20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
Года за полтора до переезда в Воронеж белгородцы меня выбрали депутатом горсовета. Подписи тогда не собирали, а выбирали коллективы. Меня выбрали рабочие Консервного завода. Работать в горсовете некогда, но что делать. Выбрали, пришлось работать. Для своего 29-го избирательного округа я успела сделать совсем немного. Договорившись с директорами заводов, за счет долевого участия, удалось обеспечить строительство водопровода для двух улиц моего округа. Как же были рады люди. Ведь за водой ходили на колонки, а это 200-400 метров. Я была довольна.
На всю жизнь запомнила я, как добилась получения хорошей комнаты одной старой учительнице, проработавшей в школе более 40 лет. Она всю жизнь прожила в каморке темного полуподвала. Жилищная комиссия удовлетворила мою просьбу, но получилась так, что окна комнаты на втором этаже смотрели прямо на кладбище. Посмотрев комнату, учительница со слезами на глазах пришла ко мне сильно расстроенная. «Замените мне эту хорошую комнату хоть на маленькую, но подальше от кладбища». Что делать? Я опять пошла в Горсовет, оттуда к председателю жилищно-коммунального хозяйства. Они смеются, ругаются, не понимают старушку. Я уговариваю, умоляю их. Уговорила! Все кончилось благополучно. Узнав мой день рождения, учительница принесла мне подарок — чашку с блюдцем. Пришлось принять. На ее день рождения я подарила ей привезенную из Москвы большую коробку конфет. Сколько было радости, слез.
По мелочи я еще успела сделать кое-что для своего любимого города, для белгородцев. Навела порядок в 2-ух магазинах, кое-кого приучила к чистоте, особенно на улицах и около магазинов. Мои избиратели были довольны. На отчетном собрании, которое проводилось ежегодно, в клубе Консервного завода, куда собирались и взрослые и дети моего округа, один из выступающих - демобилизованный, очень пожилой седой полковник сказал, что у них много было людей, которые назывались депутатами, а настоящий депутат был только один - им оказалась я. Конечно мне было приятно это слышать. И полковника этого, и многих своих избирателей я еще помню.
Интересно, помнят ли меня в Белгороде? И какой он сейчас? Горит ли вечный огонь в начале красивого сквера в центре города? Люди, помните хорошее. Это лучшее, чем наделила нас щедрая, добрая земля.
Хочется вспомнить секретаря Горкома партии. Фамилия его Ломовцев (имя не помню). Однажды, когда он уговаривал меня читать лекции в филиале высшей партийной школы, он мне, смеясь, сказал, чтобы я своим слушателям не говорила, что я беспартийная. И спросил, почему я в партию не вступила. И тогда я рассказала ему случай, который хорошо это объясняет. Расскажу его и здесь.
Один из заместителей председателя Совнархоза был неподходящий работник для нашего Совнархоза. Вроде бы его пристроил Обком партии. Что делать. Емельянову пришлось уступить. И вот однажды этот товарищ по фамилии Кислов, работая у Емельянова заместителем, пригласил меня и попросил в приказном тоне внести какие-то изменения в утвержденный план. Я пыталась объяснить ему четко и ясно, почему нельзя это делать. Он настаивал на своем, я на своем. В это время в кабинете находился еще один человек - начальник 1-го отдела, который вмешался в наш разговор и стал мне даже угрожать. Я его попросила не вмешиваться и ушла.
А минут через тридцать меня приглашают на срочное заседание партийного бюро. Там уже было человек восемь и почти все начальники. Спрашивают, что у меня произошло с Кисловым? Я посмотрела на них и сказала: «Мужики! Делать вам нечего - собрались во время работы обсуждать мое поведение. С Кисловым мы без вас разберемся». Повернулась и ушла. Событие стало известно всем работникам Совнархоза, а когда появился в своем кабинете председатель Совнархоза, к нему явилась делегация с проектом приказа об объявлении мне выговора. До прихода делегации председатель уже все знал в подробностях - секретарь доложила. Председатель Совнархоза проект приказа разорвал, сказав, что каждый из них позволяет себе и не такое, но не наказывают же их. А мне сказал, что если бы я была членом КПСС — неизвестно чем это могло закончиться.
Больше Ломовцев меня не агитировал вступать в партию. Так я и жила, чувствуя себя, в какой-то степени, свободным человеком. А когда я уезжала из Белгорода, секретарь Горкома партии Ломовцев пригласил меня к себе и сказал, что пока он в Белгороде, для меня всегда там будет место, и неплохое. Так мы с ним и расстались.
Автор: Рахманова Вера Михайловна
© «Следы памяти», Рахманова С.А., Москва, 2020 г. Все права защищены
Следующая глава здесь
Предыдущая глава здесь