Написать о нем пару слов – не проблема для того, кто думает о нем постоянно. Заменить его в современном мире некому, оценить его самостоятельно готовы единицы. Вот и приходится думать и помнить, как вспоминали наши предки дефицитные лакомства, и думали о них, как о первой любви.
Плейбой, виртуоз и денди, Саша Дистель не пренебрегал материалом на уровне «евровидения».
Автор джазовых стандартов, он охотно, с огоньком исполнял шуточные, легковесные номера, излучая неподдельное веселье.
Начнем и мы с чего попроще. Роман Дистеля и Бардо стал сенсацией конца пятидесятых. Бардо открыл Роже Вадим. Наст. фам. у «Вадима» – Племянников. Племяннику полагается дядя. Дядей Дистеля был Рэй Вентура – король фокстрота и свинга в довоенном Париже.
Его ансамбль Les Collegiennes (студенты) гармонично сочетал элементы джаза с сентиментальным шансоном, куплетами и пародией. Месье Вентура первым исполнил песенку-анекдот «Всё хорошо, прекрасная маркиза», подхваченную Леонидом Утесовым, земляком Дистеля по материнской линии.
Многие будущие звезды легкой музыки начинали в джазовых комбо послевоенной Европы – немецкий скрипач Хельмут Захариас, французы – Легран, Нугаро, Ги Маршан. Именно американские би-боп и кул, а не рок-н-ролл, были музыкой продвинутой молодежи того времени.
Юный Саша стал востребованным гитаристом в джазовой среде Парижа, где постоянно гастролируют заокеанские знаменитости, с которыми юношу знакомит его прославленный дядя.
Не за горами время, когда его сочинение La Belle Vie запоют на английском те, кому полагается исполнять песни такого качества – Тони Беннетт, Бобби Дэрин, Нэнси Вильсон. Джули Лондон.
«Красивая жизнь» предвосхитит глобальный успех Comme D'Habitude Клода Франсуа, знакомой миллионам вольных и невольных слушателей, как My Way.
С единственным, но важным различием – изящный и негромкий мотив пьесы Дистеля спасет её от профанации.
Сегодня трудно поверить, что когда-то песни с такой замысловатой гармонией могли снискать массовую популярность.
The Good Life, безусловно, не «Бесаме мучо» и не «Чао, бамбино, сорри» – с первого раза её не напоешь, а второго может и не быть. Но чуткое ухо непременно улавливает в ней отзвук «чего-то большего», нежели то, что навязывает ему мода. Это классический «стандарт» и evergreen, чья прерогатива – развитие вкуса, а стало быть, и персональной свободы личности от стереотипов.
Впрочем, как было сказано вначале, Саша Дистель не гнушался демократичными песенками с заразительным припевом. И для снижения пафоса нам пора напомнить про некоторые из них.
Одна из них, по иронии судьбы, называется «Восточная песня», известная у нас в исполнении Льва Барашкова под названием «Про тебя и про меня» с остроумным текстом Инны Кашежевой.
Среди других шлягеров шестидесятых, простыми и понятными остаются Rebecca et Moi и «Эти глупые слова» – дуэт Дистеля С Джоанной Шимкус, звездой «Искателей приключений». Стоит отметить, что оригинал Синатры с дочерью Нэнси, будучи опубликован в СССР, фурора не произвел.
Саша Дистель никогда не был популярен у нас, как в странах Европы, где ему, без натуги и акцента, приходилось петь на разных языках – немецком, испанском, итальянском. В лучшем случае обыватель реагировал на русское имя этого, безупречного во всех отношениях, артиста, и, выслушав ответ, возвращался к прежним привязанностям.
«Он, друзья, как в лодке руль – это ж гордость наша, от рождения имя Сруль, а в анкете – “Саша”».
Подлинное имя Дистеля нам неизвестно, и, слава б-гу, что его в годы оккупации не выяснило гестапо. Но эти слова из песенки на стихи молодого Игоря Губермана очень точно передают абсурдность отношения к творчеству музыканта, чьи песни – чистое золото.
