Часть 2.
Так дожили до Рождества. Марина ждала Ивана, он обещал приехать на Рождество. Вот и святой вечер. Оксана с Василием пошли в церковь, работник Митро ушел к своей сестре в гости. Марина с детьми осталась. Дети спят, и Марина заснула около них. Лампа еле-еле горит. Тишина. Вот стукнула входная дверь, это хозяева вернулись со службы.
- Ну, давай, Василько, разговеемся и чаю попьем - говорит Оксана. Подошла к самовару, хотела налить воды, а воды нет.
- Ну, скотина ж, эта Марина! Не принесла воды - возмутилась Оксана.
- Налей с бочки, - сказал Василий.
-Что это за чай, с бочки! Я хочу свяжей воды! – отвечает Оксана.
Пошла в каморку, а там нет Марины. Идет в свою спальню, а там Марина на ее кровати спит, и мальчики рядом. Оксана осторожно разбудила Марину, чтобы не растревожить детей. Потянула ее с кровати. Марина спросонок ничего не поняла, но тихо пошла за Оксаной. Пришли в прихожую, молчание Оксаны закончилось:
- Спишь, мерзавка, на моей кровати, а ты хоть помылась? Посмотри на себя, грязная, волосы свалялись, когда ты их заплетала? Я ж тебе показывала, как плести косы!
Марина пыталась что-то сквозь слезы сказать, но не успевала за упреками.
- Почему нет воды? Сейчас же принеси! - приказала Оксана.
Марина поспешно надела шубейку, валенки насунула на босы ноги, накинула платок, схватила деревянные бадейки и за дверь. Взяла коромысло и пошла на речку. «Почему не едет Иван?» – плакала Марина. Ей было обидно и холодно. Шубка была большая, старая шубка Оксаны, в некоторых местах порвана. Обычно Марина подвязывала ее, сейчас поспешила и не подперезалась.
Вот и прорубь. Закрыта, как всегда, рогожкой. Марина сдернула рогожку. Опустила бадейку, а она не зачерпывает воды. Пришлось Марине подползти ближе к краю проруби, наклонилась посильнее, зачерпнула полную бадейку, напряглась изо всех сил, а вытянуть не может. Вот еще сильнее потянула, а валенки поехали по наледи в прорубь! И соскользнула Марина в прорубь. Все тело обожгло холодом, как огнем. Захватило дух, крикнуть не может, только ухает как филин!
А тут люди шли со службы из церкви, услышали ее и выхватили из проруби.
- Ох, да это же дите по воду пришло! - видишь коромысло? Чья же ты?
А Марина от холода и испуга сказать не может. Тут еще подошли люди. И кто-то сказал:
- Да это наймичка, сирота Казанков! - Закутали в шали, а кто-то и кожушок снял.
Понесли ее до дому. Стучат в дверь, а Оксана думала, что это Марина стучит.
-Тебя не за водой, а за смертью посылать! - крикнула она. Но увидев сердитых мужиков, растерянно замолчала. Мужик внес Марину в комнату и говорит Василию, который сидел за столом и закусывал, они с Оксаной как раз ели с чарочкой колбасу, капустку и еще многие вкусности:
- Что же ты отпустил девчонку на реку? Сам не мог сходить? Дите чуть не утопло! А тебя, Оксинья, бог накажет за сироту!
Василий прокашлявшись, он стопочку пил как раз, сказал:
- Да она всегда ходила на реку, и ничего.
- Так вы ее заставляли носить воду в этих бадейках как взрослую! – возмутился мужик, - эти бадейки без воды для нее неподъемны! Взял первак со стола и стал растирать Марине ноги. К нему присоединилась его жена. Растерев и закутав в одеяло, положили на полок печи.
Марине стало жарко, душно. Она стала разоблачаться. Но жена мужика стала уговаривать ласково:
- Потерпи немного, пусть весь холод из тебя выйдет. Но Марине было жарко, ее начала бить дрожь и она потеряла сознание. Побежали за фельдшером. Пришел врач, раскутал Марину, отругал ее спасителей:
- Кто ж столько первача натирает ребенку? С ума сошли, вы ее отравили! Давайте больше воды.
Марина пришла в себя и удивленно смотрела на окружавших ее людей. Фельдшер, которого звали Иван Филипыч, улыбнулся Марине:
- Вот наша русалочка и вернулась к нам.
Постепенно все разошлись, в доме наступила тишина. Утром Марину никто не будил, она проснулась, уже светло было. Испугалась, что проспала. Вскочила, быстро натянула на себя одежку и вышла потихоньку из чуланчика. Хотела отнести свиньям мешанку, но бадья была уже пуста. Тут ее увидела Оксана и, о удивление, таким нежным голосом говорит:
- Проснулась, Мариночка. Умывайся и будем завтракать в горнице. Да одень красивое платье, я тебе сейчас его дам.
