«Никогда не забуду одного маленького, ростом меньше меня человечка, чье имя стерлось из моей памяти: случайно он приоткрыл свою страсть, томясь от скуки в сырой и грязной палатке, куда тесно набились продрогшие и по большей части приунывшие человеческие создания. Мы слушали какую-то лекцию — не то по чтению карт, не то по походной гигиене, не то по искусству проткнуть человека штыком, не испытывая угрызений совести... И тут мой сосед вдруг сонно и мечтательно произнес: «Да, пожалуй, я выражу винительный падеж префиксом!»…»
(с) Дж. Р.Р. Толкиен, лекция «Тайный порок», прочитана в Оксфорде, 1931 г.
Искусственные языки европейские учёные начали придумывать с XVII века, если не раньше. Наверняка и прежде кому-то приходила в голову идея создать новый язык, который будет лучше существующих. Но в XVII веке на эти проекты начали обращать внимание. Причина заключалась в падении популярности латыни, прежде бывшей универсальным общеевропейским языком церкви, юристов и учёных. Протестанты переводили Библию на национальные языки и церковные службы стали проводить на них же. Популярность латыни неудержимо падала, возник вопрос о его замене.
Выбор любого из существующих естественных языков немедленно делал страну, в которой говорят на этом языке, политическим и культурным гегемоном. На место такого гегемона претендовали французы (до сих пор языком дипломатии считается французский) и англосаксы — сперва британцы, затем американцы. Но если бы появился простой и удобный для изучения язык, не связанный непосредственно ни с одной из мировых держав, подобная «новая латынь» могла и в самом деле воссоздать как минимум европейское, а в перспективе всемирное единое научное и культурное пространство.
Претендентов было множество: универсалглот (изобретён французом Жаном Пирро, 1868 г.), волапюк (его создал немец Иоганн Мартин Шлейер, 1880 г.), эсперанто (придуман русским поляком Лазарем Марковичем Заменгофом в 1887 г.). Последним сейчас владеют около 2 млн. человек, на нём выходят периодические издания и печатаются книги. На втором месте по популярности среди придуманных языков — эльфийский (квенья), созданный английским писателем Толкиеном для собственной фэнтезийной вселенной. Его знают десятки, а может и сотни тысяч поклонников его творчества, живущих по всему миру.
Как можно видеть по приведённой в начале цитате из лекции того же Толкиена, в первой половине XX века собственный язык изобретал чуть ли не каждый студент-филолог. Но то время было эпохой войн и тоталитарных диктатур. Уже в 1930-е годы велись исследования того, как изменяется язык под влиянием пропаганды и целенаправленного воздействия на его структуру официальными СМИ. А в 1948 году Джордж Оруэлл в своём романе «1984» изобразил «новояз» — язык, вынуждающий своего носителя думать исключительно в том направлении и тех терминах, как предписано правящими обществом идеократами.
С этого момента в фантастической литературе периодически всплывает мысль о языке как об оружии. Притом если у Оруэлла это оружие исключительно деструктивное, своего рода семантический динамит, то у фантаста «Новой волны» Сэмюела Дилэни возникла иная идея. В романе «Вавилон-17» фигурирует одноимённый язык, пять слов на котором заменяют целый абзац на обычном английском. Этот язык не только очень ёмкий, но и дающий своему носителю возможность мыслить и действовать способом, непредсказуемым для других людей. Тем самым носители данного языка получают огромное преимущество в любой войне, включая культурное и экономическое противостояние.
Сама идея более логичного и ёмкого языка появилась в англоязычной фантастике несколько ранее. Ещё Айзек Азимов для своего цикла «Основание» изобрёл искусственный язык, приспособленный под мышление учёных-психоисториков. Но Дилэни выдвинул ещё одну интересную идею. Он предположил, что принципиально новый язык можно создать на основе одного из языков программирования, соединив тем самым точность и однозначность компьютерной записи с универсальностью живых языков.
Предпринимались ли попытки осуществить эту заманчивую идею на практике? Вполне возможно. К примеру, был такой компьютерный язык фокал, его название происходит от английского «formula calculator». Он сочетал простоту и удобство Бейсика с компактностью, эффективностью и производительностью языков низкого уровня. Фокал крайне нетребователен к ресурсам и может работать без всякой операционной системы. Но уже в 1980-е он вытеснен более мощными языками.
А в 1978 году американский лингвист Джон Кихада начал работу над искусственным языком, которой он назвал ифкуиль. Легко заметить, что согласные буквы в названиях этих двух языков, FCL, совпадают. Ифкуиль, в отличие от того же эсперанто, отнюдь не является «упрощённой латынью». Он имеет крайне сложную грамматику и множество фонем, при том, что все прочие искусственные языки число фонем сокращали до минимума. Как говорит его создатель, ифкуиль предназначен «для максимально точной и эффективной передачи смысла». Кроме того, ифкуиль претендует на звание «сверхъязыка, совершенствующего и ускоряющего мыслительный процесс».
Джон Кихад не скрывает, что на создание этого языка его вдохновила научная фантастика. Правда, творчество Дилэни он не упоминает, говоря о другом фантастическом языке: «скороговоре» (speedtalk) из рассказа Р. Хайнлайна «Бездна», опубликованного в 1949 году. Кстати, у того же Хайнлайна в романе «Луна жёстко стелет» есть ещё один вымышленный язык: «лог-яз», предназначенный исключительно для общения с компьютерами.
В 2000-е годы Кихад пошёл дальше и создал для очередной модификации ифкуиля нелинейную систему письма, открывающую совершенно новые лингвистические возможности. И, как можно видеть, алфавит его языка также очень похож на алфавиты придуманных языков из самых популярных научно-фантастических франшиз.