Жанна Степановна не просто так позвала к себе в гости лучшую подругу. А с умыслом.
-Зинка, - молвила женщина средних лет с крашенными в иссиня-черный цвет волосами. - В этой жизни никого ближе тебя у меня нет. И ты об этом знаешь.
-Ну, - разлепила сухие в трещинку губы Зина, невысокая хмурая женщина. - Что случилось, рассказывай. Вижу, какая-то ты не в себе.
-Дак осталось мне недолго на этом свете землю топтать, - призналась Жанна Степановна.
Зина вздрогнула и отшатнулась:
-Что это ты такое говоришь? С ума сошла, Жанка? А с кем я тогда буду дружить? Кроме тебя у меня нет никого.
-Дак и я о том же, - кивнула головой Жанна. - Уходить я не боюсь. Жалеть мне не о чем. Вальку с Петькой я вырастила, выучила, на ноги поставила. У них свои дела, недолго по мне горевать будут.
Женщина вздохнула и брякнула донышком стакана об стол.
-Василия только жалко, - посетовала она.
И взглянула решительно в лицо своей старой подруге:
-Обещай ты мне вот что: как помру ты за Васькой моим приглядишь. Никакой другой бабе я его бы ни в жисть не доверила, а тебе сама предлагаю. Бери пока дают. Ведь так и останешься в старых девах.
Зинаида Николаевна была женщиной скромной и немногословной. Вытаращила на подругу свои черные глаза и головой покачала:
-Все нормально будет, Жанн.
-Нет, - отрицательно помотала головой Жанна. - Пока клятву мне такую не дашь, не будет у нас ничего нормального!
Василий
Василий Иванович был рыбаком заядлым. Всю жизнь в деревне прожил, без деревни и жизнь свою не представлял.
Дом построил сам, своими руками. Построил в отличном живописном месте: недалеко не то чтобы лес, а что-то вроде подлеска: редкие деревья тянутся с километр, прежде чем настоящий лес начинается. А через дорогу очень удачно расположена любимая речка "Горевка", куда он и ходит рыбачить каждое утро и вечер, летом и зимой, да круглый год...
...Опустив свою кудрявую голову, Василий брел к Горевке с ведерком и удочкой в руках. Тропинка до речки была протоптана им же, в течении многих лет.
Мужчина взобрался на пригорок, который отделял деревушку от берега реки и оглянулся на улицу за спиной. Шесть утра, а деревня не спит. Тянется откуда-то запах дыма от печки, надрывными голосами орут петухи. И солнце желтой громадиной вылазит из-за высоких деревьев, обещая сегодня жару и зной.
"А Гришка наверно сейчас чай пьет", - подумалось Василию. - С молоком.
Григорий Михайлович - верный друг. Всегда они с ним вместе на рыбалку ходят. А на рыбалке той разговаривают по душам. Знает Василь, что Гришка в данный момент знает о том, что он уже на рыбалку пошел. В течении многих лет у обоих мужчин выработалось своё, негласное "расписание", по которому оба на речку рыбачить шли. Василий завсегда первым приходил, Григорий - чуть позже.
***
Зинаида прошла в подругину кухню и застыла от на месте, опустив глаза в пол.
Высокая и худая, с чуть удлиненным некрасивым лицом, на котором топорщился длинный, с горбинкой нос. Над высоким лбом жиденькие светло-русые косички заплетены в кружок. Из под подола серого платья, похожего на старинную школьную форму, неестественно худые лодыжки в тканных колготах некрасиво сходятся "колесом".
Длинными своими руками женщина шаль свою в руках теребит.
-Ну что ты как неживая встала?! - заругалась на Зину Жанна. - Губы могла бы подвести!
-Дак не умею я, - отмахнулась Зинаида рукой. - Непривыкшая.
-Вот потому и замуж тебя никто не брал! - гневно сверкнула глазами на нее Жанна. - Женственности в тебе, Зина, нуль!
Из открытого окна, завешенного от комарья тюлем, послышался знакомый кашель и Жанна подбежала к окну. Ойкнула, руками всплеснула:
-Василий уж с рыбалки идет! Всё! - повернулась она к подруге. - Как в дом зайдет, да руки помоет, ты ему полотенце чистое бегом подавай. Да как кушать сядет, по другу сторону от стола сядь и в глаза ласково ему загляни!
Смущенная Зинаида нервно вцепилась своими длинными худыми пальцами в нитку жемчуга, которую надела к новому платью.
-Не могу я, Жанн! - брызнули слезы из ее глаз.
-А я могу?! - сдавленно вскрикнула на нее Жанна. Голос женщины жалобно заскулил:
-А если не ты? Что потом с моим Васенькой станется?! Голодный... Грязный, в рванине без бабы он будет ходить! Там и пить с горя повадится...
Женщина отерла кухонным полотенцем лицо и толкнула подругу к дверям:
-Не хочу даже думать, что с Васильком нашим станется! Ты иди! А я тут буду, за печкою, за вами приглядывать. Так что мне тут не халтурь!
***
Василий был сбит с толку: Зина, баба соседская, которая подруга жены, выплыла к нему с кухни, когда он с рыбалки пришел.
-Давай Васенька, рыбу почищу, - отобрала женщина из его рук ведро. - Да завтракать садись. На, руки мой, - сунула она трясущимися руками ему в руки полотенце.
"Дура!" - плевалась с досады спрятавшаяся за печкой Жанна Степановна. -"Чего ж ты без ласки в голосе совсем? Разве так нужно мужика просить?"
Василий огляделся и по комнатам в доме пробежался:
-А Жанка где?
-Да она в магазин убежала, - соврала Зина. - Соли купить.
-Дак мешок соли в кладовке лежит, - удивился Василь.
-Дак она другу соль решила купить, - закашлялась Зинаида. - Аглийскую. Йодированную. У вас же не такая.
Василий непонимающе в затылке почесал.
***
С тех пор соседки-Зины в жизни Василия стало до неприличия много. Зина готовила для их семьи обед, ужин, прибегала с раннего утра варить кашу и на завтрак. Она чистила рыбу, которую с рыбалки носил Василий, кормила собак и кошек, убиралась в доме.
Жена, Жанна, на все намеки и вопросы Василия ничего не отвечала, только рявкала:
-Хочет помочь, дак пусть! От тебя разве помощи дождешься? Всю жисть как белка в колесе верчусь, о здоровье не думая! Одна Зинка у меня, отдушина. Помощница верная! И на ту ты фырчишь!
Возмущался Василий.
- Чтобы баба чужая в моем доме заведовала! Такого быть не должно!
-А она нам не чужая! - принималась заступаться за подругу Жанна. - Почти что сестра!
(Уникальность текста зафиксирована на Текст.ру)