Эту девчонку Оксана заметила сразу: растрепанные тёмные волосы, черные глаза на бледном лице. И ярко-красная клеенчатая куртка, примерно такая была у самой Оксаны в далекой юности. Девчонка испуганно озиралась по сторонам, и именно этот потерянный вид заставил Оксану резко ударить по тормозам. Она не понимала, зачем ей это, женщина никогда не подбирала людей с улицы, твердо зная, что ни к чему хорошему это не приводит. Но тут вдруг какой-то бес, вселившийся в Оксану при виде этой «непутехи», заставил изменить принципам. Она приоткрыла окно:
-Эй! Ты кого-то потеряла?
- Нет… Не знаю… - девчонка бормотала что-то несвязное.
- Поздно уже, садись, подвезу, куда нужно.
- У меня денег нет…
- Да нужны мне твои сто рублей! – Оксана фыркнула, и приоткрыла дверцу.
- Сто? Почему сто? У меня нет столько, – девчонка испуганно отшатнулась, - Столько ни у кого нет!
- Да садись говорю, не съем! Говорю же: просто подвезу…
«Непутеха» робко села в машину и провела рукой по теплой коже сиденья:
-Ой, я никогда таких машин не видела! А как она называется?
Оксана удивилась:
- Да ты что, почти весь город на «Тойотах» катается.
- На чём?! – изумление было неподдельным, и Оксана улыбнулась.
- Ладно, неважно. Куда тебя везти? – простой вопрос, казалось, поставил девчонку в тупик.
- Тётенька… А где я?
- В смысле, где ты? Ты что, с Луны упала?
- Может, и с Луны, – ее голос был очень тихим, Оксана еле расслышала слова, - хотя на самом деле я из Якутска. А где сейчас? Никак не пойму. И как я тут оказалась? - Девчонка скривила губы, казалось, сейчас она заплачет.
- Тётенька, я домой хочу…
- Здрасьте, приехали. В Якутске мы и есть, дорогуша! – Оксана смотрела на свою пассажирку, пытаясь понять, что у нее на уме. – Ну, говори, куда едем?
- В Якутске? Мы? – девчонка странно примолкла. Потом закрыла глаза и выпалила, - Дзержинского, тридцать дробь один
Адрес был Оксане знаком. Когда-то давно она жила в деревянном доме по улице Дзержинского, и номер дома был именно этот, который назвала странная девушка. Но тот дом сгорел несколько лет назад, там сейчас стоит многоэтажка, не вызывающая никаких чувств, ни тёплых, ни отторжения. Девушка не была похожа на жительницу этого нового дома, но какая, впрочем, разница? Оксана пожала плечами, повернула ключ, машина плавно тронулась. Вид у девушки по-прежнему был испуганный, она таращилась в окно и была как не своя. «Наркоманка что ли? Или психическая? Господи, зачем я с ней связалась?» - раздраженно подумала Оксана, - «Но не высаживать же её теперь среди улицы?».
Дом стоял у самой дороги, Оксана притормозила:
- Прибыли. Дзержинского, 30/1, как и заказывали, мадемуазель Куку.
Почему она так сказала, Оксана не знала, просто вдруг сорвалось с языка. Но девчонка аж подпрыгнула на месте и посмотрела совершенно затравленным взглядом:
- Вы кто?! Откуда знаете, что меня называют мадемуазель Куку?! – она взглянула за окно и почти что прошептала:
- Куда вы меня привезли? Это не мой дом! Мой – деревянный! Хотя… Это же двадцать восьмой дом стоит!!! А мой где?!!
Мозг Оксаны отказывался воспринимать услышанное, этого быть не могло, ни при каких обстоятельствах. Потому что когда-то именно Оксану называли «мадемуазель Куку»…
Наша одноклассница Оксана всегда была со странностями, не такой как все. Мы не любили её за то, что она постоянно что-то вызнавала, вынюхивала, а потом вываливала всё узнанное. Именно Оксана рассказала всем в классе, что мать Анжелки Жемчужной посадили за растрату, причём она доказывала, что Анжелке не место рядом с «нормальными детьми». Ну и остальные её поступки были сродни этому. За это мы и прозвали вредную девочку «мадемуазель Куку», по аналогии с героиней Светланы Крючковой из «Безымянной звезды». В девятом классе Оксана стала часто болеть, лежать в больнице. Никому бы это было не интересно, но у нас была Вика, которая пристыдила:
- Эх вы! А ещё комсомольцы! Бросили больного товарища!
И мы навещали Оксану, носили ей какие-нибудь вкусности, особенно она любила козинаки. В десятом она заболела окончательно, её родители забрали документы из школы, сказав, что отправили дочь в деревню.
Она повернула голову, пристально вгляделась в девушку и, не веря самой себе, запинаясь, произнесла:
- Оксана?
И, не дождавшись ответа, уже обречённо вздохнула:
- Ладно, поехали ко мне. Будем решать, откуда ты взялась и что с тобой делать…
Двадцать минут они ехали в полном молчании. О чём думала девушка, Оксана не знала, а вот в её собственной голове мысли скакали в разные стороны. Она даже встряхнула головой, пытаясь расставить всё по местам. Сюр какой-то, расскажешь кому, в психушку упекут. «Ладно, нужно успокоиться, принять всё, как есть», это была единственная здравая мысль.
- Приехали. Пойдём, нам нужно поговорить.
