Приветствую всех подписчиков и читателей данного канала!
В продолжении перевода "МЁКОНИН" в этой статье представляю вашему вниманию серию рассказов из жизни одного из последователей Дзёдо-синсю. Да, статья вышла немаленькая, но, я думаю, истории вам понравятся и время будет потрачено не зря!
(Для новых посетителей канала - другие причти из "МЁКОНИН":
Приятного и познавательного чтения!
----------------------------------
В деревне Хокотатэ, что в округе Ёсино провинции Ямато, жил мужчина по имени Сэйкуро. От рождения он был глупым и недалёким человеком. Кто-то сжалился над ним и, чтобы Сэйкуро не потерял свою амигаса (соломенную шляпу), написал на ней его имя; но даже этого Сэйкуро не в состоянии был прочесть. Он был исключительно послушен своим родителям, но из-за бедности его семья жила на грани нищеты.
Отец Сэйкуро умер много лет назад. Для того, чтобы поддержать свою мать, Сэйкуро нанялся на тяжёлую работу и отдавал ей все те небольшие деньги, которые мог заработать. Его мать также подрабатывала подённой работой, собирая чайные листья и сортируя семена хлопка.
Заканчивая работу в мастерской хозяина Сэйкуро спешил домой к матери, чтобы помочь ей по хозяйству, принести воды и нарубить дров. Только после этого он возвращался в дом хозяина, где ему приходилось жить, и принимался за свой уже остывший и безвкусный ужин.
vvv
С ранней юности Сэйкуро страстно желал обрести Просветление и искренне следовал учению Дзёдо-синсю. На протяжении всей своей жизни он непрерывно повторял Нэмбуцу во время ходьбы, стоя, сидя и лёжа. Так его разум открылся Истинной Вере.
Когда Сэйкуро стал дровосеком, пара соловьёв всегда следовала за ним всю дорогу до горы, где он рубил деревья, и обратно в деревню. Так продолжалось около двух лет. Он задумался, почему так происходит, но не мог найти ответа. В храме Хондзэндзи в его провинции проходила выставка священных реликвий, и Сэйкуро посетил её. Среди экспонатов была соловьиная клетка из слоновой кости, которая ранее принадлежала Рэннё Сенину. И Сэйкуро узнал историю о том, как Рэннё, лёжа больным в постели, с удовольствием слушал щебетание соловьёв, которые пели: «Хо-хокекё!», что очень похоже на: «Хо-о-кикё!» («Слушай Дхарму!»). Внезапно Сэйкуро понял, что соловьи пробуждали в нём желание слушать Дхарму. С тех пор, чем больше он слушал Дхарму, тем глубже осознавал непостижимое Сострадание Амиды.
vvv
Когда Сэйкуро было 33 года у него умерла жена. Глубокая скорбь охватила его, но, в конце концов он осознал, что избежать смерти нельзя, а умершие навсегда останутся в его памяти. Подобно тому, как голодный ищет еду, а жаждущий — воду, его устремление к Дхарме стало ещё более сильным.
vvv
Хижина Сэйкуро с соломенной крышей стоит на перевале; на полу расстелены две-три соломенных циновки, а кроме утюга и пары чашек нет никаких предметов домашнего обихода. Я (Госэй) посетил его дом с несколькими последователями Дзёдо-синсю во втором месяце этого года (2-й год Каньен, то есть 1749 г.); мы говорили с ним и видели его скромный быт.
Вероятно, потому, что там живёт такой замечательный последователь Амиды, в округе Ёсино очень много истинных последователей Дзёдо-синсю. Судя по тому, что говорят о нём, все слова и поступки Сэйкуро полностью соответствуют священным писаниям. Я пожалел, что не мог встретиться с ним раньше. Узнав его и других замечательных преданных, таких как Содзаэмон из деревни Курумаки и Тейдзю из деревни Имаи, я был настолько впечатлён, что беспрерывно рыдал от радости и благодарности. Вернувшись домой, я собрал группу из 25 священников и мирян, в том числе и мою старую мать, Мёсэй, и мы все вместе посетили храм Дзёкодзи в деревне Сасо 29 числа второго месяца. Там мы слушали просветляющие проповеди Мастера Гёкутана и с удовольствием встретились со многими благочестивыми людьми.
