Что-то есть такое в железных дорогах… Не просто чу-чух-чу-чух, проносящиеся мимо виды и разговоры попутчиков по душам. Не просто классическая курица в дорожку и ворчание кто на какое место может сесть (кстати, ни разу с этим не сталкивалась), а ещё некое особенно чувство юмора железнодорожников. Видимо, жизнь, подчинённая постоянному расписанию, располагает к снятию стресса чем-то кроме спиртных напитков, а для этого хорошо подходит позитивный и неунывающий настрой.
МИИТ (Московский институт путей сообщения, а ныне РУТ) в этом плане в принципе заведение особое.
Сам по себе институт построен по принципу "Ну, хто ж так строит?" Фильм Чародеи помните? Как там гость с юга блуждал? Вот именно так и мечутся первокурсники по огромной территории, пытаясь понять, почему в четвёртый корпус нельзя попасть из третьего, а можно только из второго, и то не каждом этаже есть переход!
Сцены в Хогвартсе могли бы без труда сниматься там, ибо лестницы в МИИТе очень разные, переходы всевозможные - от помпезных беломраморных с балюстрадами, до металлических мостков-переходиков (по крайней мере раньше так было). Аудитории тоже различаются так, что трудно поверить, что всё это одно учебное заведение.
Иногда там разыгрывались потрясающие по силе и драматизму сцены.
-Кто пустил поезд? Какая подлая зараза пустила поезд? Расписание кто-нибудь видел? Почему я должен ловить и перехватывать ваш поезд? Да ещё волочь его обратно?
Нет, это говорит не сумасшедший, а наш брат студент, на станцию которого, при выполнении лабораторной работы прибыл поезд вне расписания. Настоящий поезд, только с электровозиком и вагончиками сантиметров в пятнадцать-двадцать длиной.
В МИИТе была потрясающая миниатюрная железная дорога, оборудованная настоящими пультами управления, переключением стрелок на сортировочные пути, в стенах были прорублены тоннели (я всегда подозревала, что только люди с отличнейшим чувством юмора могли дать такую шикарную игрушку студентам). Каждая аудитория вдоль путей была оборудована как станция, и мы учились отправлять и принимать поезда так, как это делается на настоящей дороге. Правдоподобие процессу добавляла необходимость крепить сопроводительный документ к электровозу, без него оценка за лабораторную работу снижалась.
-Отправляй! – командует моя напарница.
Я нажимаю нужные кнопки, поезд отправляется, и пока я делаю записи в журнале, моя сокурсница с придушенным писком вдруг ныряет в тоннель, ловит поезд за последний вагон и рывком выдёргивает его из-под носа преподавателя, который сидел на «соседней станции», и уже увидел нарушение.
-Ой, а я тут бумажку не приляпала! – она шустро крепит сопроводительную бумазейку и энергично придаёт ускорение составу, немного ошалевшему от такого обращения.
Поезд, торжествующе чучухая исчезает в тоннеле, и по-моему, старается поджать последний вагон, как собака хвост.
Тишина за стенкой сменяется хохотом, потому что препод с научным интересом осматривает состав, прищуривается и бурчит себе под нос что-то вроде:
-Так и представил, как она настоящий поезд назад тянет, а потом пинком подгоняет! И ведь никогда не знаешь, чего от них ждать-то!
Лекция. Пожилая энергичная профессор рассказывает об особенностях организации грузоперевозок.
-На железной дороге есть всё! – говорит она негромким голосом, от которого нежно позвякивают оконные стёкла. – Кто сказал «нифига подобного»?
Стёкла тоже возмущены.
Виновник понимает, что бежать некуда, и аргументирует:
-Ну, самолёта же нет!
-И что вы, молодой человек, такое говорите? Ну, вот надо доставить части самолёта из пункта А в пункт Б. Сами они к полёту не готовы, повезут нами. А мы ррраз и потеряем! И будет у нас свой самолёт!
-Как можно потерять самолёт? – шумят сто сорок человек, сидящих в аудитории.
-Салаги! – возвещает профессор, легко перекрывая голосом наши выкрики. – На железной дороге можно потерять всё! Ваааще всё! Проверено неоднократно! И что показательно, можно это всё и не найти. Особенно, если вы не будете в курсе, как построен процесс грузоперевозок! Итак, кто хочет потерять самолёт с последующим вычетом его стоимости из зарплаты? Никто? Тогда записываем!
