Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 14 Часть 15 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»
На большой перемене Карина Евгеньевна собрала срочное совещание. Завуч стояла у стола в их небольшой уютной учительской. Впрочем, уют, чаепитие на переменках, минуты, когда можно было обсудить маленькие ежедневные происшествия, посмеяться, погоревать и порадоваться, поддержать друг друга, узнать школьные и деревенские новости – всё это как-то незаметно ушло. Карина Евгеньевна следила за тем, чтобы учителя не собирались, как она говорила, в стаю…
- Перемена – не время для отдыха! – Карина Евгеньевна наслаждалась своим красноречием. – У каждого есть дела! – Искала глазами, кому бы объяснить про дела. Обрадовалась: – Виктория Андреевна!.. Вы сдали график проведения родительских собраний?.. Ну, и чего мы сидим-грустим в учительской!
И учителя постепенно перестали заходить на переменках в учительскую: как-то неловко получалось оставлять недопитую чашку чаю и бежать исполнять срочное распоряжение... точнее – очередной каприз Карины Евгеньевны.
Сейчас входили молча, переглядывались: что на этот раз?..
Карина Евгеньевна нетерпеливо постукивала ручкой по столу.
- Все?.. Нам надо срочно обсудить вопрос… Вопрос о лишении квалификационной категории учителя географии… Да, я говорю о Лукьяновой Виктории Андреевне! Мы должны выразить своё отношение! Хлопотать перед отделом образования! Я посетила ряд уроков Виктории Андреевны…
Карина тарахтела без остановки, с упоением обвиняла Викторию Андреевну в профнепригодности. Вика Лукьянова с чуть заметной улыбкой смотрела в окно.
У Любаши зазвенело в ушах. Вспомнилась Каринина ухмылка, от которой тогда стало страшно:
-Ну, почему же – одна!.. Вчера, например, капитан Лукьянов заходил… А что: жена – стена?.. Стена? Стена?.. – безжалостным эхом звучали насмешливые Каринины слова…
Поднялся физик, Олег Петрович. Снял очки:
- Лишить категории Вику?.. Викторию Андреевну?.. А ничего, что её девятиклассники заняли первое место на Республиканской олимпиаде? И не впервые! А то, что каждый год наши выпускники успешно сдают географию!.. Как это согласуется…
Карина Евгеньевна прервала физика:
- Согласуется! Олимпиада олимпиадой… А безграмотные уроки… без применения… технологий… проблемного и… дифференцированного обучения… без… без… использования интерактивных методов… – Карина крутила в воздухе рукой, явно искала подходящие слова.
-Карин!.. – Любин голос позвучал негромко, но Карина Евгеньевна насторожилась, вдруг забеспокоилась… И чего это Любка вдруг заулыбалась! Поспешно перебила Любашу:
-Сядьте, Любовь Александровна! У нас не дискуссия! Вам тоже не мешает послушать… принять к сведению мои замечания!
-Карин!.. Ты ничего не знаешь о технологиях. Ты не ходила на эти лекции. Ни на одном семинаре, ни на одной практической не была. И… Дай тебе Бог – хоть когда-нибудь! – провести такой урок, какие Виктория Андреевна проводит.
Любовь Александровна вышла к столу, подробно отметила все достоинства Викиных уроков – она тоже, как молодой педагог, посещала уроки коллег. А к Виктории Андреевне особенно любила приходить, многому училась у неё.
Учителя заулыбались, согласно закивали, зашумели, громко переговаривались. Карина Евгеньевна старалась перекричать педагогов:
- Да это… чушь!.. Я!.. Я!.. Я здесь педпрактику на «отлично» прошла!!! А она… А Любка!.. Да ты… да она злится, что я мужа у неё увела! Вот!!! Мстит!
Учителя притихли. Женщины опускали глаза – от стыда за Карину Евгеньевну… Вика Лукьянова по-прежнему смотрела в окно.
Любаша не повысила голос. Спокойно и чётко сказала:
- Муж мой, Алексей, на работе. В рейсе. Сейнер вторые сутки в море. И он не телёнок, чтобы… ты увела его.
Карина, как выброшенная на сушу рыба, безмолвно хватала воздух ртом.
Виктория Андреевна с интересом посмотрела на Любашу. А Платон Витальевич, учитель физкультуры – двадцатилетний богатырь, чемпион по вольной борьбе, студент-заочник факультета физвоспитания, тайная и явная любовь старшеклассниц, очень серьёзно и немного застенчиво объяснил Карине Евгеньевне:
- Знаете… У таких, как Любовь Александровна, мужей не уводят… такие, как Вы, Карина Евгеньевна.
Платон Витальевич, несмотря на богатырскую внешность и многократные победы на соревнованиях и чемпионатах самого высокого уровня, был очень вежливым и стеснительным парнем. Физик снова снял очки:
- Платон! Ни добавить, ни убавить! Хорошо сказал!
