Синий осенний вечер заглядывал в окно лаборатории. Замок погрузился в тишину. Уютно потрескивал камин, сыто мурлыкал дремлющий на лавке Баюн, Колобок что-то бормотал во сне, и Яга, прислушиваясь, с удивлением улавливала отрывки каких-то причудливых историй — видимо, ее круглобокий питомец вспоминал рассказанные зачарованной тряпицей сказки. Камин почти догорел, лаборатория погружалась в таинственный сиреневый полумрак, и ведьма зажгла свечи. Стол, покрытый пятнами от реактивов и проплешинами от неудачных экспериментов, был завален обрезками ткани и катушками ниток. На листе оберточной бумаги , найденной в избушке , было нарисовано нечто, отдаленно напоминающее платье. Впрочем, саму швею несовершенство эскиза не смущало — с рисованием у нее было плоховато, зато рукодельницей она отменная , и набросок этот ей понадобился лишь с учетом ее внезапно изменившейся фигуры.
Яга с удовольствием потянулась и удовлетворенно вздохнула. Кочаны капусты заняли свое место на полках камеры, исполинская репка была упрятана в подвал и присыпана остатками песка. Будет ли гигантский корнеплод храниться, ведьме было неизвестно, но это ее уже и не волновало. Наконец-то она закончила многодневный труд по уборке грядок и теперь могла спокойно отдыхать, неспешно размышляя обо всем на свете, пока ее руки проворно клали на ткань стежок за стежком.
Подумать, в общем-то, было о чем. В первую очередь мысли Яги обратились к необычной яблоньке, стихийно возникшей посреди облюбованной ведьмой для житья полянки. Ясно было, что деревце это не простое, а сулящее немало волнений и хлопот — учитывая, что выросло оно из плода, найденного в Кощеевой кладовке, иначе и быть не могло. Ломать голову над тем, какое чудо замышлял сотворить чародей с невзрачным на вид яблочком, было бесполезно. Куда больше Ягу тревожило, с какой скоростью будет расти дерево, насколько большим оно будет, не надумает ли размножаться и не ждет ли ее при следующем визите на полянку настоящий яблоневый сад. Последнее было бы довольно досадно, учитывая, что место это было уже обжитое, привычное, и нежно любимое не только Ягой, но и, что немаловажно, ее строптивой избушкой. Забор, опять же, хоть и сломанный, а все же… Главное же, что тревожило ведьму — не начнет ли окаянная яблонька в зиму плодоносить. От кощеева имущества можно было ожидать чего угодно, и знать заранее, насколько ядовиты будут плоды и сколько ни в чем не повинных зверей и птиц рискуют пострадать, наевшись ими, не помешало бы. Был бы здесь Леший, он бы помог — по деревьям их приятель был докой и наверняка смог бы оценить, опасна ли зачарованная яблонька. Пока же лесной хозяин в отлучке, единственное, что оставалось Яге — это регулярно наведываться на полянку и, в случае появления на дереве плодов, спешно их убирать. Опять то же самое, с тоской подумала Яга, неприязненно покосившись на неисправную ступу — уборка урожая, будь он неладен. И что ее только дернуло затеяться той весной с этим проклятым огородом? Спасу от него нет никакого.
Отсюда думы ведьмы естественным образом переместились к обоим приятелям. Кощей, источник всех ее напастей, исчез бесследно и, казалось, не был намерен объявляться. Если поначалу отсутствие Бессмертного их с Лешим совсем не взволновало — пусть уж лучше путешествует, чем лежит в тоске целыми днями! - то сейчас Яга начинала не на шутку тревожиться. Мало ли, как могло обернуться его внезапное путешествие? Хорошо, ежели чародей и вправду отдыхает, а вдруг ему помощь нужна? Бессмертный в магии, конечно, силен, спору нет, однако всякое бывает… Близилась зима, любимое кощеево время года, и Яга подумала, что если их друг к первому снегу не вернется, придется им с Лешим хорошенько поломать головы, где искать непутевого колдуна и как к нему добраться.
Леший тоже вызывал у Яги беспокойство, точнее, не сам он, а дело, по которому он пустился в путь . Сейчас, отрешившись от суеты и хлопот, она поняла, что чудо-птицы давно должны были прилететь, и то, что лесной хозяин не обнаружил их на месте обычных гнездовий, как минимум необычно. Не желая тревожить подругу, Леший помалкивал, однако наверняка подозревал что-то нехорошее, что без их ведома случилось в Тридесятом лесу. Яга с раскаянием вспомнила про товарища — не надо ли было пойти вместе? Не грозит ли ему сейчас опасность? Немного подумав, она решила завтра же отловить какую-нибудь шуструю сойку и отправить на поиски приятеля — с сообщением, что готова к нему присоединиться.
Немного успокоившись, Яга вспомнила и о собственных заботах. Если Кощей к зиме вернется, оставаться в замке станет невозможно, а значит, избушку надо приводить в порядок. Тут, правда, были некоторые сложности — во-первых, на это требовалось время, а значит, если Лешему потребуется помощь, ремонт придется отложить. Но главной проблемой оказалась нехватка денег — расходы, сопутствовавшие заготовкам, покупка кадушек, бочек, банок, соли, сахара, проклятущего песка и в особенности дорогих специй порядком опустошили кошелек ведьмы. На этот счет, впрочем, были у нее кое-какие соображения — молок о Ромашка давала исправно, много и вкусное , и девать его сейчас, когда из всех едоков остались лишь Баюн да Колобок, стало откровенно некуда. Зато Яга умела варить из него творог и сыр, и сбивать масло, да и сливки со сметаной могут хорошо распродаться на рынке — только ехать надо не к ближайшему селу, где этого добра в каждом дворе навалом, а в какой-нибудь город.
- А не отправиться ли мне в столицу-матушку? - задумчиво произнесла Яга вслух. - Город как город, большой, рынок там солидный. Да и ближе всего до нее, пожалуй… Сперва к разбойничьему хутору короткой тропой, оттуда до большой дороги…
Мысль Яге понравилась. Она опять покосилась на ступу и с досады крякнула — тащить товар на себе будет тяжелехонько.
- Рискнуть, что ли, до опушки? - пробормотала она. - Там выгружу все и пешочком до городской окраины, авось кто и подвезет. Распродам свое добро — вот и деньги на паклю да на краску! И шерсти, шерсти еще не забыть купить — без клубочков ох как несподручно…
Она сделала последний стежок, обрядилась в обнову и критически осмотрела себя в зеркало. Да, что ни говори, а встречают все-таки по одежке и правильно делают — если в Кощеевых лохмотьях она выглядела как оборванка, а в купеческих нарядах — как знатная красавица-боярыня, то сейчас из тусклой глубины мрачно выглядывала довольно молодая, но не очень симпатичная женщина, с угрюмым лицом, большим носом и роскошной косой. Погоревав немного о своем прежнем облике, в котором она всегда, несмотря ни на какие украшательства , оставалась строптивой и неприветливой старухой, сиречь — самой собой , Яга аккуратно уложила наряды на лавку, собрала в безразмерную котомочку провиант, предназначенный на продажу, и отправилась спать.
© Анна Липовенко
Начало сказки здесь.
Продолжение следует.
Короткие сказки про Тридесятый лес: