«Бывало, писывала кровью она в альбомы нежных дев...»
А советские девчонки чем хуже? Не кровью, конечно, а чернилами, но так же нежно и трепетно было предвкушение, с которым разворачивалась простая школьная тетрадка или обычный альбом для рисования... Обычный, да не обычный!
Были такие девчачьи альбомы-песенники, которые путешествовали по подружкам («Лети с приветом, вернись с ответом» ). И возвращались с непременным: «Ветка сирени упала на грудь, милая Лена, меня не забудь!» Ещё: «Умри, но не дай поцелуя без любви!» Или: «Любовь – это зубная боль в сердце!» Или ещё с чем-нибудь таким же волнующим и мудрым.
Были переписанные красивым почерком песни Ободзинского, Хиля и Трошина, переложенные сухими ромашками и колокольчиками.
Были альбомные «секретики» и «обманчики» . Допустим, страница в альбоме хитроумно свёрнута в конверт. На нём начертано: «Мой друг, сюда нельзя! » Естественно, разворачиваешь его, а внутри конверт поменьше: «Сюда ни в коем случае нельзя!!»
И, как матрёшки, следом ещё раскрываются многочисленные накрученные конвертики с зазывным: «Нельзя!!» «Мой друг, сюда нельзя!!!» «Ай-яй-яй, что ты делаешь?! » «Ты об этом пожалеешь!» Чем больше восклицательных знаков, тем нетерпеливее, разрывая конверты, трепещут пальчики в ожидании тайного, запретного, сладкого. И в конце – как щелчок по носу, торжествующая, жирно накорябанная начинка на дне «секретика»:
«Мой друг, какая ж ты свинья!
Ведь было сказано: нельзя!»
В альбомы полагалось наклеивать вырезанных красивых тётенек из журналов «Крестьянка», «Работница» и «Здоровье» (снова от мамы влетит!) В «Работнице», кажется, я позже прочитала, что вот эти девчоночьи альбомы – безобразие, рассадник пошлости и безвкусицы. Какие советские жёны и матери вырастут из этих маленьких мещанок, негодовал журнал.
Ничего, прекрасные вырастали жёны и матери.