Достала Оксана одежду Марины из сундука, куда спрятала ее давным-давно. Поэтому Марина ходила в обносках Оксаны. Конечно, все было большим на Марине. Оксана что-то ушила, а то все подвязывала пояском повыше.
- А там тебя же сюрприз ждет, - пропела Оксана медовым ласковым голосом. Марина кинулась к горнице, но Оксана ее перехватила:
- Куда же ты? А волосы прибрать? Посадила ее на стульчик и стала разбирать косы. Сама расчесывает, но на Марину ворчит:
- Что, сама не могла следить за своими косами? Куделя какая-то, а не волос.
Кое-как разобрала, поскубла гребешком. Было больно, но Марина терпела, ведь там за дверью ее ждала какая-то большая радость. Она это знала. Когда с косами было закончено, Оксана даже вплела ее голубые ленты.
Марина побежала в горницу. Это была большая светлая комната, вся убранная рушниками, вязаными дорожками. В углу стояла кровать белоснежная с вышитыми подушками. Они лежали одна на другой, и их было целых шесть штук.
Посреди залы был стол, за столом сидели люди. Марина, ослепленная светом после темной кухни, не сразу поняла кто за столом. Пока Иван не протянул руки и не позвал ее:
- Мариночка!
Марина кинулась к нему, повисла на шее и громко заплакала. Вошедшая за нею Оксана смущенно остановилась на пороге, а потом сказала:
- Соскучилась сестричка за братом. Ну, садитесь за стол, гости дорогие. Василий, помоги мне на стол поставить. Жаль, что не приехала Наталка, она бы мне помогла.
Иван, сажая Марину на колено, ответил:
- Приболела она, потому я и задержался. Хотели с ней приехать вчера, а она неожиданно заболела.
Марина постепенно успокоилась. Иван посадил ее около себя. Все стали есть богатый обед, выпили и водочки. Василий стал разговорчив за столом, была оживленная беседа.
Вдруг, на пороге появился сосед Семен Журба. Оксана застыла, не донеся очередную ложку с холодцом. Василий поперхнулся огурцом и тяжело закашлялся. Переступив порог, сняв шапку, Семен степенно со всеми поздоровался:
- С праздником великим, соседушки и гости. Вот, зашел поздороваться и узнать, как моя русалочка чувствует себя, - и, поворачиваясь к Ивану, весело так сказал, – Значит, иду я вчера со службы из церкви и вижу, кто-то в проруби копошится и не зовет человеческим голосом, а только ухает как филин. Меня даже оторопь взяла. Ну, я все-таки побежал к проруби, а там эта вот красавица бултыхается в проруби, шубейка надулась колоколом и не дает ей под лед нырнуть. Я подхватил ее и вытащил из проруби, а это оказалась не русалочка, а дивчинка. Вместо хвоста ноги красные как у гуся лапки. Тут еще подбежали люди. Моя жинка скинула шаль, закутала ее ноги, а я узнал соседскую девочку, наймичку и пустился домой. Думал, что-то случилось. А там еще двое малых… Ан нет, Оба голубчика дома, как раз пили анисовочку да закусывали колбасками. Ждали, когда дите принесет им свежей водички на самовар, видишь ли, из бочки вода не та. Злыдни, чуть дитя не утопили. А ты, я вижу, отец ее или как?
- Брат,- глухо ответил Иван, - сирота она.
- Ну, все ясно. Ей в школу с книжками бегать, а она в наймах бадьи с мешанкой свиньям носит, воду как бабы с проруби таскает, полы моет, метет. Оксана барыней по двору ходит да командует. И много она тебе заплатила за детский труд? А то у тебя, наверное, нет средств прокормить сестру. Семеро по лавкам сидят?
Иван нагнул голову. Сказать нечего. Стыдно. И злость на себя, на Наталью, Оксану… Все внутри закипело. Он вскочил из-за стола.
- Марина, собирайся домой, где твоя одежда?
Марина побежала в каморку одеваться. Иван накинул полушубок, схватил шапку, и во двор. Запрягать Воронка. Вскоре и Марина с узелочком выбежала на крыльцо. Следом Оксана вышла.
- Не дури, Иван. Наталка не обрадуется, если ты привезешь ее домой.
Иван даже остолбенел.
- Вот оно что, значит! Ничего, если ей Марина мешает, то жди свою сестру у себя. Дом, кажись у вас на двоих в наследство. Иди, Марина, в сани, я тебя тулупчиком прикрою. А ты, марш отсюда, пока я тебя кнутом не погладил, - вскипел Иван.
Оксана шмыгнула в сени и в приоткрытую дверь крикнула:
- Передай Наталке, что ничего не дам вам за то, что Марина здесь жила. Валенки утопила, да и бадейка кое-что стоит. От нее убытки одни!
Иван повел коня со двора, а по ходу ударил кнутом по двери. Оксана взвизгнула, не то кнут достал, не то с испугу. А Иван прогудел:
- Подавитесь вы, крохоборы…
Нечиталенко Нина.