Я всегда стараюсь "писать в дзеновский стол" исходя из собственных предпочтений в выборе тематики, но иногда получается "по заявкам читателей":
Несмотря на саркастичность, реплика уважаемого vadima vinogradova несёт в себе крупицы истины: несть числа факторам, влияющим на творчество композиторов.
Главную роль в жизни человека играет его мозг. Не абстрактная душа, не иллюзорный дух, а самый обыкновенный головной мозг, состоящий из миллиардов живых нервных клеток.
Мозг - это инструмент, сосредоточие сознания композитора. Именно в нём зарождается музыкальный материал, выливающийся затем в ноты и звуки.
И это очень тонкий инструмент. На его работу оказывает воздействие как внешняя среда, так и внутренние процессы организма.
Недомогания, боли, дискомфорт, повышенная температура, кровавый кашель сбивают творческий процесс, вносят в него разного рода коррективы, окрашивают в разной степени интенсивности итоговую идею.
Вспомните себя. Когда вас мучает какой-нибудь недуг, насколько эффективна ваша трудовая деятельность? Не тянет ли отлежаться? Абстрагироваться от всякого умственного напряжения?
Под влиянием боли Фридрих Ницше однажды написал:
Брюхо служит причиной того, что человеку не так-то легко возомнить себя Богом.
С одной стороны речь идёт о банальной человеческой потребности в пище, без удовлетворения которой его мозг не сможет произвести на свет никаких экстраординарных мыслей.
А если в желудке язва? Или злокачественное новообразование? Или организм облюбовали микобактерии?
Каким образом болезнь проникнет в сочинения композитора?
Итак, как может звучать палочка Роберта Коха?
Итальянец Джованни Баттиста Перголези заразился туберкулёзом ещё в детстве. Заболевание протекало стремительно. Будто подгоняемый им, композитор оставил большое и разнообразное по жанрам музыкальное наследие: оперы, симфонии, сонаты и концерты.
Он умер в возрасте двадцати шести лет, сочинив напоследок фа-минорную кантату "Stabat Mater", вознесшую его до небес. Во всех смыслах.
Страдания композитора воплощены в диссонансах вступительного дуэта, призванные вызвать болезненный отклик у слушателя:
Почти через 200 лет Игорь Фёдорович Стравинский переработал музыкальный материал Перголези для своего балета "Пульчинелла":
Я начал работать над манускриптами Перголези, как бы корректируя собственное старое сочинение. Я знал, что не смогу "подделаться" под Перголези, в лучшем случае я мог повторить его со своим акцентом.
"Своим акцентом". Туберкулёз был своеобразным членом семьи Стравинских.
Сам композитор стойко переносил это хроническое заболевание, которое то уходило, то возвращалось. Последний рецидив случился за два года до смерти.
Его первая жена - Екатерина Гавриловна Носенко - узнала о диагнозе в 1914 году и с той поры непрерывно лечилась.
Дочь Стравинского - Людмила - скончалась от туберкулёза в ноябре 1938 года, через полгода умерла Екатерина Гавриловна.
В тот тяжёлый для композитора период им была создана Симфония in C - яркий образец неоклассического периода, начавшего с "Пульчинеллы":
Не будет преувеличением сказать, что в последующие недели я смог продолжить свою жизнь только благодаря работе над Симфонией.
Вторую часть произведения Стравинский закончил в санатории Санселльмоз, где вместе с младшей дочерью проходил реабилитацию.
Потом, конечно, Стравинский напишет:
Я не стремился преодолеть своё горе, изображая его в музыке, и вы, я думаю, напрасно будете искать в ней следы такого рода личных чувств.
Черновики композитора свидетельствуют, что почти вся часть была написана в форме квартета. Предполагаю, что один из его участников так или иначе символизировал "семейную" болезнь.
Норвежец Эдвард Григ провёл в борьбе с туберкулёзом всю жизнь. Уже в 19 лет его левое лёгкое сколлапсировало и больше никогда не работало.
Несмотря на постоянную отдышку и дыхательную недостаточность, композитор вёл активный образ жизни, любил ходить пешком и лазать по горам.
Возможно, смена климата на более благоприятный, продлила бы жизнь композитору. Однако, никто так не любил холодные ветра и дожди, как он.
О самом известном чахоточном композиторе - Фридерике Шопене - на канале недавно выходила статья "Больной и не лечится", в которой были приведены несколько примеров влияния смертельной болезни на его творчество.
Известно произведение, которое Шопен записал последним, но сыграть уже не смог. Это жалобно-печальная фа-минорная мазурка с заметно фрагментированной мелодией и экстремальной хроматикой.
Тоска, слёзы, туберкулёз.
Таким образом пожелание уважаемого vadima vinogradova можно сказать частично исполнено. Продолжение следует ...
Кстати, об алкоголизме Мусорского уже есть статья. Ищите её в полном каталоге публикаций канала.
Напоследок, традиционная несмешная байка:
Когда в начале 60-х годов прошлого века Стравинский прилетел в Советский Союз, его ожидала восторженная встреча. Композитору предстояло дать авторские концерты в Москве и Ленинграде.
Перед началом репетиции с оркестром Московской филармонии Стравинский обратился к музыкантам с краткой речью:
- По записям, которые я прослушал перед приездом сюда, мне известно, что русские оркестры плохо держат ритм.
Однако, - тут он внимательно оглядел оркестрантов, - поскольку среди вас я вижу мало русских лиц, надежда сохраняется.
Итак, приступим!
