Есть один текст, его наверняка помнят все, родившиеся в СССР, кому исполнилось десять лет до того, как случился август 1991-го. Это «Тожественное обещание», которое давали мальчики и девочки, когда их принимали в пионеры.
Можете его произнести, не прибегая к поисковикам?
«Я, имя-фамилия, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю. Горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда соблюдать законы пионеров Советского Союза».
Надо отдать должное составителям «Обещания» - текст внятный, короткий, несложный для заучивания. Третьеклассникам задавали выучить наизусть стихи подлиннее. Другое дело, что не каждый третьеклассник понимал, как и против кого он обещал бороться. Внутренний враг не имел обличья (троцкисты и прочие антипартийные лиходеи остались в прошлом), а внешний, вроде американского империализма или чилийской хунты был недосягаем. Вскоре юный пионер распознавал бессодержательность требования и начинал проникаться свойственным правлению Брежнева духом цинизма.
Не повышало авторитет организации и то, что принимали в неё практически всех, достигших девяти - десятилетнего возраста. Из моих одноклассников в пионеры не приняли, если мне не изменяет память, только одного ученика. Это был, как тогда говорили, закоренелый отстающий, то есть двоечник, который сегодня прямиком бы угодил бы в класс коррекции.
Был ещё один случай, выбивающийся из общего ряда событий, как подросток-переросток из компании сверстников.
Двое мальчишек попались на кражах – тут же были поставлены на учёт в детской комнате милиции и показательно исключены из пионеров. Перед всей дружиной, то есть перед всеми классами, с четвёртого по восьмой сняли с них красные галстуки. Выглядело это жутковато, гражданская казнь-лайт, только шпаг или барабанных палочек над головой не ломали. А что в итоге?
А в итоге – никакого ущемления в правах, наоборот, большая, чем у нас, пионеров степень свободы. Нас всех после уроков оставляют на пионерский сбор, а они, гуляй, Вася, по домам или мячик пинать. На какое-то время они выпали из пищевой цепочки советской идеологии, но, отучившись восемь классов в школе и закончив ПТУ, пошли в армию, потом на производство, и там за ними начал бегать комсорг: ребята, а вступайте-ка в ряды ВЛКСМ, а? В итоге позорное исключение осталось незначительным эпизодом в биографии, никак не повлияв на их жизни.
Советская власть виновата не в свирепой нетерпимости к инакомыслию – оставшись в своём кругу, интеллигенция крыла «Софью Власьевну» в хвост и в гриву. Беда и вина советской власти в том, что она, власть была непоследовательна и порождала завышенные ожидания.
Десятилетнему ребёнку, произнёсшему слова «Торжественного обещания», казалось, что уже завтра его жизнь удивительным образом изменится – ведь он стал «этой силы частицей». Проходит завтра и послезавтра, а перемен всё нет. Серебряные звуки горнов разменяли на медяки обязательстве. Ребёнка поманили отблеском геройства и борьбы, а на самом деле бороться пришлось за показатели в соревновании, кто больше соберёт макулатуры и металлолома. Смотрите мультфильм про крокодила Гену и Чебурашку – там эта метаморфоза показана художественно убедительно.
Меня принимали в пионеры в мае 1971 года – почему-то не в школьном актовом зале, а в клубе фабрики «Ремённая тесьма» (сейчас на месте, где стояло это здание – Костромская мечеть). Клуб был какой-то неуютный, тесный, сырой; мы стояли на сцене и говорили, как мы будем соблюдать законы пионеров Советского Союза, которому оставалось жить ещё двадцать лет, и тут мне стало дурно, и меня второй раз в жизни приводили в чувство нашатырным спиртом – первый раз к этому средству пришлось прибегать, когда я перепарился в бане.