Константин Матросов разбирает тексты песен легендарной группы «КиШ».
The best
В поздних альбомах уже редко встретишь старого доброго (а точнее — злого) «Короля и Шута». В альбоме «Бунт на корабле» на классического «КиШа» похожа только одноимённая песня: драйв, всего 2 минуты хронометража, «хэкающие» на припеве бек-вокалы, перебивающие основной, но каким-то образом не мешающие ему, а дополняющие эмоционально, история с неожиданной развязкой — все ингредиенты на месте. Такие песни в поздних альбомах — как алмазы среди кучи угля.
Да, в основном поёт Князь, так как ритм песни уж очень быстрый (порой кажется, что он сочинял песни с таким быстрым ритмом просто для того, чтобы петь их самому, поскольку беззубый Горшок, имеющий известные причины с артикуляцией, петь их не мог), и место действия перенесено из средневекового леса на пиратский корабль в Тихом океане, но на этом экзотичность заканчивается.
История, рассказанная в песне, такая: в определённый момент капитан пиратского корабля, плывущего в океане, перестаёт открывать свою каюту и даёт все приказы команде из-за двери. Приказы глупые и странные, они приводят команду к кризису. В итоге пираты замышляют бунт, вооружаются ножами и выламывают дверь. И видят, что капитан мёртв, его тело сидит за столом, а на голове его … сидит попугай, который всё это время и раздавал команды. Всё это не более чем блестяще придуманная история, условно реалистичная, работающая с архетипами представления о пиратах в массовой культуре: попугай в качестве ручной птицы капитана — яркий пример этой работы.
Интереснее с подобными образами обстоит дело в одной из лучших, по моему мнению, песен группы — в песне «Кузнец». С первого взгляда типичный «боевик» (если переходить на терминологию кино — «триллер») вроде «Охотника» и «Лесника», о чём говорит уже само однословное название, которое представляет главного персонажа-злодея и его профессию. Однако сюжет «Кузнеца» гораздо сложнее, сделан он очень чисто, чище «Охотника», а история там глубже истории «Лесника», так как в ней появляются элементы притчи, метафизики и уже упоминаемой выше удачной работы с образами массовой культуры.
Начинается текст с брутального флеш-форварда:
По селу промчался слух,
Будто деду-кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу.
Трудно узнать было его.
От головы не осталось ничего!
Обратите внимание на чистоту написанного. Хороший язык, все рифмы на своих местах и они — о, чудо! — не глагольные.
Потом идёт завязка сюжета:
Разбирая свою печь,
Кузнец за нею увидал
Панцирь, латы, шлем и меч,
Драгоценным был металл.
Он о таком не думал — не гадал,
А его ученик рядышком стоял.
Знать о находке моей
Не должен никто из людей.
«Из людей» в последней строчке с первого взгляда кажется лишним (конечно, из людей, не из коров же или, скажем, ёжиков), вставленным лишь для рифмы, однако потом понимаешь, что это синоним словосочетания «ни один человек».
Далее сюжет развивается:
Чтобы людям ничего
Ученик не рассказал,
Задушил кузнец его
И в доспехи заковал.
Туркам кузнец рыцаря продал,
Был очень рад, денежки считал.
Возникает вопрос: зачем кузнец так странно избавляется от тела, почему бы его не сжечь в горне, например? Но тут же вспоминается, что печь-то свою кузнец разобрал, а живёт он, видимо, в центре деревни, так как кузнец профессия в Средневековье нужная. Как он потом незаметно продал труп, закованный в доспехи, история умалчивает. Видимо, пригласил турок к себе, а при вывозе «рыцаря» скрываться уже не было смысла. Следует развязка:
Но очнулся ученик
У султана во дворце.
Вспомнил парень в тот же миг
О мерзавце кузнеце.
Латы прочные не снять,
Чувство мести сердце жгло.
Из дворца ему бежать
Только чудо помогло.
Если бы кто мог
Представить хоть чуть-чуть,
Как был непрост
Его обратный путь.
И тут флеш-форвард из начала повторяется, напоминая нам с педантичностью Пуаро о том, что произошло с кузнецом в конце концов:
По селу промчался слух,
Будто деду-кузнецу
Ночью выпустили дух,
Дав кувалдой по лицу.