На протяжении четверти века Саша Дистель был основным разносчиком «иностранщины» во франкоязычной среде. Помимо Клода Франсуа, пришедшего в эстраду позднее,чем он, и ушедшего трагически рано.
Тем же самым у нас занимался Эмиль Горовец, преподнося советским гражданам «песни народов мира» – от Марино Марини до Битлз. Ему, кстати, принадлежит кавер Chanson Orientale с альтернативным названием – «Джулия». Где есть слова, пахнущие кострами инквизиции: «в этом ангеле два черта и сто тысяч бесенят».
Кстати, у него с Горовцем был еще один общий хит на двоих – вот этот.
На фирменном диске автор мелодии скрыт под псевдонимом Вильгар. На самом деле, это опытный композитор Жак Датен, сотрудничавший с Эдит Пиаф и Жюльет Греко.
На каждой пластинке Дистеля и Клода Франсуа было, как правило, несколько песен из Англии и США. Один из моих любимых альбомов на немецком языке так и называется Der Vagabund aus Paris – «скиталец из Парижа». А как насчет Агасфера из Одессы?
К сожалению, Саша Дистель, в отличие от Азнавура и Беко, не затрагивал романсы в студийных записях, предпочитая разработку джазовых тем. Но в одном из теле-шоу, представляя гениального коллегу Элека Баксика, он называется себя «русским гитаристом».
Поверхностное знакомство с Дистелем моих сверстников связано всё с тем же легендарным концертом артистов французской эстрады в двух частях, показанным по ЦТ. Собственно, это был не специальный концерт, а нарезка выступлений и клипов с отдельно записанным приветствием Мирей Матьё.
Злопыхатели видели в этом попытку прикрыть отставку Подгорного в мае семьдесят седьмого. Благодаря этой передаче, как известно, Джо Дассен наконец получил всенародную известность.
Саша Дистель с Клодом Франсуа промелькнули незаметно. Знакомая пренебрежительно заявила что «Де Сталь» её не впечатлил. Это была манерная не по годам хозяйка воображаемого салона. Настольными книгами ей служили «Записки у изголовья» и дневники Гогена. Она не хотела верить, что художник умер от дурной болезни, а Дассен мурлычет с чудовищным акцентом.
В этом ревю, сшитом из обрезков, как чудовище Франкенштейна, Саша исполнил две песни – обе не свои. Love Is All, которую поет в проекте Роджера Гловера Ронни Джеймс Дио, и Movie Star эксцентричного скандинава Харпо.
Судя по тому, как подробно я об этом рассказываю, выступление мне понравилось. Это были простые песни. За сочинениями такого рода часто стоят сложные личности с богатым ассортиментом эмоций и могучим потенциалом для их изображения. Как, например, Берт Бакарак, чьи цепкие «Капельки дождя» первым на континенте исполнил Саша . Он постоянно уделял внимание сочинениям великого американца, выбирая подчас довольно редкие, малоизвестные пьесы. Не меньший интерес к творениям Джимми Уэбба проявляли в ту пору англичане The Fortunes.
Бакарак и Дистель – люди с безошибочным вкусом. Даже роман Дистеля и Дионн Уорвик выглядит как развитие песенного сюжета в реальной жизни, как репетиция эпизода по сценарию мелодрамы. Байопик о жизни артиста, надо отметить, еще не снят. Возможно, оно и к лучшему.
Красивой жизни он отдал всё сполна еще на этом свете.
В этом году ушел из жизни еще один символ эпохи «поющих гитаристов» – Трини Лопес. Искрометный и задумчивый мексиканец пережил своего коллегу на шестнадцать лет, в течении которых мир продолжал неисправимо «исправляться» по всем пунктам.
Между Трини и Саша было нечто общее. В первую очередь – демократичное благородство настоящих аристократов от искусства, а не снобизм каких-нибудь выскочек и назначенцев.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК