Уже в июле 1821 г. Русское Правительство, будучи прекрасно осведомленным через статс-секретаря министерства иностранных дел графа Каподистриа, грека по происхождению, о тех зверствах, каким подвергаются единоверные нам греки, и потребовало от Порты прекращения этих зверств. Порта оставила без ответа ноту Русского Правительства. Тогда Россия отозвала из Константинополя своего представителя. Казалось, война с Турьей для освобождения греков была неизбежной. Но в это время в Вероне состоялся съезд государей — членов Священного Союза, и здесь выявилось трагическое для греков разногласие: государь Александр Павлович, движимый чувством человеколюбия, призывал вмешаться в греческие дела; князь Меттерних, в полном соответствии с исконной политикой Австрии, говорил о подавлении греческого восстания вооруженной силой. Была принята «общая политика», на много лет затормозившая дело помощи многострадальному народу греческому.
В дипломатических переговорах России с другими державами, в безуспешных попытках их повлиять словами на Порту, прошли последние годы царствования Александра I .
Восшествие на престол Николая I дало новое направление греческому вопросу. На отношения России и Турции молодой Государь обратил самое серьезное внимание. Это обстоятельство сейчас же было учтено герцогом Веллингтоном — особым представителем английского правительства при Русском Дворе. Он понял, что Государь Николай I скорее один предпримет что либо в этом направлении, чем откажется от всякого действия. Это совершенно не входило в планы Англии. В результате появился «Петербургский Протокол 1826 года» между Россией и Англией с соглашением сообща предпринять некоторые шаги для облегчения положения греков.
Одновременно с дипломатическими переговорами с Англией и Францией Русское Правительство предприняло решительные шаги и по отношению к Турции. 5 апреля 1826 года Турецкому Правительству была вручена нота, предусматривавшая значительное облегчение участи жителей Молдавии и Валахии. Как результат этой ноты явился Аккерманский договор, заключенный б октября 1826 года, по которому турки выводили свои войска из названных местностей.
«Петербургский Протокол 1826 г.», т. е. соглашение России и Англии действовать сообща в греческом вопросе, послужил основанием договору между Россией, Англией и Францией, подписанному в Лондоне 24 июня 1827 г. «Лондонский Договор» предусматривал предоставление грекам автономии под верховным покровительством султана и те меры, которые предпримут союзники в том случае, если Порта не согласится на это предложение. Нота с изложением условия союзников была вручена представителю Турецкого Правительства Рейс-Эфенди, но довольно странным образом: Рейс-Эфенди отказался не только выслушать, но и принять ноту, и ее попросту оставили на софе в кабинете Рейс- Эфенди. Через месяц Рейс-Эфенди заявил: «Определенный, безусловный, окончательный, неизменный, вечный ответь Султана» на эту ноту состоит в том, что «никогда и ни от кого он не примет какого бы то ни было предложения о греках». После этого ему была прочтена вторая нота, в которой говорилось о решении союзников принудить турок к перемирию с греками, и объяснено, что это не означает объявления войны, а говорит только о принятии союзниками решения: препятствовать турецким войскам высаживаться на греческий берег. Для осуществления этого решения была образована союзная эскадра в составе: 10 русских кораблей из Балтийской эскадры адмирала Сенявина, под командованием графа Логина Петровича Гейдена, 12 английских кораблей, под командованием адмирала Кодрингтона, и 8 французских кораблей, под командованием вице-адмирала де Риньи.
25 сентября 1827 г. в городе Наварине состоялось свидание адмиралов Кодрингтона и де Риньи с начальником турецкой эскадры Ибрагим-Пашой. Адмиралы поставили в известность Пашу о Лондонском договоре и предупредили, что во исполнение последнего они примут все меры для прекращения подвоза турецких войск, назначенных для действий против греков и, что, если Паша двинется с кораблями в море, они будут принуждены применить силу. В результате переговоров было заключено перемирие до получения ответа от Турецкого Правительства, на все время которого Ибрагим-Паша обещал не предпринимать военных действий. Через несколько дней Ибрагим-Паша нарушил данное обещание. После этого адмиралы английский и французский и присоединившийся к ним с эскадрой адмирал Гейден вручили турецкому командованию протест, составленный в сильных выражениях, и на заседании 7 октября решили войти со всеми кораблями в Наваринскую гавань, встать на якорь возле турецкого флота и своим присутствием и расположением союзной эскадры принудить Ибрагим-Пашу прекратить военные действия против берегов Морэи и островов Греции. Командование на случай боя было предоставлено старшему в чине — английскому адмиралу Кодрингтону.
В двух колоннах, из которых наветренная состояла из кораблей английских и французских, а подветренная — из кораблей российских, союзная эскадра к часу пополудни 8 октября подходила к Наваринской гавани. Внутри, в бухте, образованной берегом и закрытой островом Сфактари, стоял на якоре по диспозиции, выработанной командующим турецким флотом при содействии отставного лейтенанта французской службы Летелье, турецкий флот в составе 65 судов с 2106 орудиями. Вход в бухту защищался, кроме того, береговыми укреплениями, расположенными и на берегу и на острове. Первая колонна кораблей прошла береговые укрепления и уже стала на якорь, когда отряд адмирала Гейдена, имея головным корабль «Азов» (под адмиральским флагом и под командованием капитана первого ранга М. П. Лазарева), приближался к береговым укреплениям. В это время адмирал Кодрингтон командировал лейтенанта Фиц-Рой на шлюпке к турецкому брандеру с просьбой переменить место, отойдя от кораблей союзной эскадры. Не успел Фиц-Рой подойти к брандеру, как с него была открыта сильная ружейная стрельба и Фиц-Рой был убит. Одновременно с одного из египетских корветов, входивших в состав турецкого флота, последовал первый пушечный выстрел по французскому фрегату. «Азов» в это время находился против береговых укреплений. Тотчас же за выстрелом с египетского корвета с батарей Наваринской крепости и острова Сфактари был открыть перекрестный огонь по адмиральскому кораблю «Азов». К огню береговых батарей присоединился и огонь с турецких кораблей, стоящих вблизи. За «Азовом» шли корабли: «Гангут», «Иезекиль» и «Александр Невский» и фрегаты: «Елена», «Проворный», «Константин» и «Кастор». Все они по мере входа в гавань подвергались действию огня с батарей и судов. И несмотря на перекрестный огонь, «Азов», а за ним и остальные российские корабли, продолжали путь, не сделав ни одного выстрела, и стали на якорь на местах, указанных в диспозиции.
Во время этого удивительнейшего по проявленному присутствию духа и хладнокровно маневра, главнокомандующий адмирал Кодрингтон пытался еще раз образумить Ибрагим-Пашу и послал второго парламентера: он разделил участь Фиц-Роя. Только тогда, исчерпав все средства для избежания боя, проявив великое мужество и неустрашимость, адмиралы союзной эскадры открыли огонь по турецким кораблям. Силы союзников составляли 28 кораблей (против 65 турецких) с 1.298 орудиями (против 2.106 неприятельских) с 7.500 матросами (против 21.960 турецких).
Закипел Наваринский бой. Стоя на якоре, поднимая паруса лишь в исключительных случаях, 65 турецких кораблей стремились уничтожить 28 союзнических. Более четырех тысяч орудий посылали смерть неприятелю; более 40 тысяч человек было объято жаждой истребления себе подобных.
Через четыре часа из 65 турецких кораблей не потопленными в гавани оставалось пять. Флагманские корабли турецкой эскадры погибли и вся турецкая эскадра была уничтожена.
Корабли союзной эскадры соревновались в храбрости, и единодушие, с которым действовали командиры трех наций, было удивительным. Три адмиральских корабля пострадали больше всех: в корпусе «Азова» насчитывалось 153 пробоины, из 600 человек команды убитых и раненых было до 500.
Адмирал Кодрингтон был награжден орденом св. Георгия, а адмирал Гейден получил кроме Георгия IV ст. английский орден Бани и французский орден св. Людовика большого Креста. А 17 июня 1831 года Палата Представителей освобожденной Греции единогласно постановила: «В знак вечной признательности к адмиралу Кодрингтону, Гейдену и де Риньи имена их с лавровым над ними венком вырезать на особых скрижалях, имеющих быть поставленными в Палате».
Спасибо, что дочитали до конца.
Если Вам понравился материал - обязательно подписывайтесь на наш канал и, пожалуйста, не забудьте поставить ЛАЙК!
Всего Вам доброго!