Потом следует проигрыш и необязательный повтор строфы «если бы кто мог »…
Итак, помимо интересной истории о жадности и предательстве, в тексте есть и подспудная метафизика, которая в песнях «Короля и Шута» появляется очень редко. Именно за внешние движения, за красиво разрисованную плоскость, за конкретику стоит ценить тексты Андрея Князева, потому что натужная псевдоглубина позднего творчества на поверку оборачивается пустотой. И конкретики в «Кузнеце» хватает с лихвой. Но есть и дополнительное измерение, которое можно не замечать — оно не мешает нарративу, а только поддерживает его, дополняет.
Тут есть тот самый образ оживших в замках доспехов, в которых то прячется беглец, как в «Иван Васильевич меняет профессию», то в них вселяется призрак, как во множестве мультфильмов. Тут это недобиток, ученик кузнеца. Он буквально и в переносном смысле скрыт за жадностью старшего коллеги, доспехи скрывают его не только физически, но и метафизически: за внезапным обогащением злодея скрывается его грех, благодаря которому он и разбогател. Символично и то, что ученик убил его кувалдой, размозжив голову, при этом будучи скованным доспехами. Кузнеца как бы наказала его собственная профессия. Стоит отметить, что это редкий случай очевидного хэппи-энда, также в тексте есть элементы притчи: к кузнецу кармически вернулось его зло, за попытку отнять чужую жизнь он был лишён своей.
При определённой фантазии в песне можно усмотреть и отсылки к истории Франкенштейна, и отношения Моцарта и Сальери в некотором изменённом виде, но это область интерпретаций, и трогать мы её не будем.
В совсем другом ключе решена притча «Про Ивана». Хоррора тут нет, но есть юмор и даже некоторая мораль. Главный герой текста — архетипический Иван-Дурак. Сюжет песни таков: в деревне мужики спорили о том, кто из них самый умный. Проходящий мима старец сказал, что умнее тот, у кого длиннее усы. Поэтому самым умным признали Ивана-Дурака. В итоге он стал главой деревни и приказал всем пить да гулять. После возникшего по понятным причинам экономического кризиса мужики решили свергнуть Ивана и ритуально оторвали ему усы, как срывают погоны с военных. Предрассудок трудно преодолеть, проще обмануть его: так, завидев чёрную кошку, переходят на другую сторону улицы. У текста хороший язык и удивительно чистые рифмы, даже ассонанс «Иван-затевал» среди чисто классических созвучий не вызывает отторжения, так как рифма в данном случае ещё и смысловая. Разрыв прямой речи для песни вообще случай редкий, хотя в поэзии Князева это случается, минимум, дважды:
Мимо старец проходил:
«Тот умнее, — говорил,
У кого усы длинней».
Ещё раз в «Ели мясо мужики»:
«Я узнал недавно:
Все вы, как ни странно, —
Конюх хриплым голосом проговорил, —
С моей бабою встречались втайне от меня
И поэтому всех вас собрал сегодня я».
Кстати, подобная ритуальная расправа происходит у Князя не раз. В «Два друга и разбойники», где атаман разбойников, повстречавших в тёмном лесу двух друзей, предлагает одному из них убить другого, чтобы спасти себя. А впоследствии (после убийства одного друга другим) приказывает закопать их обоих в одной яме лицом к лицу. В «Месть Гарри», где обиженный на собратьев по тяжёлому флибустьерскому ремеслу пират-скотоложец Гарри травит их ядом, обречённые на смерть убивают его, выбивая ему по зубу. Они буквально забирают часть его жизни с собой, и забранный зуб нагляднее любого синяка, в некотором смысле они пересчитывают ему зубы . В «Идоле» главного героя ритуально сжигают туземцы, чтобы исполнить древнее пророчество. Убийства часто становятся в поэзии Князева невольным или задуманным ритуалом, придают поступкам героев им дополнительную глубину.
«Два вора и монета» стоит особняком среди других поэтических произведений Князева. Текст словно вобрал в себя все особенности поэтики Андрея, какие только можно вобрать. Тут и редкая дидактика, и действие, разворачивающееся уже после определённых событий: перед нами сразу как бы вторая часть истории. И сюжет, построенный на диалоге дуально откалиброванных персонажей, и юмор. Действие песни начинается с того, как два вора, скрывшись от погони, делят, сидя на заброшенной могиле, награбленное золото. Всё золото поделено, но осталась одна лишняя монета. Персонажи долго решают, кого достойна последняя монета, пока не доводят своими спорами мертвеца, иллюстрируя фразеологизм типа «ты и мёртвого разбудишь/доведёшь », и он не выпрыгивает из могилы, прогоняя их и забирая всё золото в могилу, наказывая разбойников за их излишнюю жадность. А что им стоило скинуться, прибавить эту монету и пойти пропить часть денег вместе в кабаке, празднуя счастливое завершение дела? К тому же у песни есть ещё два подтекста, ускользающие в саму реальность: 1) Один персонаж умный, а другой сильный, в них угадываются сами Князь (мозг группы) и Горшок (сердце группы) и их постоянное перетягивание одеяла на себя. 2) Не похожи ли стали участники группы на этих персонажей после смерти Михаила Горшенёва? И не превратился ли он сам из вора в мертвеца, утащившего «КиШ» в могилу вместе с собой?
