*** (Ире)
Влюблялся-в самом детстве, я;
мать её была не свинья, - швея.
Не просто швея, а мотористка...
Папка, в колхозе-трактористом.
Она не понимала любви, слов;
не думала, и не считала ослов -,
только, действия своего отца...
Потому, её легко влюбил пацан.
Сперва, любила меня, я думал;
но, для неё оказалось, что мал!
Я, хотел немного: подрасти, ещё;
но был укушен иксодовым клещом.
После этого, заболела моя спина,
меня не жалела, и разлюбила она!
Я обиделся на неё, горше прежнего...
По телевизору не слушала Брежнева.
Они заходили, на колхозный сеновал, -
он её там трогал, миловал, и целовал.
После того, у неё раскраснелись щёки;
внизу у малых губ-белесоватые потёки.
Конечно, я взревновал её; бешено,
она: понимала, что будет, повешена...
Но мне сказала, что -это была смазка, -
понравилась, такая странная от мазка!
А мне не подавали за амбаром, даром, (любви)
был раздавлен под большим амбалом.
Потому что, моя любовь пожаловалась -,
её уже не любил, - с другим баловалась!
Самому оставалось только грезить о ней:
а все проходили мимо, в солнце от теней.
Понял, несправедливостей непочатый край, -
она посидела на бревне в трусах, в них её рай!
Мне страшно хотелось, попасть-в этот рай, -
и, я ей сказал: - Ирка, пошли туда, за сарай!
Но, мальчонка малый, по кличке: Грязно-пузый:
обещал всё маме рассказать, был рад-от пуза...
(Мы с ней: не пошли, а он не рассказал о нас)