Поднялась Анна Васильевна.
- Раз уж мы собрались… У меня, да и у отдела образования, много замечаний к Карине Евгеньевне. И не только по поводу бестактного обращения с коллегами… Карина Евгеньевна слишком увлеклась… воспитанием коллектива… ненужными требованиями ненужных отчётов. И совершенно запустила ведение необходимой документации… По результатам проверки оказалось – документации по внутришкольному контролю у нас нет… Есть только совершенно безграмотные отчёты – правильнее сказать… доносы на учителей. Отдел образования рекомендует освободить Карину Евгеньевну от работы заместителем директора по учебной части. – Анна Васильевна вздохнула: – Тут и моя вина. Поспешили мы. Карине Евгеньевне надо поработать учителем… поучиться ещё надо. У нас есть у кого учиться. А завучем отдел образования порекомендовал назначить Лукьянову Викторию Андреевну. Виктория Андреевна не первый год возглавляет районное методобъединение учителей географии. Думаю, с обязанностями завуча она тоже справится. А Карина Евгеньевна будет работать в подготовительном классе.
Карина выскочила из учительской.
Любаша глотала слёзы… От жалости к Карине. От обиды – за все годы, когда она считала красивую, уверенную Каринку своей единственной подругой… была счастлива, что Карина подружилась с ней. А в глазах учителей, кроме осуждения, тоже мелькала жалость к Карине, и от этого Любаше было немного легче…
… Алексей вернулся из рейса к вечеру следующего дня. Василёк с тревогой заметил, что Любаша спряталась в их с папой комнате. Мальчишка догадался, что у Любаши и папы будет какой-то важный разговор… от которого зависит, уйдёт ли от них Любаша… Васильку захотелось оттянуть этот разговор… чтобы у Любаши было время подумать, вспомнить его, Васильковы, слова – о том, что отец любит её… Поэтому Василёк взял отца за руку, повёл его в сарай, где у них с Любашей лежала раненая собака.
А Любаша тоже зашла за ними в сарай. Алексей присел.
- Ох, ни фига себе!.. Люб! Это ж волчица! – Кивнул Васильку: – А ну, быстро беги за Григорием и Михаилом! Они, видел, приехали со степи, домой шли.
Совсем скоро Григорий с Михаилом торопливо вошли во двор. Изумлённо переглянулись:
- Да это же… Мальва! Мы её так называли. У неё позапрошлым летом браконьеры волчат забрали. Она молодая, первый выводок… Издалека пришла, по льду пролива. Той зимой, Алёха, пролив всерьёз подмёрз… Тогда несколько волков к нам перешли. И эта волчица… Недалеко от озера логово себе устроила. В апреле дело было… Видно, охотиться пошла, а волчат забрали. Потом её никто не видел. А она опять пришла… значит, помнит про волчат.
Волчица лежала безучастно… И – совсем как собака! – положила голову на лапы. Глаза её были закрыты, бок с глубокой раной по-прежнему вздрагивал.
- Утром будем ехать в степь – заберём её, – сказал Григорий. – Ветврач наш подлечит рану, и переправим её назад, на ту сторону.
- Дядя Григорий! – в голосе Василька отчаяние и слёзы. – А… как же волчата… где они?
Григорий положил ладонь мальчишке на голову, серьёзно объяснил:
- А мы с Михаилом тогда поймали браконьеров. Волчат отобрали – их сразу отвезли на ту сторону, откуда волки пришли. Потом тамошние егеря рассказали: когда волчата подросли, их выпустили в предгорье. А волчица, значит, жила у нас… Да так скрытно, что её никто не видел.
Василёк сбегал за чистой водой, налил в миску. Незаметно присматривался к отцу и Любаше. Когда вошли в дом, неожиданно потащил отца за стол:
- Пап! Задача не получается! Помоги решить!..
Алексей удивлённо посмотрел на Любашу: обычно она с Васильком делала уроки…
Любаше надо было готовить ужин, а Василёк знал, что папу и Любашу ни за что не надо оставлять одних!