Ещё один интереснейший текст — это «Тайна хозяйки старинных часов». Сюжет: коллекционер старинных часов приезжает в глухую деревню, где встречает в старом особняке красивую молодую девушку. У девушки над камином висят часы, которые путешественника заинтересовали. Однако девушка не согласна на продажу часов, но оставляет путника у себя, предложив ему свою кровать. Как только она засыпает, он пробирается в гостиную и, видимо, для интереса чинит часы. Возвращается в спальню, где обнаруживает проснувшуюся хозяйку, которая у него на глазах рассыпается в прах. В этой истории нет ни хэппи-энда, ни добра и зла. Действительно: разве можно осуждать ведьму за то, что она больше столетия назад заключила свою душу в часах, желая быть вечно молодой? История умалчивает о её злых поступках, были ли они — неизвестно. Коллекционер часов, ведомый своей манией и любопытством тоже ни в чём не виноват. По всей видимости, случилось трагическое недоразумение, что делает текст ещё сильнее. Часы напоминают крестраж из Гарри Поттера, но есть ли какой-то реальный источник у идеи текста — я не знаю, поэтому идея мне кажется одной из лучших у Андрея Князева вообще. Интересно, что сам автор считает данное произведение «песней второго эшелона».
Напоследок в этой главе прикоснёмся к двум суперхитам группы. Один — среднего периода, из альбома «Как в старой сказке» — «Проклятый старый дом». Второй, по сути, последний их суперхит по-настоящему хорошо сделанный.
«Проклятый старый дом» почти не имеет сюжета, но имеет хорошую плотную атмосферу. Весь сюжет произошёл до основного действия песни. В самой песне просто некий скептик подходит к проклятому дому и убеждается в правдивости легенды, с ним связанной — слышит из темноты голос чудовища, заключённого в его стенах. До этих событий происходили события, составляющие собственно легенду: в этом доме однажды умер одинокий дед, и поскольку зима выдалась холодная, соседи не стали его хоронить, а просто заколотили досками двери и окна. Не было ни чародея, проклявшего старика, ни эликсира его возродившего, ни каких-либо ещё внешних магических сил, которые сделали из трупа чудовище. Кажется, что он существует как бы в наказание жителям деревни, так непочтительно отнёсшимся к таинству смерти, как гнойный нарыв на теле населённого пункта. В общем, это опять же архетипическая история о проклятом доме, но очень ловко рассказанная[1] .
«Дагон» типичен для поздней лирики «КиШа». Весь текст написан по мотивам повести «Тень над Инсмаутом». В тексте есть редкий анжамбеман с переходом в следующую строфу:
За последний год
Из рыбацких деревень
Сгинул весь народ
Тот туман, что каждый день
С моря заходил
Вглубь материка,
Я свидетель был,
Как пустели берега.
Текст практически дословно пересказывает повесть. И делает это почти идеально. Вероятно, это была не кода группы, но возможное начало нового пути: песни со стихами, написанными строго по мотивам классических произведений хоррора и фантастики. Однако текст песни «Невидимка», единственным достоинством которого является лишь следование мотивам известного романа Уэллса, вроде бы опровергает эту догадку. «Дагон» возвышается над остальными песнями альбома «Тень клоуна», как дворец над кучей мусора.
Вор, Граф, Графиня…и еще один вор
Мне же неумение поможет:
Этот Фишер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
В. Высоцкий
Совершенно особенная категория стихов Андрея Князева — тексты, улучшенные вследствие неумения, ошибки. Эти стихи стали ярче в результате некоторой творческой мутации, когда творец замышлял одно, но не справился с задачей, и получилось другое — лучшее, чем задуманное изначально.
