Выворачивая из-за угла дома, сообщая о своём приближении визгливым писком предупредительной сирены, выползал оранжевый одиннадцати тонный грейдер. Мы, вдвоём с Дядей Мишей сидели на свежеспиленных тополях и курили гадкие, дешёвые сигареты. Вон он, едет, - задумчиво произнёс Дядя Миша, затягиваясь. Я молча кивнул. Двор замкнутый домами, заставляет огромную эту машину пробираться сквозь редкие, голые деревья. По-огуречному хрустит под его колёсами, застывшая за ночь земля. Ну, давай поработаем что ли? Давай, Дядя Миш. Ствол каждого тополя расчленён на здоровенные пни, ближе к основанию они больше обхвата моих рук. За рулём грейдера сегодня усатый. Да собственно, на всю контору одна такая машина и на неё два водителя. Оба они за метр девяносто ростом, оба медвежьего телосложения и оба весят хорошо за сто. Видимо, что бы подчинить себе такую гору металла надо занимать самому побольше места в жизни. Всё отличие этих водителей, казалось, и было только в усах.
Глухими ударами сырого дерева об металл, ложатся тополиные чурки в здоровенный ковш машины. Накидали ковшик, и пополз этот огроменный муравей к своему другу КаМазу, что бы громоподобным боем высыпать ему тополя в кузов. Пока он ползает, мы с Дядей Мишей имеем минуты три роздыха. Честно сказать такая работа гораздо приятнее, чем лазить по урнам, да грести постылую листву. Тяжелее, но приятнее. Ходить по детским площадкам и собирать фантики сегодня выпросил себе Существо, сославшись на больную спину. «Да и вообще, Оксана Валерьевна, пока этих тут не было, я один по семь КаМазов доверху грузил. Пускай они сегодня отдуваются». Это был ещё тот период, когда ему почему-то ещё все хоть сколько то верили. Хорошо Аркаша, тогда ты сегодня иди по мусору, а они покидают дрова. По итогу, конечно, обошёл он почти ничего, напился где-то и через пару часов, крутился уже возле нас совершенно пьяный. Я весь мусор собрал. Везде, - заявил он. Естественно, учитывая площадь нашей территории, за два часа это сделать невозможно. Собрал, молодец, - спокойно отвечает Дядя Миша. А Вы всё никак не закидаете, ну я вам сейчас помогу. Он с дури хватается за крупный пень килограмм на шестьдесят и силится его поднять, чем вызывает наше недоумение, ведь грейдера рядом нет. Аркадий, успокойся, КаМаз полный уехал, сейчас будет второй.
Существо его не слышит и бухтит, что-то наподобие: Да я в Чечне таких пачками… Это на полном серьёзе заявляется тополиному, сырому пню. Естественно, Существо никогда не был в Чечне, не в мирное не в военное время. Да только выпивши определённую дозу становился он майором ГРУ, начавшим воевать в Анголе, потом Афганистан, потом Чечня два раза и ещё парочка секретных операций. Я у него раз спросил ради шутки, как без него справляются в Сирии. Он без тени сомнения сказал, что плохо справляются и вообще-то его звали, да только он отказался из-за старушки мамы и общей усталости. Умел он пустить людям на первых порах пыль в глаза и это его спасало.
КаМаз не приедет, - прорычал нам издалека медведь-водитель. А чего? На другой участок послали. Я уехал.
Он прыгнул в машину, и поддав мощности стал постепенно выбираться на проезжую часть.
Мы остались втроём посреди вдруг опустившейся на двор тишины и брошенных тополиных трупов.
Поработав дольше, я понял, что количество техники на бумаге сильно отличается от реального количества и что стоят где-то в неведомых гаражах призраки тракторов и грузовиков, созданные как волшебной палочкой – лёгкой начальственной росписью.
Те пеньки пролежали с конца осени до середины весны.