Лекция по экономике.
Академик Михаил Фёдорович Трихунков человек энергичный. Стоять или сидеть ему скучно. Он мечется по кафедре, эмоционально читает лекцию, щедро расцвечивает её деталями и своими комментариями. Писать за ним трудно. Кто-то отключается после первых фраз и только делает вид, что он тут. Вот, например, моя лучшая институтская подруга Настя. Она потом возьмёт конспект у меня и переведёт мои иероглифы в безукоризненную каллиграфию, за которой потом выстроится очередь желающих переписать. Но пока она не желает тратить время зря, а так как нормальному студенту перманентно очень хочется спать, попросту укладывается на длинную скамью, головой мне на колени. И всё бы прошло нормально, если бы не привычка академика мотыляться по аудитории. Он добегает до окна, случайно бросает взгляд с крайний проход и застывает. В проходе торчат полусапожки, под странным углом.
Михаил Фёдорович мотает головой, озадаченно доходит до середины кафедры, а я быстро возвращаю Настю в сидячее положение. Подпираю плечом. Академик наши перемещения не видит, мы в середине аудитории, народу больше сотни человек.
Трихунков, собравшись разобраться что там такое происходит, решительно доходит до окна и заглядывает в проход. Ног нет. Он чешет затылок, пожимает плечами, и явно решив, что ему померещилось, продолжает лекцию, а с ней и энергичную пробежку.
Настасья хмуро наблюдает за этим, бормочет что-то вроде:
-Счас голова закружится на него смотреть… - и укладывается обратно.
Академик бегает, что-то рассказывает, а подбежав к окну, снова машинально смотрит в проход и замирает на месте. Глюк снова там! Он закрывает глаза, а когда открывает, ног там уже нет, и половина аудитории, которая уже сообразила, что происходит, начинает сдержанно ржать. - Сиди ты ровно! – шиплю я, тормоша сонную Настасью.
На третий раз он щупал лоб и считал пульс. Но по железнодорожной привычке не унывать, пожимает плечами, мол, глюк, так глюк, главное-то что? Лекцию прочесть, а есть там ноги, нет там ног… Это дело такое… Относительное. И проще туда просто не смотреть и всё будет отлично!
На другом занятии составляем железнодорожное расписание, а это дичь дикая!!!
Настасья гневно тычет пальцем в немыслимых размеров бумажную простыню.
-Какая неописуемая пакость, это расписание! Я почти всё сделала, и у меня на Вязьме пассажирский опаздывает на полторы минуты, а там стоит грузовой! Мне всё переделывать! Третий раз! Счас порву! Вот счас точно порву! А с другой стороны… Теперь-то я понимаю тот анекдот:
-Поезд на Воркутю прибывает к первому путю… Шутю! Поезд на Воркутю прибывает к шестому путю! Опять шутю. А пока я тут с вами шутю, поезд на Воркутю уже давно в путю. Тю-тююююю.
В аккурат во время «тю-тюююю» она видит, как можно развести грузовой и пассажирский поезда, вопит от восторга и, пританцовывая со своим бумажным ковром, начинает править график.
-А я всегда говорила, что людям без чувства юмора тут делать нечего, ибо свихнуться можно запросто! – говорит она, и я с ней до сих пор абсолютно согласна!
И это не только МИИТа касается. Например, в Ростовском железнодорожном институте некоторое время назад была традиция при выпуске студентов ронять с постамента паровоз, который стоял на территории. Особенность была в том, что ронять его надо было не просто так, а гм... пятыми точками в спущенных штанах.
Ректор каждый год просил выпускной курс не учинять непотребство и не ломать раритет! Потом его надо было поднимать - вызывать кран, страдать вокруг. Студенты сочувствовали, вздыхали, но паровоз снова летал с постамента. Мой дед, потом всю жизнь проработавший на железной дороге и бывший дважды почетным железнодорожником, отлично помнил, как сам принимал участие в этом проявление железнодорожного юмора!
Так что не унывайте, ездите российскими железными дорогами и чаще улыбайтесь!
