Яшку-одессита и спасённого лётчика осторожно положили на носилки и погрузили в санитарку. Лётчик всё норовил подняться. Фельдшер поднёс к его носу огромный кулак и успокоил, его, окая по-ярославски: "Послушай, сокол ты наш! Летать хочешь - лежи спокойно. А если ты налетался, то вскакивай и ковыляй скорее к командиру. Глядишь, может и доковыляешь до ампутации..."
На дрожащих ногах Бесчастный спускался из вертолёта. Столько крови он не видел даже по телевизору. Боясь поднять глаза на раненых, он медленно побрёл к Уазику со знакомым водителем.
(начало этой истории - здесь)
"Товарищ полковник! Вы документы забыли", - окликнул борттехник и помахал папкой... Но важный пассажир ушел в глубокие раздумья...
Командир вертолёта сидел бледный и тяжело дышал. "Командир, что с Вами?" - спросил правак.
"Похоже, что зацепило,- выдавил он. Андрюха, посмотри, что там?"
Правый летчик только сейчас заметил, что командир сидит практически в луже крови... Он окликнул бортового: "Вань, помоги!"
Борттехник швырнул папку с документами на сиденье. Вдвоём с правым лётчиком аккуратно подняли своего командира и на руках вынесли из вертолета.
Клади его на живот...
Комбинезон в районе правой лопатки был порван и оттуда струилась кровь.
Санитарный автомобиль уже отъехал на сотню метров.
Водитель Уазика, увидев происходящее, выскочил из-за руля и подбежал на помощь.
"Долго я буду ждать? - послышался осмелевший голос полковника. Чего вы там разлеглись?"
Увидев окровавленные руки правого лётчика, он поёжился и отвернулся...
"Товарищ старший лейтенант, давайте его на заднее сиденье. Я домчу быстрее санитарки...", - предложил водитель.
Через минуту Уазик нёсся, поднимая клубы пыли, срезая дорогу и злобно пугая всех своим сигналом.
Опешивший полковник стоял с непонимающим видом. "Как так? Почему мою машину забрали? Тут он почувствовал, как борттехник тронул его за руку.
"Тыыы," - рявкнул он на бортача и осекся, увидев его смелый, твёрдый и уверенный, хоть и очень уставший взгляд...
Борттехник подошел к вертолету, стал его обходить и ласково гладя ладонью, приговаривал: "Спасибо, родной! И в этот раз ты не подвёл! А дырки..., он коснулся пальцами пулевого отверстия слева от командирского блистера, - а дырки мы залатаем! Не впервой! Лишь бы командира нашего залатали!"
. . . . . . . . . . . . . . .
"Скальпель... зажим, ещё, ещё, тампон. Вика, держи здесь. Так, хорошо..." Врачи вели свой кровавый бой за жизни наших героев. Простыми и понятными словами они сопровождали свои виртуозные действия, спасая очередных воинов... Чьих-то сыновей, братьев, отцов, мужей...
Два Петра вышли на свежий воздух... Градом катившийся пот заливал глаза, руки привычно сняли маску и военврачи молча кивнули друг другу.
"Что с лётчиком и спецназером? - спросил Большой Пётр, или как его называли - "Пётр Первый".
"Жить будут! У лётчика много крови потеряно. Но пуля навылет. У спеца броник принял две пули, а третья прошла сбоку. Задела лёгкое. Заштопали. Через пару часов придет в себя... А твой?"
"С вертолётчиком сложнее. Много крови потерял. Всего одна пуля, а сколько проблем создала! И как так она умудрилась проскочить? Там и бронезащита стоит. Ощущение, что она рикошетом пошла... Будем надеяться. Сделали всё, что могли."
"Будем отправлять в госпиталь?"
"Не сегодня, да и не завтра. Поборемся здесь. В принципе всё необходимое сделали..."
. . . . . . . . . . . . . .
Баев бушевал... Полчаса, как вертолёт прилетел! Где Бесчастный? Где документы? Почему вы не встретили его? - кричал он на "Ставра"...
Тот спокойно выслушал тираду, изобразил виноватый вид. Ещё бы, на Разуваева не покричишь. Тот и пошлёт так, что вовек не сыщешь!
Подождав окончания гневной тирады, он доложил: "Товарищ генерал! Документы доставлены на аэродром. При возвращении с задания вертолёт попал под обстрел..., - Ставр не договорил.
"Что с Вадимом? Генерал осёкся и уточнил: Что с Бесчастным? Он ранен? Что с ним?"
Тут вмешался генерал Разуваев и спокойным голосом продолжил доклад своего начальника разведки: "Он жив-здоров, не ранен. Во всяком случае - физически. При возвращении с задания вертолёт поднял на борт сбитого летчика-штурмовика. Он ранен. Кроме того, ранения получили командир вертолёта и мой разведчик...
Баев вновь взревел: "Генерал, да как вы здесь воюете? Бардак, а не армия! Разведчики, мать..."
При этих словах Разуваев поднялся и, не отводя глаз от Баева, тихонько сказал: "Андрей Николаевич, выйди отсюда и дверь прикрой", - затем пронизывая своим тяжелым взглядом московского генерала начал, как кувалдой вколачивать слова:
"Послушайте, генерал! Не Вам указывать нам, как нужно воевать! Не Вам оценивать нашу работу! Не Вам здесь распоряжаться! И ведите себя по-офицерски, а не как ... на ипподроме, проигравший ставку на фаворита гонки. Вашего зятя мы доставили в целости и сохранности. И не оскорбляйте МОИХ БОЕВЫХ ОФИЦЕРОВ", - Разуваев сделал акцент на трёх последних словах.
Баев не смел возразить. Он знал, что Разуваев - настоящий боевой генерал, не боялся в глаза высказать свою точку зрения Начальнику Генштаба и даже самому Минобороны...
Он отвернулся от Разуваева и уставился в окно. В этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошёл Бесчастный. В глазах всё ещё был ужас и растерянность... Губы дрожали, а в руках было пусто.
"Где документы, Вадик?" - спросил Баев.
Полковник вздрогнул и замер...
"Ой, а я их, кажется, оставил", - пролепетал паркетный офицер.
Разуваев улыбнулся и вышел из кабинета...
"Пойдём, Андрей Николаевич! Не будем мешать семейному разговору. А у нас работа...," - генерал положил руку на плечо своего офицера и добавил: "От Виталия есть неутешительные новости"...
Продолжение истории - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям. При желании - подписывайтесь на канал. Всем мира и добра!