Множество людей посещают Ёсино, чтобы полюбоваться цветением сакуры, но какое счастье, что Амида подарил нам чудесный шанс созерцать в Ёсино настоящие Цветы Веры — истинных последователей Изначального Обета. Я узнал многое о жизни Сэйкуро, полной Веры; я расскажу о ней всем последователям Дзёдо-синсю.
vvv
Сэйкуро очень хотел, чтобы его старая мать побывала в храме Хонгандзи. Она отказывалась, говоря, что слишком стара, чтобы дойти до Киото. Однако Сэйкуро настоял на том, чтобы она поехала с ним. У него было достаточно денег, чтобы нанять паланкин, но он решил, что это будет неуместно. И он всю дорогу до Киото нёс мать на спине, а это без малого 80 километров!
Когда мать умерла, Сэйкуро подвесил подушку, которой она пользовалась, к потолку своей комнаты. Однажды кто-то спросил его, зачем он это сделал. Сэйкуро ответил: «Если я сам буду пользоваться подушкой, то могу, например, случайно положить на неё ночью ноги. Страшно даже подумать об этом! Когда же подушка висит на потолке, то всякий раз, лёжа и смотря на неё, вспоминаю то добро, которое мама делала для меня».
Услыхав много подобных историй о Сэйкуро, правитель Такатори Дэва-но-ками похвалил его за замечательный пример сыновней почтительности и вознамерился дать ему пять мешков риса. Однако Сэйкуро отказался их принять, сказав: «Заботиться о родителях — это долг каждого человека. С тех пор, как я стал зарабатывать на жизнь продажей дров, я уже не живу впроголодь. Поэтому нет причин, по которым я должен получать от господина этот дар».
Правитель был так впечатлён искренностью Сэйкуро, что вызвал его ещё раз и вручил десять тысяч мин . Кроме того, он разрешил ему собирать на своей территории столько дров, сколько тот захочет. На этот раз Сэйкуро с радостью принял подарок, но, подумав, что он всё же не заслуживает его, пожертвовал все деньги Хонгандзи.
vvv
Сэйкуро обычно работал в поле, а когда работы не было, собирал дрова и продавал их на рынке. Если покупатель после объявления цены требовал скидку, Сэйкуро без возражений снижал цену. Таким образом, он вёл себя в духе заветов Конфуция, который сказал:
Благородный человек не вступает в споры.
Вскоре уже никто не требовал скидки, когда покупал дрова у Сэйкуро.
vvv
Сэйкуро посещал Хонгандзи несколько раз в год. Каждый раз он приносил в дар главному храму дрова, которые, готовя для пожертвования, тщательно мыл и после просушивал. По пути в Киото, во время отдыха на обочине дороги, он никогда не ставил дрова в грязь. Служители Хонгандзи были глубоко тронуты его искренностью, поэтому они использовали дрова Сэйкуро только для варки риса, который ставили на алтарь в качестве подношения.
vvv
Когда дочери Сэйкуро исполнилось 17 или 18 лет, она вышла замуж за молодого человека из соседней деревни, которого звали Кюроку. Он был известен своим плохим поведением, ссорами с жителями деревни и участием в азартных играх. Жители деревни думали, что Сэйкуро не будет рад новому зятю, им было жаль Сэйкуро. Однако, в первый же месяц после свадьбы Кюроку перестал совершать злые поступки и превратился в послушного сына Сэйкуро. Он стал преданным последователем Дзёдо-синсю и всё время радостно декламировал Нэмбуцу. Люди восхищались силой веры Сэйкуро, которая настолько изменила Кюроку.
vvv
Однажды Сэйкуро решил подарить рисовое поле местному храму и посоветовался с Кюроку. «Пожалуйста, не стесняйтесь жертвовать всё, что хотите», — сказал Кюроку. «Даже если вы оставите своим потомкам большое состояние, но у них не будет благой кармы, всё перейдёт в собственность другого человека. Если же вы сделаете пожертвование в храм, чтобы погасить свой долг перед Буддой, оно останется там на десять тысяч поколений, и в этом будет наша заслуга». Услышав этакие слова Сэйкуро с радостью сделал пожертвование.
Один древний мудрец сказал:
Можно копить деньги и оставлять их своим потомкам, но они не будут их хранить. Можно собирать книги и оставлять их своим потомкам, но они не будут их читать. Накапливать добродетель втайне — вот настоящая польза для потомков.
Замечание Кюроку полностью соответствует сказанному выше.
vvv
Как-то раз Императрица-мать пригласила Сэйкуро на аудиенцию и спросила его: «В каком возрасте ты обрёл Веру?» Он ответил: «Когда мне было сорок два или сорок три года, я осознал важность стремления к возрождению в Чистой Земле. В то время у меня были сомнения и неуверенность относительно пути освобождения, но они ушли прочь сами собой. Теперь я с радостью ожидаю время своего возрождения в Чистой Земле и с удовольствием повторяю Нэмбуцу благодарности и признательности Амиде. Всё это результат действия исключительно Иной Силы».
