Статья Ларисы Черкашиной в журнале «Наука и Жизнь» №4 2019 г.
…дороги верно, У нас изменятся безмерно… А.С. Пушкин.
Паровоз «Проворный»
Тысячи вёрст исколесил по необъятной Российской Империи великий путешественник Пушкин, вдоволь натерпевшись от «милостей» смотрителей, трактирщиков и сполна познав «прелести» родного бездорожья. И среди всех этих мытарств, мечтая об необычной дороге, чугунной!
Так уж совпало, что первая в России железная дорога, связавшая Санкт-Петербург с Царским Селом, загородной царской резиденцией, и Павловском, была открыта в год смерти поэта – в 1837 году.
Но двумя годами ранее, в июне 1835 года, Николай I написал августейшую резолюцию на докладной записке профессора Франца Антона фон Герстена «О выгоде от построения железной дороги»: Читал с большим вниманием и убеждён, как и прежде был, в пользе сего дела, но не убеждён в том, что Герстен нашёл столько капиталов, чтобы начать столь огромное предприятие. На сей предмет желаю от него объяснений письменных; потом, если нужно, призову к себе. Дорогу в Царское Село дозволяю, буде представит мне планы».
В январе 1836 фон Герстен обращается к председателю Государственного совета и Комитета министров Н.Н. Новосильцову: «Если дорогу нельзя будет открыть в октябре 1836 года для пользования будущей зимою, т о и решение вопроса о пользе железной дороги замедлится целым годом».
Ах, как торопил профессор Венского университета, приехавший в Россию с единственной целью – построить в северной стране первую железную дорогу, желанное событие!
Свершилось! Движение для ознакомления петербургской публики по новому пути открылось в сентябре того же 1836 года. А 30 сентября паровоз «Проворный» уже провёл первый состав из Петербурга в Царское Село. Результаты испытаний внушали оптимизм, и Франц Герстен торжествовал: «Все были довольны, кроме тех, которые предсказывали, что дорогу занесёт снегом».
Но пройдёт ещё год, пока слегка оробевшие первые пассажиры займут свои места в вагонах поезда…
«Не можем изобразить, как величественный, грозный исполин, пыша пламенем, дымом и кипящими брызгами, двинулся вперёд…», - восторженно писали в те дни столичные газеты. С тех первых 27 километров рельсового пути между Царским Селом и Петербургом и начался отсчёт будущих тысячекилометровых чугунных и стальных российских магистралей.
По «Чугунке» из Петербурга в Москву
«Мы живём в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы… то моё глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство», писал двадцативосьмилетний поэт-изгнанник из далёкой Псковской губернии.
Не довелось Александру Сергеевичу «бывать в туманном Альбионе, увидеть чудо-паровоз хоть раз проехаться по чугунке».
А новости о строительстве железной дороги будоражили тогдашнее общество. «От Петербурга до Москвы за четыре года будет окончена железная дорога, сообщал в апреле 1842-го сообщал младший брат поэта Лёвушка Пушкин, - но улучшение дорог внутренних губерний не предполагается. Эта местная урывочная роскошь у меня с ума не идёт. 52 губернии в продолжение нескольких месяцев в году между собой почти без сообщения, а столицы сообщены железными полосами. Россия точно нищий в лохмотьях и в белых лайковых перчатках».
Что ж, остроумия у Льва Сергеевича было не занимать.
И всё же в скором времени, и он сам, и дети поэта и его вдова не без удовольствия пользовались благами цивилизации: их переезды из Петербурга в Москву по железной дороге были скорыми и неутомительными. Первый поезд, пущенный по новой Петербурго-Московской железной дороге (Николаевской её стали называть позже), преодолел расстояние между двумя столицами всего за 21 час и 45 минут.
Любопытны записи из дневника Леонтия Дубельта (первый муж дочери Пушкина – Натальи, дополнение от Б.Е.), начальника штаба корпуса жандармов, печально известного тем, что он опечатывал и разбирал пушкинские рукописи после смерти поэта:
«1851 год. 1 ноября. В 11 часов утра отправлен первый поезд в Москву по железной дороге, 5 вагонов, 200 пассажиров».
2 ноября, Слышны были жалобы на Московской железной дороге, что пассажиров заставляют снимать шляпы, и что желающие ехать 1 ноября в Москву было до тысячи человек, а приняли в вагоны только двести».
Случалось, что локомотивы ломались где-то на полпути к станции, и бедолаги пассажиры, ставшие заложниками паровой машины, с завистью смотрели из вагонных окон на проносившиеся мимо, привычные лихие тройки. Однако. Подобные казусы не смогли охладить народной любви к «чугунке».
Но негласное открытие дороги состоялось раньше, ещё в августе того же года, и самыми первыми пассажирами стали солдаты лейб-гвардии Семёновского и Преображенского полков. Вслед за гвардейцами совершил своё железнодорожное путешествие в Москву император Николай I и остался им чрезвычайно доволен.