Рассмотрим для примера три текста. Начнём с суперхита «Камнем по голове». Эта песня (и одноимённый ей альбом) вполне соответствует своему названию — и то, и другое бьёт слушателя камнем по голове, обескураживает своим знакомством с творчеством группы (либо пролетает мимо). В песне не происходит прямого насилия, факт несчастного случая остаётся до времени происходящего в тексте, а финал открыт, и что за ним происходит, остаётся неясным. Сюжет таков: в некий провинциальный город на праздник приходит путник в смятом цилиндре, сжимая маску рыжей обезьяны в кулаке. Он идёт, не замечаемый никем сквозь толпу:
Он шёл, как будто бы один, толпа его не замечала.
И как-то странно на него смотрели местные собаки…
Потом его окликнули и указали приезжему на его неподобающе хмурый вид, на что он рассказал свою историю о том, как по пути на его голову упал камень.
Атмосфера текста напоминает сериал «Буря столетия». Загадочный пришелец в маленьком городке, окутанный флёром мистики, являющийся предшественником больших бед. Симптоматично, что поначалу его никто не замечает, кроме собак — верный признак его мистической природы, ибо животные, как мы видим во многих произведениях масскульта, особенно в кино, более чутки ко всему трансцендентному.
Вроде бы пока всё понятно, но в конце истории возникает много вопросов:
И проходимец поднял взгляд, и злобным голосом ответил:
«Я всех замучить был бы рад, и от того я так невесел.
Я в маске рыжей обезьяны на праздник к вам попасть мечтал,
Когда б не камень окаянный, что мне на голову упал!»
Понятно, что он несёт в себе угрозу. Но какую? Он невесел, потому что на голову его упал камень. Но причём тут жители города? Как они в этом виноваты? Почему маска оказывается именно маской рыжей обезьяны? Это отсылка к неведомому мифу? Раз обезьяна рыжая — стало быть, это орангутанг — возможно, отсылка к «Убийству на улице Морг»? Если да, то как она работает в ткани текста? Камень испортил ему настроение? Свёл с ума? Убил? Этот последний вопрос мне представляется самым главным. Я подозреваю, что Андрей имел в виду, что путник погиб в результате несчастного случая и потому пришёл на праздник мрачным, также возможно, что маска его каким-то образом оживила. Но остальные версии тоже вероятны, и их нельзя полностью исключить. А в случае их верности, текст ухудшается, потому что рушится вся атмосфера истории. Похоже, это тот самый случай, когда при взаимодействии с произведением искусства реципиент понимает, что случилось нечто пугающее, но что именно — затрудняется сказать, у него есть основная версия и несколько второстепенных, при этом глубоко в душе он подозревает, что они все, включая главную версию, могут быть неверны. Это похоже на природу ужасного у Линча.
Второй текст, который я хочу рассмотреть в этой главе — «Рогатый». Тут сюжет не только начинается с полуслова, но и заканчивается, как книга с вырванными ребёнком страницами в конце. Открытый финал, который в том же «Леснике» ведёт ко вполне очевидным действиям, альтернативу которым трудно придумать без натяжки, в «Рогатом» не ведёт ни к чему и ничего не объясняет. Перед нами есть факты, а история полностью хранится где-то далеко за рамками фрагмента, нам представленного. Сюжет вкратце можно описать так: парень, идущий по ночному лесу, встречает на мосту у реки мужика в шапке и с тяжёлым камнем, явно желающего утопиться. Парень спрашивает мужика, в чём дело, почему тот хочет покончить с собой? И покушающийся на свою жизнь после небольшого диалога сбрасывает шапку и показывает парню рога на своей голове. Парень обескуражен. Всё. Это весь текст. Что за история случилась с «рогатым»? Жена ему «наставила рога», и он, как это иногда бывает у «Короля и Шута», стал буквально рогоносцем? Или его кто-то заколдовал? Он таким родился? Не исполнил обет? Он фавн, который хотел стать человеком? Поле для интерпретаций бесконечно. Всё, что говорит мужик в тексте, находится в припеве:
«Не мешай мне, парень!» —
Незнакомец отвечал.
И дрожащею рукою
К своей шапке молча прикоснулся.
«Дуй своей дорогой,
Не тревожь мою печаль!
Путь завершен.
Я, увы, жестоко обманулся!»