Услышав это, Императрица-мать ещё больше стала стремиться к Дхарме.
Все присутствовавшие аплодировали Сейкуро за глубокую преданность Будде Амиде, которая произвела на Императрицу такое большое впечатление.
vvv
Однажды, когда главный настоятель Хонгандзи посетил провинцию Ямато, Сэйкуро вышел ему навстречу и поднёс пожертвование. Из множества присутствовавших последователей Дзёдо-синсю только Сэйкуро был приглашён к нему на приём. Он вспоминал потом, как был взволнован и обрадован, встретившись с главным настоятелем и услышав его слова. Он сказал: «Насколько прекраснее было бы возродиться в Чистой Земле и слушать слова Сострадания непосредственно от самого Татхагаты!»
vvv
Видя, что люди высокого положения посещают Сэйкуро в такой жалкой хижине, мирянин Котерайя пожалел его и начал собирать деньги, чтобы построить ему новый дом. Поскольку все друзья по Дхарме с удовольствием жертвовали деньги на это, было собрано значительное количество средств. Когда Котерайя рассказал Сэйкуро о собранной помощи, тот вежливо отклонил её. Обеспокоенный, Котерайя настоял, чтобы Сейкуро взял деньги, иначе люди подумали бы, что Котерайя присвоил их себе.
«Я ценю вашу доброту, — сказал Сэйкуро, — но неправильно строить новый дом для такого старика, как я. Живя в этой жалкой хижине, я тоскую по Чистой Земле. Деньги, что вы собрали — это подарок от Будды. Если вы воспользуетесь ими для украшения алтаря храма Инкодзи, где останавливаются паломники, я буду очень благодарен».
Котерайя остался доволен и поступил так, как сказал Сэйкуро.
В давние времена мудрец Кёсин с горы Шоша, говорил:
Я использую руку в качестве подушки, чтобы спать по ночам; большего мне и не надо. Неужто нужно искать пышности и славы для того, чтобы подняться в горние выси?
Есть старая поговорка:
После пятидесяти лет не следует строить себе новый дом.
Всё это указывает на то, что отказ Сейкуро от постройки для себя дома в точности соответствовал учениям и Будды, и Конфуция.
vvv
Мастер Гёкутан из храма Дзёкодзи на некоторое время был назначен священником храма Мёкакудзи в Миогахара в провинции Эттю. Отправляясь на новое место службы весной первого года Каньен (1748 г.) он пригласил с собой Сэйкуро. В те дни в Эттю было много последователей Дзёдо-синсю, но только один или два из тысячи были действительно преданными, глубоко осознающими своё невежество.
Гёкутан решил, что Сэйкуро мог бы даже без слов сильно повлиять на последователей в Эттю. Так Сэйкуро, старик семидесяти лет, отправился вместе с Гёкутаном в путь длинной почти сто ли . Шагая по утомительной дороге, Сэйкуро ни разу не пожаловался. Когда Гёкутан спрашивал, не устал ли он, ответ всегда был: «Нет». И всё-таки, увидев, что Сейкуро выглядит очень изнурённым и ослабевшим, Гёкутан сказал: «Ты говоришь, что не устал, но хромаешь, не так ли?» Сэйкуро ответил: «Я, и правда, устал, но физически, а не духовно. Как видите, я старик; старикам положено выглядеть жалко. Хотя моему телу семьдесят лет, моему сердцу — восемнадцать. Животворное Нэмбуцу всё время придаёт мне сил, поэтому я никогда не устаю». По пути им нужно было вброд перейти реку с ледяной водой, и Гёкутан добродушно заметил: «Хоть я и молод, у меня мурашки по коже от этой реки. Для такого старика, как вы, ледяная вода, должно быть, просто невыносима!» Сэйкуро ответил: «Я не думаю, что это будет настолько ужасно. Если бы Амида поклялся спасти тех, кто зимой сможет пересечь эту реку десять раз, я, наверное, не смог бы выполнить такое условие. Я бы сдался после второго или третьего раза. Размышляя же о глубокой милости Амиды, который спасает меня, не требуя такой тяжёлой практики, я не против пересечь ещё несколько подобных рек!» Когда они прибыли в Эттю, все, кто встречал Сэйкуро, были пристыжены и потрясены несравненной чистотой его Веры.
На обратном пути Сэйкуро вновь сопровождал Гёкутана. Когда они прибыли в храм Синсудзи в провинции Хида, Мастер Тайган из храма Дзёкодзи в Озоне провинции Сетцу только что окончил там серию проповедей. Тайган присоединился к Сэйкуро и Гёкутану в их возвращении домой. Заметив, что ходьба на такое большое расстояние была слишком утомительна для старика, Тайган нанял лошадь для Сэйкуро, но тот упорно отказывался ехать на ней. Когда Тайган и Гёкутан стали настаивать на этом, Сэйкуро ответил: «Ездить на лошади — это слишком для меня. Я не достоин этого».
«Если ты считаешь, что не достоин того, чтобы ехать на лошади, — спросил Тайган, — почему же ты взошёл на корабль Изначального Обета?»
Сэйкуро ответил: «Я не просил Амиду взять меня на борт, Амида заставил меня сесть на его корабль».
«Что ж, раз так, то я заставлю тебя сесть на лошадь!» — сказав это, Тайган усадил его на коня.
Не переставая декламировать Нэмбуцу, Сэйкуро даже верхом выражал свою безмерную благодарность: «Какая радость! Я нахожусь на борту корабля Изначального Обета, и, кроме того, теперь я ещё и на коне!»
На следующей станции Сэйкуро купил бушель рисовых отрубей и попросил конюха покормить лошадь. Похлопав её ласково по спине, он расстался с ней.
В молодости Сэйкуро три года работал конюхом, но никогда не ездил верхом. Так что это был его первый опыт. Таким образом, Сэйкуро относился с добротой даже к животным.
vvv
Летом следующего года, я встретил Сэйкуро в Киото. Я сказал ему: «Когда в прошлом году вы приезжали в Эттю, то, должно быть, куда бы вы ни шли, везде встречались со многочисленными благодарными преданными».
«Да, было замечательно видеть, что Дхарма процветает повсюду, — отвечал он, — но, вместо того, чтобы говорить о последователях из провинции Эттю, я хочу сказать, что сам был рад встретиться с ними и благодарен им».
Его замечание произвело на меня глубокое впечатление. Мы привыкли наслаждаться искренней преданностью других и забываем о том, что должны радоваться, в первую очередь, сами. Сэйкуро никогда не считал «чужие сокровища». Он пользовался любой возможностью, чтобы с благодарностью напомнить себе об уверенности в возрождении в Чистой Земле.
В начале 7-го месяца того же года, в то время как Сэйкуро присутствовал на поминальной службе в доме своего единоверца Юаня из деревни Харадани, грабитель ворвался в его дом и скрылся с семью серебряными монетами, которые были спрятаны у Сэйкуро под соломенным ковриком. Услышав это, люди сказали: «Забавно, что вор ограбил именно дом Сэйкуро».
«Вор, должно быть, нуждался в деньгах, — сказал Сэйкуро, — и поэтому был разочарован тем, что не нашёл ничего, что можно было бы украсть. Я заработал пятнадцать серебряных монет, продавая семена капусты, но восемь из них я потратил. Дома оставались только семь монет. Я рад, что он ушёл с ними, хотя это была всего лишь небольшая сумма».
Озадаченные таким ответом, друзья спросили его: «Твои деньги украли, отчего же ты счастлив?»
Сэйкуро ответил: «Почему же я не должен быть счастлив? Причина в том, что, хотя у меня и украли деньги, но я родился "бомбу" (злой, невежественный человек) и поэтому мог бы сам красть чужие вещи. Однако, благодаря Состраданию Амиды, я не питаю никаких мыслей о воровстве. Я благодарен за ему это. Если бы я украл хотя бы пять или десять монет, то приобрёл бы дурную репутацию, и это стало бы позором не только для меня, но и для моих товарищей по Пути. Они бы отстранились от меня. Да, меня можно упрекнуть в том, что я был неосторожен и меня обокрали, но нельзя сказать, что я опозорил своих друзей по Дхарме. Вот почему я счастлив».
vvv
27 числа одиннадцатого месяца того же года Сэйкуро всю ночь просидел перед алтарём. На улице дул ледяной ветер, валом валил снег. Сэйкуро вспомнилось, что Мастер Синран, путешествуя, спал в снегу на обочине дороги, используя вместо подушки камень, что Дхармакара, будучи бодхисаттвой, прошёл через все виды препятствий, выпадающих на долю живых существ. Чтобы лучше прочувствовать то, что переживали они, Сэйкуро снял одежду, вышел во двор и бросился в снег, дрожащим голосом повторяя «Намо Амида Буцу, Намо Амида Буцу!», с благодарностью думая, что Основатель, должно быть, тоже испытывал это.
