Очень много вопросов вызывает так называемая восьмая глава, «Странствия Онегина».
Я держу в руках удивительную книгу «Болдинская осень», включающую в себя всё (и в том виде), что было написано в период «холерного заточения» Пушкина. Книга была выпущена в 1974 году издательством «Молодая гвардия» с сопроводительным текстом В.И.Порудоминского и Н.Я.Эйдельмана, предисловием Т.Г.Цявловской (она же – научный консультант). Думаю, такой солидной компании вполне можно доверять.
В книге напечатана глава «Путешествие Онегина» вполне доработанная, логически построенная (вспомним слова поэта о главах, «совсем готовых в печать»). Однако затем Пушкин меняет своё решение, и в окончательном тексте появятся лишь «Отрывки из путешествия Онегина» с пояснением Александра Сергеевича: «Автор чистосердечно признаётся, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России» . Он добавляет, что «решился выпустить эту главу по причинам, важным для него, а не для публики».
Что это за причины, можно только догадываться.
В окончательном тексте мы видим действительно отрывочные описания, связанные авторскими пояснениями.
Начало главы, немного переработав, Пушкин позднее перенесёт в девятую главу (знаменитые строфы «Блажен, кто смолоду был молод…»), затем будет весьма ироническое:
Наскуча или слыть Мельмотом
Иль маской щеголять иной,
Проснулся раз он патриотом
Дождливой, скучною порой.
Россия, господа, мгновенно
Ему понравилась отменно,
И решено. Уж он влюблён,
Уж Русью только бредит он,
Уж он Европу ненавидит
С её политикой сухой,
С её развратной суетой.
Онегин едет; он увидит
Святую Русь: её поля,
Пустыни, грады и моря.
А затем будет описываться само путешествие: сначала Онегин приедет в Москву. В окончательном варианте просто написано: «Е.Онегин из Москвы едет в Нижний Новгород ». В ранней редакции на пути в Москву Онегин посещает Новгород Великий:
Смирились площади — средь них
Мятежный колокол утих,
Не бродят тени великанов…
Затем по-прежнему тоскующий «Евгений мой в Москве проснулся на Тверской».
Замечен он. Об нём толкует
Разноречивая молва,
Им занимается Москва,
Его шпионом именует,
Слагает в честь его стихи
И производит в женихи.
После оставшегося в «Отрывках» описания Нижнего Новгорода – картина Волги. Наверное, любопытна зарисовка:
…бурлаки,
Опершись на багры стальные,
Унывным голосом поют
Про тот разбойничий приют,
Про те разъезды удалые,
Как Стенька Разин в старину
Кровавил волжскую волну.
Ведь и самим Пушкиным написаны «Песни о Стеньке Разине»!
Затем следуют в основном вошедшие в «Отрывки» картины Кавказа и Крыма, а затем – описание Одессы, наверное, известное всем, однако имеющее продолжение:
Итак, я жил тогда в Одессе
Средь новоизбранных друзей,
Забыв о сумрачном повесе,
Герое повести моей.
Онегин никогда со мною
Не хвастал дружбой почтовою,
А я, счастливый человек,
Не переписывался ввек
Ни с кем. Каким же изумленьем,
Судите, был я поражён,
Когда ко мне явился он
Неприглашённым привиденьем,
Как громко ахнули друзья
И как обрадовался я!
Святая дружба! глас натуры!!!..
Взглянув друг на друга потом,
Как Цицероновы Авгуры
Мы рассмеялися тишком...
И дальше – строки, очень важные для хронологии романа:
Недолго вместе мы бродили
По берегам эвксинских вод.
Судьбы нас снова разлучили
И нам назначили поход.
Онегин, очень охлаждённый
И тем, что видел, насыщённый,
Пустился к невским берегам.
А я от милых южных дам,
От жирных устриц черноморских,
От оперы, от тёмных лож
И, слава Богу, от вельмож
Уехал в тень лесов тригорских,
В далекий северный уезд…
Опять же, можно только гадать, почему Пушкин счёл необходимым так изменить свой первоначальный замысел. По-настоящему «криминальной» тут может быть сочтена только строка «И, слава Богу, от вельмож»…
Однако существуют об этой главе и другие сведения. Существует, например, письмо П.А.Катенина (которого Пушкин поминает в предисловии к «Отрывкам») П.В.Анненкову от 24 апреля 1853 года, где он пишет: «Об осьмой главе Онегина слышал я от покойного в 1832-м году, что сверх Нижегородской ярмонки и Одесской пристани, Евгений видел военные поселения, заведённые Аракчеевым, и тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению, и вместе выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую и как бы оскудевшую».
Есть ещё одно письмо - 11 августа 1832 года А. И. Тургенев, напишет брату, Н. И. Тургеневу: «Есть тебе и ещё несколько бессмертных строк о тебе. Александр Пушкин не мог издать одной части своего Онегина, где он описывает путешествие его по России, возмущение 1825 года и упоминает, между прочим, и о тебе… В этой части у него есть прелестные характеристики русских и России, но она останется надолго под спудом. Он читал мне в Москве только отрывки». Тургенев приводит отрывок из того, что принято называть десятой главой «Онегина»… Как это (и к тому же «возмущение 1825 года») связать с путешествием Онегина? Кто-то из исследователей считает, что дошедшие до нас зашифрованные строки относятся именно к пропущенным фрагментам «Путешествий», а не к новой главе… Точных ответов мы, видимо, не получим никогда.
Во всяком случае, не подлежит сомнению, что вряд ли дошедшая до нас беловая рукопись «Путешествий» содержит всё написанное. Комментаторы в книге «Болдинская осень» указывают: «В рукописи восьмой главы есть пометы, как будто свидетельствующие о пропуске десяти неизвестных строф». Практически всеми отмечено, что в рукописи глава намного короче всех остальных: в ней 34 строфы (в самой короткой из других глав, второй, - 40).
Ещё одна загадка великого романа…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь
