Однажды мне довелось подвести до электрички бабушку - от шлагбаума нашего поселка, где она смиренно поджидала кого-нибудь на автомобиле. Дачница легко устроила на сиденье свое худощавое тело, сумку-тележку у ног. И начала бесконечно благодарить и хвалить меня хрупким голосом божьего одуванчика. Я, чтобы поддержать беседу, рассказал, что иногда дохожу до станции пешком - ради здоровья. Чем немедленно пролил на себя новый безудержный поток похвал и восторгов.
Упомянул о велопрогулках летом и спросил, не катается ли она? «Что вы! - изумилась попутчица, - я на велосипеде никогда даже и не сидела... Ведь мне пришлось без родителей остаться в восемь лет. Вот тут, по Волоколамке, - она махнула рукой за лобовое стекло, - в сорок первом нас немцы вели гурьбой. Согнали с домов, под автоматами довели до леса в мороз, и бросили. Мама меня укутала всем, что на ней было, и я так согрелась. А она… заболела и потом умерла. Отца на фронте убили. И я беспризорничала с восьми лет по всей Московской области. Так что, ни велосипеда, ни игрушек у меня в детстве не было».
Бабушка легко мне все это рассказывала - будто о цветах, которые выращивала на грядках своего участка… «После войны, когда мне было уже тринадцать, я грузчиком работала. Вместе с пленными немцами мы тут недалеко завалы разгребали. Они, помню, всё удивлялись: «В дойчланд такой киндер не работать».
…Бабушке 87 лет. Она прожила трудную жизнь без модного шопинга, ресторанов и заграничных курортов. И могла бы, по обыкновению многих, роптать на дам в роскошных авто на той самой Волоколамке, где она совсем ребенком увидела смерть. Но почему то не ожесточилась, не очерствела сердцем, пройдя через все ужасы и трагедии. Бабушка самозабвенно выращивает розы для детей и внуков перед крохотным дачным домиком, идет по жизни без болезней, в здравом уме и твердой памяти - по той же дороге, где ее и соседей немцы когда-то гнали зимой в лес… Но для нее все это, будто сюжет фильма, где нет ни обиды на судьбу, ни тоски и печали. Тягости от пережитого не услышать в ее голосе. Она предпочитает хвалить и благодарить окружающих по первому же малозначительному поводу. Что страшная редкость нынче, когда люди, утеряв доверие к окружающим, предпочитают держать круговую оборону...
Помню, под впечатлением от встречи с бабушкой-дачницей, я пытался припомнить, какой психологический феномен, когда-то где-то читанный, она своим необычайным оптимизмом оживила передо мной? И вспомнил - принцип Поллианны!
Сто лет назад американская писательница Элинор Портер написала роман «Поллианна», историю о бедной одиннадцатилетней сиротке, которая растопила множество черствых сердец. А проделывала она это – играя. Точнее, вовлекая в свою детскую «игру в радость» заскорузлых взрослых. Игра состояла в том, чтобы в любом невезении найти повод для радости. Поллианна была большим мастером своей игры, так как горя и лишений в ее жизни хватало. Как бы вы, например, сумели порадоваться, если в виде игрушки вам из попечительской организации присылают… детские костылики? А запросто – ведь у вас то ноги есть, и они прекрасно могут бегать!
В 1978 году психологи изложили "принцип Поллианны", согласно которому подсознание охотнее воспринимает приятную информацию, чем неприятную. На самом деле потребность в радости встроена в нас ради психологического комфорта. Хотя именно она, к сожалению, часто остается за бортом. Ведь мы, испытав передряги жизни, снова ждем неудач, негатива. А значит, в первую очередь обращаем внимание на то, что ожидаем увидеть. Замкнутый круг. Готовность к переживанию радости, не будучи востребованной, тонет в глубинах сознания... Но вдруг появляется кто-то, кто, словно ожившая девочка Поллианна из книжки, живет по ее принципу: "Когда ищешь, чему можно порадоваться, на другое просто не остается времени".
Самая большая «игра в радость» – это просто жить, как в детстве, так и в старости. Дышать, ходить, нагибаться за цветком, чувствовать босыми ногами тепло нагретой солнцем воды на мелководье… Да мало ли что, тысяча вещей, явлений и событий!