Единственная подсказка в словах «Путь завершен. Я, увы, жестоко обманулся ». Однако и тут непонятно, имеется ли в виду жизненный путь или путь, по которому он двигался, пытаясь расколдоваться. Эту рваную загадочную историю, вырванный фрагмент, чья недосказанность могла бы быть недостатком, спасает поэтичность, атмосфера безысходности и непостижимости чужого горя. Песня начинается с таких слов:
Бледный вид, безмолвные уста,
Тяжелый камень рядом —
Кто-то замер на краю моста,
С тупым и мрачным взглядом.
Там внизу купается луна
И шапка тоже там видна,
На голову его натянута она…
Это единение в отражении на глади воды луны и шапки, которое представляет собой обычную описательность, внезапно раскрывается во втором куплете, начинает играть новыми красками. Луна, которая только названа в первом куплете, при озвучивании проблемы несчастного, тут же обретает свой полный (а в контексте правильно сказать — свой ущербный вид) — вид месяца и начинает с ним рифмоваться по смыслу. То есть мы уже при повторном прослушивании понимаем, что месяц похож на рогатую голову будущего утопленника, как бы сама природа уродлива, и месяц в этот момент тоскует вместе с ним.
Третий текст, который я тут рассмотрю — «Вор, граф и графиня».
Два вора забрались в музей. В музее они разделились. Один из них наткнулся на картину, на которой были изображены некий граф со своей женой. Вор так влюбился в жену, что решил отделить её от супруга и забрать с собой (100-процентное поведение мифологического персонажа! Обычный вор просто взял бы унёс всю картину). Воры, нахватав добра, выбежали из музея, однако граф на картине ожил, поймал вора, похитившего графиню, и затащил его на полотно. В итоге на картине вор так и остался подставкой для ноги графа.
Кстати, второй припев в контексте песни выглядит уже неактуальным, а это смысловой огрех. Судите сами — после куплета:
Вор, подумав, нож свой достал.
И графиню от мужа он отделил.
И с улыбкой графу сказал:
«Твою супругу я полюбил,
Не гневайся!»
Идёт припев:
И остался вор один
Средь старинных скульптур и картин,
И видит он ту графиню, что с доблестным мужем
На картине,
Вся в нарядах,
В платье синем.
Хотя графиня уже у него в руках, и он уже должен идти к выходу из музея.
Неплохая, интересная история, в некотором смысле — с хорошим концом. Но есть в ней некая избыточность, потому что… второй вор в истории вообще не нужен ! Весь сюжет абсолютно также работает и с одним вором! Да даже в названии самой песни вор только один. Так зачем второй? Видимо, он был введён Андреем только для «заполнения хронометража». Однако при более глубоком размышлении над сюжетом становится понятно: при стороннем наблюдателе, которым здесь является оставшийся на свободе вор, история выглядит вдвое страшнее. Тут не только муки навечно закованного в картине вора, но и его друга (либо брата), который теперь осуждён смотреть на вечную тюрьму своего подельника (или, по крайней мере, помнить о ней, осознавать случившееся) и не знать, как его можно оттуда вытащить.
Под конец хотелось бы привести мой топ песен «Короля и Шута» по качеству текстов. Поскольку число песен в типичном альбоме «КиШа» было равным 17, то и мои два альбома избранного будут состоять из 17 музыкальных композиций.
Золотой альбом
- «Злодей и шапка»
- «Рыбак»
- «Внезапная голова»
- «Тайна хозяйки старинных часов»
- «Что видел малыш»
- «Бунт на корабле!»
- «Отец и маски»
- «Дурак и молния»
- «Два вора и монета»
- «Сапоги мертвеца»
- «Бродяга и старик»
- «Дагон»
- «Ели мясо мужики»
- «Волосокрад»
- «Истинный убийца»
- «Кузнец»
- «Лесник»
Серебряный альбом
- «Верная жена»
- «От женщин кругом голова»
- «Мотоцикл»
- «Камнем по голове»
- «Мария»
- «Король и Шут»
- «Кукла колдуна»
- «Прыгну со скалы»
- «Дед на свадьбе»
- «Вор, граф и графиня»
- «Про Ивана»
- «Рогатый»
- «Двухголовый отпрыск»
- «Два монаха в одну ночь»
- «Проклятый старый дом»
- «Смешной совет»
- «Идол»
Голый Князь: о песнях группы «Король и Шут». Часть первая
Голый Князь: о песнях группы «Король и Шут». Часть вторая
Голый Князь: о песнях группы «Король и Шут». Часть третья
Голый Князь: о песнях группы «Король и Шут». Часть четвёртая
Голый Князь: о песнях группы «Король и Шут». Часть пятая
Читать полностью в журнале "Формаслов"