Кто-то думает, что профессионализм измеряется уровнем знаний, а кто-то думает, что во главе стоит практика. Можно даже вспомнить армейский постулат, гласящий о том, что опыт, как и половое бессилие, приходит с возрастом. Правы и те и другие, но лишь отчасти. Верх профессионализма – это безэмоциональная эффективность.
Посмотрите на мастеров по отделке, которые легким движением рук уверенно кладут плитку. Они точно знают, сколько нужно смеси, с какой стороны и под каким углом держать инструмент, они спокойны и хладнокровны, а результат их работы впечатляет обывателя или новичка в этом деле. Даже если что-то пошло не так или требуется нестандартный подход, то он не приводит к истерике. Тихо и расчетливо мастер делает замеры и также спокойно и уверенно продолжает работу.
Или возьмем, к примеру, диверсионную группу. Как правило, она состоит из профессиональных бойцов, которыми движет цель в виде поставленной задачи командира. Каждый знает свое предназначение и готов прикрыть товарища. Они не впадают в амбиции, если что-то пошло не по плану. Бойцы следуют высшей цели, размениваться на эмоции – себе дороже. Они понимают это уже на подсознательном уровне. Если встречается свидетель, ставящий под угрозу операцию, будь то ребенок или старушка, то ее убирают. Это тяжелый в моральном и психологическом плане момент, но не время для истерики, они должны это сделать, чтобы выполнить задачу и сохранить жизни. Поэтому накидывая удавку на шею свидетеля или вонзая нож отточенным движением рук, боец не стал бесчеловечным, он просто не имел права, не впадал в истерику, его конечности не дрожали, совершая убийство незнакомого невинного человека. Просто он выполнил свою работу «здесь и сейчас». Сомневаюсь, что он получил удовольствие, можно быть уверенным, что по ночам он будет вспоминать этот эпизод из своей службы, но так было надо…
Однажды мне посчастливилось побывать на сборах лейтенантов – серьезное мероприятие, введенное еще во времена СССР. Выпускников всех военных вузов, дислоцированных на территории одного военного округа, после трех месяцев службы в первом офицерском звании собирают на территории одной части. Размещают в казармах, ставят на довольствие и муштруют, как обычных солдат с обучением новинкам в военном деле и последующей сдачей нормативов. Здесь преследуются две высшие цели: первая – лейтенанты не должны обрести звездную болезнь после того как надели офицерские погоны и на них заблестели две маленькие звезды, а должны вспомнить, как это было, и какого это – тянуть солдатскую лямку; вторая – познакомить лейтенантов, которые по долгу службы будут вынуждены общаться и взаимодействовать или, как говорят, обеспечивать боевое слаживание войск.
На сборах присутствовали все виды и рода войск, включая тыловое обеспечение. Заметно ото всех отличались парни со «спецфаков» командных училищ: это был армейский спецназ. Их жесткость и высокий уровень подготовки угадывались во всем: поведении, походке, ответах, взгляде. Легко пробегая положенные три километра утром, они самостоятельно и с шутками приступали к занятиям на турниках и брусьях, будто им не нужно было отдышаться и они не знали, что потом сдавать упражнения на перекладине. «Элита», словно игрушками, вертела различным огнестрельным оружием, точно поражая при стрельбе цели. Тогда я и услышал поговорку от своих товарищей, что «в умелых руках и мужское достоинство балалайка». На любой каверзный вопрос «топов», в звании генерала, как то возведение оборонительного пункта в пустынной или горной местности, всегда были готовы ответить только они. Все это было окутано какой-то магической энергетикой. Сила, знания, практические умения находили свое отражение в безэмоциональности и грациозной упорядоченности действий, как всей группы, так и отдельно взятого ее члена.
Развею мифы о «качках-гулливерах». Да, это были жилистые парни, не с объемной, а функциональной мускулатурой, среднего или чуть выше среднего роста, с жестким и цепким взглядом, дающим понять «ху из ху». Захотелось быть похожим на них, действовать в их команде, не допускать расхлябанности, развиваться и пользоваться таким же заслуженным уважением, как снизу, так и сверху армейской иерархии. Эта история позволила мне понять еще одну простую истину, что профессионализм заряжает уверенностью окружающих, в первую очередь подчиненных, развеивая их страхи, сомнения и панику, вселяя спокойствие и повышая твой авторитет. Чем ты профессиональнее, тем чаще тебя будут копировать, хоть на работе, хоть в семье.