господин Колбинский, расхаживая по кабинету.– Такое вещество во мне бродило, как пьяный ходил.
Трость с серебряным набалдашником он позабыл оставить в передней и теперь размахивал ею при каждом удобном случае, даже не замечая сего действа. От этого мельтешения господина Цветкова подташнивало.
– Влюблён, так терпи. Что же ты, брат, так кидаешься из стороны в сторону, – сказал адвокат, морщась.
– Терпеть?! Клим Иванович, друг дорогой, да как ты можешь такое мне предлагать?! Ни за что! Я. Хочу. Развод, – твёрдо произнёс директор гимназии, останавливаясь перед креслом хозяина кабинета.
– Ну что такое произошло, что ты так решительно настроен? – спросил адвокат.
Господин Колбинский опять начал мерить кабинет нервными шагами. Хозяин кабинета с тоской смотрел на него. Клим Иванович всех клиентов называл друзьями – так легче расположить их к себе. На самом деле друзей у него никогда не было. Его лучшим другом был гонорар. И точка.
– Она мне изменила! Тварь! Змея подколодная! Да с кем? С этим ничтожеством.
У господина Цветкова начинала болеть голова – он не поспевал следить за перемещениями друга-рогоносца по кабинету. Вчера он недурно посидел в ресторации с подзащитным – отмечали победу в суде. Впрочем, сейчас он сожалел о вчерашнем чрезмерном возлиянии. Сильно сожалел.
– Да, Бог мой! Прости ты её, и живите дальше.
– Ни в коем случае! Больше того. Я хочу, чтобы она страдала.
Климу Ивановичу стало немного не по себе, но он нашёлся.
– Давай так договоримся. Ты сейчас поедешь домой, отдохнёшь, поспишь, остынешь, а завтра я к тебе приеду, смородиновой с тобой выпьем, посидим, поговорим, и тогда уже решим спокойно, взвешенно, без этой вот горячки. Договорились, друг мой?
– Как скажешь, – нехотя согласился директор гимназии и тотчас же откланялся.
Анхен отдёрнула руку. Она ещё не совсем справлялась с этой своей особенностью видеть чужие воспоминания, но уже начинала к ней привыкать. Художница моргнула, и всё исчезло. Она стояла напротив господина Цветкова. Побывав в его воспоминаниях, госпожа Ростоцкая даже почувствовала головную боль и сухость во рту.
– Знаем мы всё. С женой господин Колбинский развестись хотел, – заявила Анхен напрямик, облизывала сухие губы.
Иван Филаретович уставился на художницу, слегка приоткрыв рот – откуда мы это знаем?
Адвокат опустился в кресло и посмотрел на ищеек снизу вверх, надменно задрав небритый подбородок. Госпожа Ростоцкая и делопроизводитель тоже присели – на диван.
– Ах, вы всё знаете, оказывается. Тогда что же вы мне голову морочите? Ну, да. Хотел Иван Дмитриевич развестись с ветреной своей жёнушкой – рога она ему наставила. Кричал, что ненавидит и хочет мгновенного развода. Я дал ему время подумать, чтобы горячки не пороть. А то сегодня ненавижу, а завтра люблю, жить без неё не могу. А мне время терять на эти эмоциональные колебания? Ну, уж нет. Увольте. Моё время, знаете ли, дорогого стоит.
Полный текст книги "Анхен и Мари. Выжженное сердце" читайте по ссылке:
https://www.litres.ru/stanislava-ber/anhen-i-mari-vyzhzhennoe-serdce/?lfrom=380415467
__________________________
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Читайте мои книги на сайте ЛитРес:
Клептоманка , Самка богомола , Дина. Сметающая всё на своём пути , Исторический детектив АНХЕН и МАРИ