Юлушка очнулась от своего наваждения только когда резкий голос ведущего объявил следующий номер. Щеки у неё горели, как будто в лицо плеснули кипятком, сердце толчками билось в рёбра, даже дышать было тяжело. Она стащила шарф, прижалась горячим лбом к прохладному дереву столба, перекрывающего ей всю сцену, слава Богу в этом ее закутке было мало заметно - кто и что там делает, подышала медленно, чтобы успокоиться.
-С ума сошла совсем. Что это? Ещё не хватало. Юля!!! Приди в себя!!!
Она хотела было встать, тихонько проскользнуть к выходу, но чертово место было расположено так, что выйти незаметно можно было только в актёрскую гримерную, а на улицу - переполошишь ползала, заставив привставать и пропускать. И Юлушка осталась. Как во сне досидев до конца концерта, она стала пробираться к раздевалке, но сзади кто-то подошёл, сильные руки приобняли ее за плечи , чуть притянув к себе.
-А танец? Вы обещали! Нехорошо обманывать, особенно таким красивым. Ваш обман может убить.
Юлушка с силой сбросила руки со своих плеч, резко обернулась. Борис улыбался, он уже снял свой полу-цыганский сценический костюм, был в простой футболке, джинсах, но от этого его худощавая фигура стала еще стройнее, мощнее, привлекательнее, а странно-фиолетовые глаза резко контрастировали с современным обликом и казались колдовскими.
-Вы с ума сошли. Люди смотрят. И никакого танца я вам не обещала. Не придумывайте.
Борис уже смеялся, он выставил перед собой руки, сделал вид, что прикрывается от толпы
-Люди, люди. Ох эти люди! Боюсь, уже боюсь!
И вдруг его взгляд враз посерьезнел, стал властным, затягивающим, побеждающим.
-Вы, может, быть ничего и не обещали. Но ваши глаза просто кричали мне «Да». Они звали меня. И я их зов услышал. До встречи.
Юлушка кое-как справилась с ослабевшими ногами, напялила пальто, и, волоком таща шарф, торчащий из рукава, по земле, выскочила на улицу.
-Ох, сладость горькая, да не моя. Хвостик налево решила закрутить? А я предлагал - корячилась. Гляди, милка, у тя мужик пылкий. Как бы хвост не обрубил, будешь, как Мурка Клавкина с голой задницей лазить. Кошка драная.
Олежка перекрыл ей дорогу, он был пьян настолько, что стоял на полусогнутых и острые колени торчали, вздыбив уже замызганные где-то штаны. Кривой , щелястый рот изрыгал дикую смесь самогона, чеснока, старых квашеных огурцов и Беломора, глаза были безумно -волчьими, он попытался схватить Юлю за грудь, но она с такой силой толкнула его прочь, что он завалился навзничь и, если бы, не толстый ствол березы сзади, упал бы в лужу.
Жуткий мат милого Олежки быстро остался далеко позади , с такой скоростью неслась Юлушка по улице. Как напуганная курица она влетела во двор, придавила собой калитку, чтоб не дай Бог, не открыл кто, и зажмурила глаза, стараясь унять бешеное дыхание.
Лис сидел на крыльце, внимательно смотрел на хозяйку, и на его хитрой, острой рыжей мордочке просто читалось: «И что? Где была, что делала? Чего такая?». Хотя вряд ли он не понимал, что произошло, уж больно умными и грустными были его узкие, лисьи глазки На следующий день до самого вечера Юлушка старалась не вспоминать про синеглазого дьявола, да и времени не было, работа задавила в ней все чувства, мысли и желания. А вот к ночи, когда вдруг, разом прекратился затяжной весенний дождь, растянуло облака, обнажив фиолетовое, почти такого же цвета, как глаза Бориса небо, и торжественно поднялась луна, размером с медный таз, в сердце Юлушки снова ворохнулось греховное, затянуло сладкой пеленой мысли, свело с ума.
-Хочешь рискнуть? Или отомстить? Ты хоть сама понимаешь, чего ты хочешь?
Юлушка больше не пугалась этого голоса, она глянула на Лиса, тот безмятежно валялся на лавке, свесив вниз покрупневшие лапы и щурил глаза.
-Не знаю. Вот здесь болит, под рёбрами.
-Болит? Это ещё не болит, это так, чешется. А когда заболит, землю грызть будешь, а не поправишь, что наделала. Разрушить легко, построить трудно. А то и невозможно. Помни об этом.
Юлушка вспомнила вдруг каменное, равнодушное лицо мужа, это его "нехворайти", вечно брюзгливое выражение холеного лица и... упрямо буркнула, сжавшись в комок. Так она девчонкой, подростком упиралась, когда что-то шло не по её. Забыла она уж это чувство, помягчела, стала смиренной, поддатливой.
-И пусть. Пусть. Лучше смерть, чем такая жизнь.
Распустив волосы, она долго и внимательно смотрела на себя в зеркало. Тут морщинка...Там чуть поблекло, выцвело. Незаметно вроде, так на новой кастрюльке появляется тёмное пятнышко, ерунда, а глянец и сияние уже не те. А уж руки... Юлушка вытянула свои кисти, пальцы с узловатыми суставами, обломанные ногти с чёрной каймой - золу и гарь не выведешь, как не старайся. Потом сняла платье, белье и пошла в комнату Сергея, встала задумчиво перед зеркалом, чуть выпятила грудь. Красивая? Ещё да... А надолго ли... И кому она нужна, эта её красота...
... И в этот момент кто-то тихонько, монеткой постучал в стекло...
Если пройти по голубой ссылке, то можно простимулировать 😉поддержать и поблагодарить автора
Или просто сюда
4048 4150 0135 5201