Но вечер неумолимо шёл к ночи, и после ужина Любаша велела Васильку ложиться спать. Мальчишка вздохнул, с отчаянием посмотрел в Любашины глаза. А она чуть кивнула, на секунду прижала его к себе…
Потом Люба проверяла тетради по математике. Алексей сидел напротив, не отрывал от неё глаз… Любаша изредка поднимала взгляд от тетрадей… и тут же опускала глаза… Видела, как начинает полыхать Алёшкино лицо… как в глазах его плещется нежность… и желание, как ему не терпится – прямо по-мальчишески… но он сдерживается и ждёт, когда Люба проверит последнюю тетрадь…
Этот рейс показался Алексею вечностью… Всё валилось из рук, губы сами чуть слышно шептали – Любаша!.. Вспоминал её маленькой девочкой с большими бантами… улыбался: Любка выросла у него на глазах… Он помнил, как с удивлением замечал – Любаня Игонина взрослеет… и веснушки её просто невозможно сияют… И радостно от этого было, и… обидно… что так опоздала Любка родиться… Конечно, он видел, что девчонка влюблена в него. Знал это и в школе, и когда – уже перед армией – работал на сейнере, и когда ненадолго приехал в деревню – уже старшиной первой статьи Северного флота… А она всё ещё оставалась школьницей, а потом была их с Настей свадьба…А потом их «Святая Русь» стояла в Тартусе... тогда случилось так, что от страшной раны мичман Суходол просто тонул – уже не было сил выплывать, и вдруг оказалось, что выплывать всё-таки надо: чтобы успеть спасти старлея Саню Миронова… а ещё – увидеться с ней, с Любкой Игониной… Тогда Суходол и сам выплыл, и Саню спас – потому что на него из немыслимой степной дали смотрела Любка, и на её лице, залитом слезами, сияли веснушки…
А сейчас у Алексея уходила земля из-под ног… Хорошо, что по палубе ходит – а то так заметно было бы, что его прямо качает… Впрочем, мужики всё равно замечали, посмеивались:
- Алёх, ты влюбился, никак!.. Эээй, Алёшка! Суходол! Силовой блок проверяем! Насос посмотришь?
Под вечер к нему подошёл Димка Гладышев. Смотрел исподлобья:
- В неё?..
Алексей не понял.
- Говорю… в неё влюбился? В Карину?..
- Дим!.. Иди ты!
Димка взял Алексея за куртку на груди:
- Я видел… ты в тот вечер с ней ушёл.
Алексей шевельнул плечом, легко сбросил Димкины руки. Улыбнулся:
- А ну тебя… Не угадал, Димка. Я… в Любку влюбился… в жену свою…
Димка молча похлопал глазами.
- А так бывает, что ли?..
- Ну, видишь вот… бывает. – Суходол вздохнул. – Ещё как бывает.
- А Карина?..
- Димка! Давай – действуй. – Серьёзно объяснил: – У нас с ней нет ничего. Так, знакомые… Бывшая Любкина однокурсница. И… отстань от меня! – чуть ли не взмолился Суходол. Ему не хотелось ни с кем говорить… хотелось закрыть глаза… Любашу видеть… думать, представлять, как уже следующей ночью будет ласкать её… И пусть она стесняется, пусть стыдится его откровенных ласк… Алексей понял, что не надо ему ни Карининого бесстрашия, ни её умений…Чуть не застонал: как робко прошлой ночью отозвалась Любаша на его ласки, как от несмелого счастья вздрагивали её ресницы… Да она же… Любаша его, девчонка совсем… Алексею стало стыдно, что он прошлой ночью так безжалостно требовал от Любаши… требовал на свои ошеломляюще откровенные ласки таких же откровенных Любашиных откликов…
А Каринка… что ж её судить… Красивая девчонка. Просто не любила ещё. И её никто не любил. А ласки без любви – просто сладость, которая быстро становится приторной. Димка вот, похоже, всерьёз влюбился…
Как хотелось Алексею поскорее домой. Сказать Любке… что любит. Он ещё ни разу не говорил ей об этом. Да и себе тоже… Скорее бы… домой. И – чтобы ночь… Целовать её… всю. Чтобы от счастья снова дрожали её реснички…
… Алексей всё же не выдержал, поднялся. Хотел взять её на руки. А она… тоже поднялась из-за стола, отошла к окну… Алёшка любил целовать её затылок, вдыхать запах её волос – Любкины волосы даже зимой пахли горьковатой степной ромашкой… Он стал медленно ласкать её грудь – знал, как ей нравится это… медленно-медленно… и долго-долго… а потом он понесёт её в спальню… И… будет ласкать её… как представлял там, в море… Но Любаша убрала его руки. Повернулась.
- Алексей!.. Я… завтра уйду. Я… к крёстной уйду. – Голос её прерывался. – Ты прости меня… что пошла с тобой… что думала – полюбишь меня. – Любаша заплакала.
Уйду?.. Алексей ошеломлённо молчал. Уйду?.. Алёшка прижал Любашу к себе:
- Любань… Что ты? – Чуть покачал её в своих руках. – Что ты!.. Как же я… без тебя… куда уйдёшь? Что ты говоришь?.. Любонька! – Алексей стал целовать её мокрое от слёз лицо. – Я… люблю тебя! Я люблю… тебя. Любаша! Давно люблю… не мог сказать – девчонкой ты была… Люблю!..
Любаша отстранилась.
- Я уйду, Алёша.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 14 Часть 15 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»