Девушка послушно пошла следом, в чём Оксана и не сомневалась: она всегда слушалась взрослых, иногда даже во вред самой себе. Они поднялись в лифте на седьмой этаж.
- Заходи. Вон дверь, там ванная, руки помой. Если нужно, туалет рядом. И приходи ко мне на кухню, это там, - Оксана показала рукой куда-то в сторону, и девушка кивнула.
Оксана зашла в комнату, достала из шкафа старый фотоальбом, он ей явно сейчас пригодится. Не переодеваясь, женщина отправилась на кухню, гостью нужно было накормить, ведь Оксана прекрасно помнила, какой голодной она постоянно ощущала себя в пятнадцать лет.
Девушка пришла на кухню спустя десять минут. Её волосы были смочены водой и немного приглажены, черные глаза беспокойно смотрели на Оксану:
- Кто Вы? Откуда знаете, как меня зовут? Зачем привели меня сюда? – вопросы посыпались без остановки, и женщина поморщилась:
- Погоди, не части. Давай-ка поешь, потом поговорим.
Пока девочка жадно ела, Оксана рассматривала её и думала: «Как же я могла не узнать сразу? Да если не в лицо, то хотя бы по куртке, мать мне её сама сшила, другой такой во всём мире нет». Девочка тем временем закончила есть и вопросительно взглянула на Оксану.
- Вот, на, посмотри сначала, - женщина сунула девочке альбом.
Та открыла, перевернула несколько страниц и замерла:
- Откуда это у Вас? Это мой альбом!
- Это, Оксаночка, МОЙ альбом. И на фотографиях – я…
Потом Оксана-девочка рассматривала фотографии и слушала Оксану-женщину, изредка вставляя:
- Ого! Ничего себе! Да ну! Не может быть!
Наконец она дошла до фотографий, где молоденькая Оксана сидела рядом с насупившимся коренастым пареньком:
- Ой, Федька! Я этой фотографии не помню.
- Федя, - Оксана хотела забрать альбом, но передумала, - Я так перед ним виновата…
Федька был соседом Оксаны, жил с матерью в соседней квартире. Был он на два года старше, Оксану считал сестрой, не больше. Когда ему стукнуло 18, у него появилась девушка, с которой он стал встречаться. Оксана изводилась от ревности, она-то Федьку братом не считала. А потом возле «Блинной», расположенной в соседнем доме, случилась драка с поножовщиной. В результате двое парней были убиты, а Оксана заявила делающим поквартирный обход милиционерам, что видела в этой драке Федю, и в руках у него был нож. И сколько бы Федя не доказывал, что он прибежал на место драки уже когда всё закончилось, поверили девочке. Федю посадили.
- Но как? Как ты могла?! – Оксана-девочка готова была заплакать, но Оксана-женщина её прервала:
- Это не я, ты. Да-да, ты. И не хлопай глазками, а спроси себя: «Могла бы?»
Девушка замолчала. Оксана встала:
- Разбередила ты мне душу своим появлением. Давай-ка, ложись спать. Утро вечера мудренее.
Ночью женщине спалось плохо, она беспокойно вертелась, не находя себе места. Временами она впадала в забытье, а потом вскакивала от тревожащих её душу воспоминаний. Под утро она, наконец, заснула.
Ей приснился кошмар. Стена полыхающего огня, она, Оксана, задыхается от угара, а рядом в комнате спят пьяный Федя и ханурик, имени которого она не знала.
Проснувшись от собственного крика, Оксана села на постели. В квартире было тихо, и она решила посмотреть, не проснулась ли от её крика гостья. Но в той комнате никого не было, даже следов пребывания постороннего человека. Только в прихожей на вешалке висела ярко-красная клеенчатая куртка…
И тут Оксана вдруг вспомнила сон. А ведь это было! Точно, было…
…Придвинув к себе ноутбук, Оксана дрожащими руками вбила в поисковую строку «пожар на Дзержинского, 30/1 Якутск», кликнула по первому же выпавшему сообщению. Женщина с ужасом читала о трех неопознанных, найденных на пожаре. Перед её глазами как в замедленном кино крутились кадры. Вот она заходит в «Кускус», магазин, расположенный на первом этаже её бывшего дома, и в этом магазине неожиданно встречает Федю с каким-то хануриком. А вот они уже сидят на кухне у Феди, пьют бормотуху, и Федькины слова: «Дело давнее, Ксюня, но жизнь мне именно ты сломала. Заплатить бы». А потом острая боль, забытье, и последнее, что видит очнувшаяся от удушья Оксана, это яркое пламя, полыхающее в Федькиной квартире.
«Я сгорела тогда? Но я же живу, дышу, на машине езжу. Тогда КАК? Кто я? Кто… кто… кто…»
***
- Понимаешь, Наташ, она ведь так разумно рассказывала, я практически поверила, - мы с Викой сидели на кухне, она мне рассказывала, как поехала с гуманитарной помощью в местный психоневрологический интернат и вдруг встретила там нашу бывшую одноклассницу Оксану, - Для меня вообще встретить её было как обухом по голове, ведь я считала, что Оксанка так и осталась в деревне. Она и не изменилась почти, выглядит совсем как девчонка…
Вика немного помолчала, давая мне возможность вспомнить худую черноглазую девочку в красной куртке.
- И знаешь, я потом много думала… А может… Может, всё так и было? Хотя, не дай Бог, когда-нибудь встретить саму себя…