Сергей Лесков, политический обозреватель ОТР – специально для Незыгаря.
Исполняется 90 лет первому президенту СССР Михаилу Горбачеву. Однако для потомков важнее то, что Горбачев оказался последним лидером КПСС,
а также последним президентом СССР. За короткое, по нашим меркам, время пребывания на высших постах Горбачев прошел путь от всеобщего
обожания до полного равнодушия общества в момент отречения от власти.
У соотечественников немало оснований для претензий Горбачеву. Главная из них – распад СССР, о чем ему запальчиво говорят даже студенты, никогда не жившие в советскую эпоху. При этом студентам не приходит в голосу, что сама по себе возможность открытой встречи с отставным могущественным правителем СССР, которому можно задавать неудобные вопросы, - это всецело его
заслуга.
Горбачев не выгораживает себя, не отказывается от вины за распад великой державы, оправдываясь тем, что хотел избежать пролития крови.
Эти соображения заслуживают уважения.
Другое дело, похожий трепет овладел Николаем II при отречении от престола.
Видимо, особенность России состоит в том, что мягкость правителя оборачивается жестокостью оппозиции. А страх перед гражданской войной - самый короткий путь,чтобы ее развязать.
В оправдание последнему президенту СССР надо сказать, что после Беловежского соглашения никто не вышел на улицу. Интеллигенция, которая боготворила Горбачева за гласность и демократию, молчала, будто лягушку проглотила.
А силовики безучастно наблюдали за очевидным попранием Конституции и лишь присутствовали при государственном перевороте, бенефициаром и движущей силой которого оказался Ельцин.
Вот так сообща верхи проворонили великую страну. Но только Горбачев берет на себя ответственность за ее крушение.
В пророчествах важно то, что гибель СССР не была предопределена, перспективы развития казались богатыми. Не Горбачев подвел страну к кризису. А брежневский ареопаг, запутавшийся после Хрущева в идеологии и не сумевший отрихтовать марксизм-ленинизм под современные реалии, как позже это сделали в Китае.
Впрочем, среди "старших товарищей" молодой функционер чувствовал себя, как рыба в воде.
И сумел, пройдя все этажи партийно-номенклатурной системы, стать ее реформатором.
Горбачев, понятно, не видел отдаленных последствий своих преобразований. Он хотел лишь"ускориться и перестроиться", чтобы двигаться по указанному вождями пути. Но на первом же полустанке выяснилось, что прежний путь зарос бурьяном, путеводная звезда померкла.
Экипаж у Горбачева был никудышный, штурманы хуже незрячих, иначе быть не могло после долгого тления брежневской элиты.
Но как бросить в Горбачева камень, если команда либералов, подхватившая у него власть, вела себя так, будто брала уроки у Ивана Сусанина. Сколько лет минуло после экспериментов Горбачева, но до сих пор мир не знает, можно ли скрестить социализм и демократию.
Еще одним важным уроком его эпохи является табу на сентиментальность и прекраснодушие у политика.
Сегодня никто даже после дюжины застольных тостов не поверит в добрые намерения наших западных партнеров, которые исторически состоит в жесткой, не без пользы для обеих сторон, конкуренции с Россией.
Горбачев в рамках «нового мышления» ушел отовсюду, докуда дошли поколения наших предков. Новое мышление для политика оборачивается его отсутствием, а консерватор – это тот, кто не наступает на грабли, разбросанные реформаторами.
Самыми жесткими критиками Горбачева были диссиденты-антисоветчики Солженицын и Зиновьев, которых нельзя заподозрить в симпатиях к коммунизму. (Последний, впрочем, посмотрев на художества либералов, изменил свои взгляды).
Сам по себе этот факт говорит о противоречивости фигуры первого президента СССР, который войдет в историю, как могильщик первого опыта построения коммунизма. Однако если бы мне пришлось отправиться в межпланетное путешествие с кем-либо из лидеров СССР, я без колебаний выбрал бы Михаила Сергеевича Горбачева.