Кюроку, его зять, был в это время в доме. Среди ночи его разбудилb странные звуки. Он выскочил за дверь и обнаружил, что Сэйкуро кувыркается в снегу совершенно голый. Он поспешно одел Сэйкуро и привёл в дом. На вопрос, в чем причина такого странного поступка, Сэйкуро ответил, что, увидев на улице сильный снегопад, он решил себе о неоплатном долге перед Основателем. Услышав такие слова Кюроку испытал большую радость и благодарность Сэйкуро.
В старину Кёсин из Како в провинции Харима в холодные ночи снимал одежду и садился на крыльце дома, посыпав его необработанной гречкой, и так декламировал Нэмбуцу. Он делал это для того, чтобы испытать на себе хотя бы некоторые из невзгод, которые Дхармакара претерпевал в течение многих эонов, и тем самым вернуть Амиде хотя бы часть своего безграничного долга.
Соратники Сэйкуро были поражены тем, что так поступали многие люди Истинной Веры прошлого и настоящего. Рассказывая об этом своим друзьям, сами они стыдились своей неблагодарности по отношению к Амиде и к Основателю.
vvv
Зимой 2-го года Каньен (1749 г.) Сэйкуро разбил паралич. Он не мог свободно ходить, и даже в повседневной жизни испытывал трудности. Летом следующего года, несмотря на болезнь, он побрил голову и стал "нюдо" (монах в миру). Радость его стала ещё большей, он стал ещё более предан Нэмбуцу.
Когда его пришли навестить священники и хотели дать ему новое буддийское имя «Дзогэн», Сэйкуро воспротивился этому. Он сказал: «Нет, не надо, я — "нюдо"». Вероятно, он предпочитал остаться "нюдо" потому, что это слово было знакомо ему из цитат Хонэна: «Эти невежественные люди, монахи и "монахи в миру"…», и Рэннё: «Те "монахи в миру" и миряне, которые не могут прочитать ни единой фразы…».
Болезнь Сэйкуро становилась все более и более серьёзной, но Нэмбуцу продолжало выходить из его уст вместе с тяжёлым дыханием. Кюроку сказал ему: «Теперь, когда вам трудно даже дышать, вы можете просто ощущать благодарность в своём сердце». Сэйкуро согласился, кивнул и на некоторое время перестал произносить Нэмбуцу, но вскоре снова возобновил декламацию. Так на 4-й день восьмого месяца, третьего года Каньен, на фоне непрерывного звучания Нэмбуцу, Сэйкуро скончался в возрасте 73 лет.
В связи с Нэмбуцу Сэйкуро, произносимым им до самой смерти, вспоминается ученик Синрана, Какусин-бо из Такада. Когда тот серьёзно заболел, Синран захотел увидеться с ним. Увидев, с каким трудом дышит Какусин-бо, но всё же повторяет без перерыва Нэмбуцу, Синран спросил его: «Твоя решимость произносить Нэмбуцу, не взирая на сильную боль, действительно достойна восхищения. Но я удивляюсь, почему ты так предан этому?»
Какусин-бо ответил: «Даже в момент надвигающейся смерти, пока я ещё дышу, я чувствую себя обязанным отдать свой долг Амиде за то, что он даровал мне великое благо — возрождение в Чистой Земле. Я произношу Нэмбуцу, чтобы отдать долг».
Синран был глубоко потрясён. Проливая слезы, он радовался, что прижизненная преданность Какусин-бо привела его к возрождению в Чистой Земле. Сэйкуро, должно быть, испытывал то же, что и Какусин-бо.
vvv
Я (Госей) описал здесь небольшую часть жизни Сэйкуро. Теперь он, должно быть, наслаждается купанием в пруду с семью драгоценностями и водой, обладающей восемью превосходными качествами. Встретившись со многими добродетельными святыми и поклоняясь Амиде, Великому Мудрецу Сострадания, он, должно быть, смотрит на этот мир Саха и думает о своих бывших товарищах по Пути. Хоть он был настолько невежественен, что не мог прочесть своё имя, теперь он достиг ясного понимания ста Дхарм и стал человеком великой мудрости, который в совершенстве владеет бесчисленными сверхъестественными качествами. Кроме того, раньше он был настолько беден, что с трудом мог пожертвовать Хонгандзи и пару вязанок дров, теперь он может сделать столько подношений, сколько пожелает, сразу всем бесчисленным Буддам десяти направлений. Все это благодаря чудесной силе Изначального Обета. Всем тем, кто ещё находится в этом мире, я любезно рекомендую посвятить себя слушанию Дхармы и с радостным сердцем повторять Нэмбуцу, ожидая вновь увидеть Сейкуро на Лотосе Просветления.