Перебирала шкаф в поисках «чего бы выкинуть нафиг, а то новый хлам некуда складывать» и напоролась на хомяков. Нет, не на того, который без мозгов, но болтает, а на мелких, которые «жж-ж-ж-ж-ж» и бегут.
В своё время, помнится, эти хомяки не произвели ни малейшего впечатления ни за Зёму со Стёпой, ни даже на Мотю. Потому и были заброшены в дальний шкаф и неблагодарно забыты. А тут раз – хомяки!
- О! – говорю я, - смотри, ребёнок, твои хомяки!
- Мхм… - невнятно сказал ребёнок.
Потому что вообще-то хомяков покупала я и они как бы мои. Но раз мать сказала «твои», то не возражай.
Оказалось, в одном хомяке даже батарейки ещё не до конца сели. А раз хомяк ещё способен бегать, значит что?!
- Мотя! Смотри, чо есть!
И я запустила хомяка. Оказалось, что от долгого лежания (а может, это врождённое) у хомяка сместился фокус, центр тяжести или ещё что, и он упорно уходит налево. После чего добегает до ближайшего препятствия и начинает буриться в него упорно, как и полагается безмозглому животному, издавая довольно чётко различимое «жж-ж-ж-ж-ж».
Тут я поднапряглась и вспомнила, что для таких упоротых грызунов у меня есть спецдорога. Удобная такая фигня для медитации: запускаешь хомяка и смотришь. Он мерно бежит по кругу и – НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ! Ещё через пять минут тебя постигает мысль, что всё циклично, Вселенная непостижима, а хомяки – без мозгов.
Но тут пришла Пуня, размахивая пипидастром, как боевым знаменем.
- Ого! – решила Пуня, - это «ж-ж-ж-ж-ж» неспроста! (с)
И понюхала хомяка. Хомяк обрадовался новому интересанту и побежал прямо Пуне в нос.
- Пфы! – сказала Пуня.
И пихнула хомяка лапой. Тот послушно изменил траекторию и сделал вид, что бежит от Пуни прочь, но смещённый центр тяжести коварно развернул его обратно.
- Умыр? – заинтересовалась Пуня.
- Нет, Пуня, не умыр, куси его! – подначила я.
- Ха! – обрадовалась Пуня. – Это я завсегда!
И понеслось! Вот для кого, оказывается, я хомяков покупала!!! Заранее просто, не подрассчитала маленько. Целых пятнадцать минут Пуня показывала хомяку, кто тут главный. Тот, в принципе, не возражал.
- Умыр? – периодически спрашивала Пуня, для верности плотно прижав хомяка к пушистому пузу.
- Ж-ж-ж-ж-ж, - возражал хомяк.
- Не умыр! – понимала Пуня и продолжала жонглирование.
На сие действо с олимпийским спокойствием взирал Мотя со своей подставки. В его глазах явно читалось снисходительное презрение к безмозглой молодёжи, к коей одновременно причислялась и Пуня, и хомяк, и даже Зёма, который лет на пять старше самого Моти.
Но ничто не вечно под луной… Через четверть часа батарейка сдохла-таки. «Ш-ш-ш-ш» прошептал хомяк и затих.
- Умыр! – удовлетворённо убедилась Пуня.
Осталось найти в нашем Мухосранске подходящие батарейки.
