ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА
Едва стемнело, четыре фигуры тихо вышли в ночь. Следом за ними бежал котейка. Настасья показывала дорогу. Огородами – оно и быстрее, и безлюднее, а значит, и безопаснее. Как сказала Любляна, мужики среди бела дня за вилами не пойдут: дел на светлый день запланировано много, а смелости ещё недостаточно. Зато после того, как все дела будут сделаны, а в трактире каждый успеет выпить по кружечке-другой, смелости у них поприбавится. Вот тогда-то они и соберутся кто прав, а кто виноват выяснять. А для надежности и топоры прихватят. Мало ли что? Потому выйти следовало аккурат после того, как стемнеет, чтобы внимания лишнего не привлекать, но и до того, как мужики друг друга накрутят.
С Настасьей ведьмакам повезло. Девчонка была шустрая, а главное, сообразительная. Уже у самого края города, когда откуда ни возьмись вынырнула толпа мужиков, спешащих с факелами и вилами, знамо на какое собрание, та указала им, где выйти на тропку в горы, а сама обежала амбар и окликнула мужиков с другой стороны. Пока Настасья им зубы заговаривала, вся троица прошмыгнула незамеченной. Правда кота Кристофу все же пришлось взять на руки. В темноте подниматься на гору было не лучшим решением. Но и дорога назад им была закрыта. Кристоф протаптывал в снегу тропинку, постукивая по камням тросточкой, чтобы не наступить на осыпающуюся почву и не провалиться в отверстие между камнями. Маришка шла следом. За ними поднимался Арман. Из-за густых набрякших туч темнота была непроглядной. Только огни города немного освещали силуэты хребтов. Идти приходилось практически на ощупь. Но зажечь факел путники не решались. С этой стороны гора была практически лысой, а потому просматривались бы они с огнем там, как на ладони.
Тропа виляла. Маришка вспомнила, как легко и быстро она с Анджеем спускалась по ней вниз. Но то было вниз. И днем. Ведьма вздохнула. Вверх идти было тяжело. Арман уже сменил Кристофа. Протаптывать тропу в снегу ой как непросто. Тот, кто идет впереди, быстрее устает. Они не преодолели и четверть пути, когда Кристоф окликнул их и указал рукой вниз. Но это было и не нужно. Там, где стоял дом гончара, теперь было светло, как днем. Множество факелов освещало то место.
- С такой высоты топоры и вилы не разглядеть, но что-то мне подсказывает, их там не меньше, чем запаленных факелов, - сказал Арман.
- Идемте, мы ещё и половины пути не преодолели. Рано отдыхать, – ответил Кристоф.
Путники зашагали дальше.
- Думаете, старому гончару ничего не будет? – забеспокоилась ведьма.
- Он же старейшина. Считай, что в этом городе власть. Его точно никто не тронет, - ответил темный ведьмак.
Больше Кристоф ничего не сказал, но Маришка поняла: за Анджея с Любляной он все-таки переживает. Оставалось лишь надеяться, что повитуха городу все же нужнее, чем заколотые ведьмаки.
Они были где-то на середине пути, когда Маришка села там, где стояла.
- Больше не могу, - сказала она.
Кристоф с Арманом переглянулись. Друг перед другом они не показывали усталости, но ведьме показалось, что оба выдохнули с облегчением. Арман нашел несколько веток, Кристоф разжег трут, и вскоре маленький костерок заплясал посреди горы. Наверняка теперь их было хорошо видно из города. Только ночью в такое место никто не пойдет. Уж точно не тогда, когда пещера в скале снова открыта. Ищи дурачков.
В котелке над костром топился снежок. Много и не надо, на один раз троим чаю попить.
- Думаете, нам удастся избавиться от этих чудищ? – спросила Маришка.
- Как бы ни было, а все равно все будет правильно, - ответил ей Арман.
- Как же может быть правильно, если они здесь останутся?
На этот раз ответил Кристоф.
- Арман прав. На земле все приходит в равновесие. Такова жизнь. Кому-то становится хуже, кому-то лучше, одни рождаются, другие умирают, только жизнь от того не прекратится. А значит с нашей помощью или без, только дело все равно уладится.
- Не предлагаешь же ты бросить жителей города на корм черным тварям из-под горы? – возмутилась ведьма.
- Только если они сами этого пожелают,- усмехнулся Кристоф.
Когда вода закипела, костер уже затухал. Путники выпили чая и двинулись дальше. Не хотелось им быть застигнутыми бурей на открытом месте. Здесь уже никто не опасался погони, а потому Арман зажег факел и подниматься стало проще.
Уже на исходе ночи ведьмаки добрались до вершины. Уставшие, они только бросили взгляд на городок внизу. Любоваться видами сил не было ни у кого. Каждый был готов рухнуть прямо там, где стоял. Но все же путники добрались до избушки волка.
Котик сам выпрыгнул из-за пазухи у Кристофа и первым подбежал к жилью.
- Входи, серый! – с улыбкой сказал Арман, открывая перед ним дверь.
- Давайте я печь затоплю, - заплетающимся языком предложила Маришка. Стоило им добраться до домика, как последние силы покинули ее. Но не ночевать ведь в холодном доме.
- Ты лучше ложись. Мы сами все сделаем, - настоял Кристоф.
- И постарайся выспаться. Боюсь, что когда доберемся до болота, тебе понадобятся силы, - добавил Арман, складывая в печь щепу.
Маришка решила, что хотя бы умыться перед сном не помешает. Ноги так гудели, что она присела на стул и оперлась на стенку, чтобы немного расслабиться, да так и провалилась в сон.
Красная нить вела ее вперед сквозь туман. Отчего-то в изнанке ноги не болели, а желудок не чувствовал голода. Было так легко и уютно, словно она оказалась дома. И когда нежные, но сильные руки подхватили ее за талию, как пушинку, и прижали к крепкому телу, ведьма даже не вздрогнула. Она точно знала, что произойдет в следующий миг. Теплые губы прижались к ее губам. Наверное, стоило отстраниться. Только разве есть в мире что-то чудеснее, чем поцелуй божества?
-Ты пришла, ведьма, - прошептал Лука ей в губы.