Таисия позвала на помощь, вызвали врача. С диагнозом переутомление Лорана проводили в его служебную квартиру. Таисия увязалась за ним. Всю дорогу она причитала:
— Мне некуда идти, господин следователь. Я теперь и работать не могу. Кто меня брюхатую терпеть будет?
Лоран молча кивал головой. Он до сих пор не мог поверить во всё, что произошло с ним. Посматривал иногда на Таисию, сравнивал её мысленно с Зоей. Хотел найти какие-то общие черты, чтобы зацепиться за что-то. Но Таисия не была похожа на Зою.
Лоран изо всех сил боролся со своими чувствами. Он перестал допрашивать Кирьяновых. Даже не сообщил Григорию Филипповичу о том, что Макар в розыске за убийство.
Григорий узнал об этом из письма своего друга, с которым работал в Саратове. Евдокии и Зое сообщать эту новость не стал. Жену пожалел из-за беременности, дочку не стал волновать перед свадьбой. А сам пошёл в харчевню и напился. В ту ночь на мельнице случилась авария, а Григория не оказалось дома. По приказу Парамонова во всех харчевнях города искали главного наладчика, нашли и притащили к начальнику.
Парамонов смотрел на Григория с сожалением. И когда тот протрезвел, сообщил, что его должность будет отдана другому человеку. Но уверил Григория в том, что готов предоставить ему другое рабочее место ровно до того времени, пока вновь не заподозрит в нетрезвости.
Григорий был ошарашен. Он ползал в ногах у Парамонова, просил простить его, дать ещё один шанс. Но всё было безуспешно. В один миг всё рухнуло: и стабильный доход, и уважение, и командировка (сразу после Зоиной свадьбы) в Германию. Парамонов указал на дверь. Григорий вышел из кабинета с опущенной головой. Когда шёл по территории, мысленно прощался с этим местом. Решил, что не будет пользоваться поблажками, и сюда больше не вернётся.
Домой идти не хотелось. Увидев на пути харчевню, он зашёл в неё.
Евдокия Степановна давно привыкла к тому, что муж мог не приходить домой ночевать. И даже то, что за ним пришли поздней ночью, она не восприняла серьёзно. Решила, что Григорий занят своей работой и его просто не увидели вовремя.
Из-за постоянной тошноты Евдокия почти не выходила на улицу. Григорий велел ей, чтобы отвлекалась, собирать вещи в Германию. И Евдокия изо дня в день перебирала всё необходимое, добавляла что-то новое, убирала то, что не понадобится.
Зоя почти всё время пропадала у Левандовски. До возвращения с работы Янека она шила под руководством пани Анны, играла в различные игры с Софьей. Янек провожал её домой уже поздно вечером.
Григорий вернулся домой через три дня. Евдокия, увидев его, чуть было не потеряла сознание.
Грязный, помятый, опухший он шаркал на пороге, пытаясь разуться. Евдокия заметила, что муж очень постарел.
— Уезжаем, — сказал Григорий, собирайся.
— Гришенька, куда? Свадьба через три дня.
— Выселяют нас, Дунечка. Собирайся.
Григорий с трудом разулся, снял с себя тулуп, бросил его на пороге.
Евдокия недоуменно смотрела на мужа, поняла в чём дело, а потом стащила скатерть со стола, свернула её и хлестанула Григория со словами:
— Ах ты пьянь!
Евдокия била мужа по лицу, по спине, бегала вокруг него, хлестала со всей силы. Григорий стоял неподвижно, словно и не чувствовал ничего. Евдокия выдохлась, бросила скатерть на стол, и зарыдала. Григорий продолжал стоять в оцепенении.
Глава 88 тут
Другие рассказы тут