Я живу в доме, на первом этаже которого библиотека. Именно сюда я отнёс все свои бумажные книги при переезде и, вопреки моим опасениям, их приняли все до единой. Но беру я там, конечно, то, чего ещё не читал.
Я очень давно слышал о Варламе Шаламове, о том, что его сравнивают и противопоставляют с Солженицыным, что его "Колымские рассказы" считаются историческим свидетельством. Вот их я и взял в библиотеке на первом этаже моего дома. Эта заметка будет о моих впечатлениях. Здесь не будет вердиктов и категоричных суждений.
Во-первых - мне очень понравилось с литературной точки зрения. Я большой фанат малых форм, я "тащусь" от рассказов Зощенко, от японских хокку. Мысли выраженные кратко, нравятся мне сильнее развёрнутых рассуждений. Мне кажется, у Шаламова получается коротко, иногда всего двумя страницами, очень ясно "нарисовать" понятный образ. Например, мне очень запал в душу рассказ "Одиночный замер", идеальный пример точной картины "двумя мазками".
Есть и куда более объёмные эпизоды, но и там он очень лаконичен. От языка повествования я получал огромное удовольствие, даром, что этим языком описаны страшные порою вещи.
Впрочем, этих "малых форм" набирается почти на тысячу страниц - рассказы объединены в шесть сборников. Говорят, что автор считал важным читать их именно в том порядке, в каком он их составил в эти сборники. Его слово здесь важнее моего, конечно, но я не увидел в этом отдельного замысла. Под конец, я уже начал немного уставать, в этом тоже надо признаться - слишком часто стали повторяться одни и те же события, одни и те же мысли и выводы. И лишь потом я услышал мнение, что именно в этом, в последних рассказах, написанных на рубеже 60-70 годов, начала проявляться некая психическая болезнь, с которой Шаламов и закончил свою жизнь.
Во-вторых - нельзя, наверное, считать, что всё однозначно с исторической точки зрения. В том смысле, что сами рассказы не позволяют так считать, даже если хочется.
Однажды, ещё в детстве, вычитал одну фразу, совершенно не помню где, но она мне, почему-то, запомнилась. Фраза была примерно такая: "От первых людей, побывавших на Луне, мы вправе ожидать подробного описания этой планеты, но было бы странно, если, вернувшись, они написали бы художественный роман о жизни лунатиков".
Насколько я понимаю, Шаламов - первый советский писатель, который стал писать на лагерную тему. И писал он со своего личного опыта. Но художественность "Колымских рассказов" очевидна, хотя бы потому, что одни и те же события иногда повторяются в разных эпизодах, но при других обстоятельствах, с другими фамилиями. Взять, хотя бы, историю с шарфом, приглянувшимся бригадиру/прорабу, или с инженером Киселёвым и угрозой ударить его при начальстве - точно такой же "приём" был описан в другом рассказе, применительно к другому начальнику. Сам автор - он же лирический герой всех рассказов - выступает под тремя разными фамилиями, считая настоящую.
Почему Шаламов, будучи первым "вернувшимся с Луны" лагерником-писателем, взялся именно за художественную прозу, а не, скажем, за документальные очерки? Я его в этом не виню и не упрекаю, просто, немного озадачен этим. В конце концов, именно на этом часто строят свою позицию скептики, "не верящие" Шаламову.
Можно предположить, что автор не верил в возможность публикации документальной прозы и надеялся "протащить" прозу художественную. Но ведь не печатали и художественную. Он 20 лет работал на "Колымскими рассказами" и ясно это видел.
Третье, очень важное впечатление - отношение Шаламова к блатарям, профессиональным уголовникам. Есть мнение, что главным врагом в "Колымских рассказах" выступает сталинизм или вся советская власть - это правда, им достаётся. Но с во сто раз большей злостью и омерзением пишет он про блатарей и их образ жизни. Он не противопоставляет этому образу жизни законопослушность или какую-то бытовую праведность, не занимается морализаторством. Через различные примеры он показывает, что вор, "вор" - не как занятие, а как статус - это не человек. Ничего человеческого нет внутри блатаря и перевоспитать его невозможно, нельзя "перековать", как это наивно думалось в годы больших строек. Каждое слово вора - ложь, пресловутый кодекс чести служит только для того, чтобы пудрить мозги "фраерам", а никакой романтики в этой жизни нет - только чужие кровь и слёзы.
(Вспомнилось, кстати, кое-что из моего увлечения Японией - общеизвестно, что японские якудза открыто спонсируют съёмки фильмов о себе. Всё это тоже, конечно, для создания красивого образа, романтического ореола).
Как мотыльки на огонёк, тянулись к этой романтике неокрепшие умы молодёжи и надломленные души интеллигентов - только для того, чтобы быть использованными вором и выкинутыми, как расходный материал. Для вора фраер - тоже не человек.
Но признаются Шаламовым и серьёзные способности именно этой группы заключённых к выживанию - даже в лагерях именно блатари умудрялись жить более-менее сыто и сносно. И вести эту жизнь по своим правилам, насколько это получалось.
Чтение "Колымских рассказов" было опытом интересным и, однозначно, требующим развития. Теперь точно надо будет прочитать что-нибудь из Солженицына, с которым они находились в полемике - если не сказать во вражде. Да и несколько других авторов, прошедших лагеря и оставивших после себя книги об этом, я узнал во время поиска информации о самом Шаламове. Всё это точно есть теперь в планах на будущее, а пока я, всё же, возьму перерыв от такой литературы. Нужно отвлечься фантастикой, например, дочитать трилогию Стругацких о Максиме Каммерере.
---
Изредка я пишу на этом своём канале заметки на тему книг, которые прочитал - я объединил под общим тегом #библиотека обезьяны Пока таких заметок немного, но будут прибавляться. Не хочу, чтобы канал совсем заржавел, мне нравится его вести. Спасибо за внимание.
Фото, которыми я оформил статью, взяты отсюда.