Исторический факт: ещё до появления железных дорог Пушкин писал князю Владимиру Одоевскому: «Дорога «железная» из Москвы в Нижний Новгород ещё была бы нужнее дороги из Москвы в Петербург – и моё мнение – было бы; с неё и начать…».
Выгода очевидная: Нижний Новгород, промышленный центр России, стал бы ближе к Макарьевской ярмарки удобнее. Сократился бы путь до нижегородского сельца Болдина и для Александра Сергеевича. Как весело прокатиться по «чугунке», а не в дорожной кибитке, останавливаясь на почтовых станциях и меняя усталых лошадей.
А поводом для письма к князю послужили увидевшая в 1835 году свет брошюра Н.И. Тарасенко-Отрешкова «Об устройстве железных дорог в России», в коей автор доказывал ненужность и убыточность железной дороги между Петербургом и Москвой, и статья М.С. Волкова, с сомнением отнёсшегося к подобным «научным изысканиям». «Статья Волкова писана живо. остро. Отрешков отделан очень смешно…» Пушкин поддержал тогда автора критической статьи: железным дорогам на Руси быть!
Он первым предложил продолжить железнодорожные рельсы от Москвы до Нижнего Новгорода! Так что нынешняя магистраль – воплощённая пушкинская мечта – по праву должна носить имя великого поэта. И, может быть, стоит подумать, чтобы в недалёком будущем появился и скоростной экспресс «Александр Пушкин». (И правда, могли бы назвать скоростную «Ласточку» или «Сапсан», идущий в Нижний - именем Пушкина Б.Е.).
Варвара Пушкина, урождённая Мельникова
По удивительному стечению обстоятельств один из тех, чьими силами создавалась главная дорога России, соединившая две её столицы, был учёный-инженер, первый министр путей сообщений Павел Мельников, ставший свойственником великого поэта.
Павел Петрович Мельников – почётный член Петербургской Академии наук, кавалер орденов Св. Владимира и Св. Анны первых степеней. Он же – автор теоретического труда «О железных дорогах», изданного при жизни Пушкина.
Племянница министра Варвара Мельникова вышла замуж за младшего сына поэта Григория Пушкина. Женился Григорий Александрович довольно поздно, в сорокавосьмилетнем возрасте. Отец его избранницы Алексей Петрович Мельников, имевший звание инженера-полковника, а позже – инженера-генерала, вёл строительство железной дороги Петербург – Вильно. Он, как и его родной брат Павел Петрович, окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения.
Имена обоих братьев вошли в историю строительств первых железных магистралей на огромных российских просторах. Но большую известность снискал профессор Павел Петрович Мельников, всю жизнь посвятивший своему любимому детищу – железным дорогам. Он так и не решил обзавестись своей собственной семьёй. Но у него была любимая племянница – Варенька.
Григорий Александрович Пушкин и Варвара Алексеевна Мельникова венчались в Вильно – городе, где в 1705 году Пётр I крестил маленького арапчонка Абрама Ганнибала, темнокожего прадеда великого поэта. Венчание прошло весьма скромно в небольшой Покровской церкви.
После свадьбы Варвара Алексеевна переехала к мужу в Михаловское, супруги прожили здесь до 1899 года.
Один из добрых знакомых, сына поэта Юлий Михайлович Шокальский вспоминал: «В тишине деревенского уединения он интересовался многим и, между прочим, постоянно следил за всем, что появлялось в литературе об его отце. У него имелась полная коллекция разных изданий сочинений А.С. Пушкина…»
В бытность свою владельцем Михайловского младший сын поэта изготовил для друзей памятные реликвии из ствола последней из трёх знаменитых пушкинских сосен, снесённой бурей в 1895 году.
Александр Сергеевич обращался к этим соснам в стихах
…Но пусть мой внук Услышит ваш приветный шум, когда, С приятельской беседы возвращаясь, Весёлых и приятных мыслей полон, Пройдёт он мимо вас во мраке ночи И обо мне вспомянёт .
Не мог не знать Григорий Александрович, что известные строки написаны отцом в сентябре 1835-го, в год его рождения.
Минули годы… Россия готовилась к празднованию столетия со дня рождения своего любимого поэта. Григорий Александрович. Уступая просьбам многих учёных, писателей, политических деятелей, продал Михайловское государству – хозяином заповедной усадьбы стал псковский комитет. Расставание с Михайловский было весьма болезненным для сына поэта. Григорий Александрович, как вспоминали его современники, «много плакал и убивался, а когда пришло время садиться в карету, стал на колени, перекрестился, поклонился до земли отцовской усадьбе, рощам и саду и сказал: «Прощайте мои милые навсегда».
Супруги Пушкины поселились в имении Маркучай под Вильно. В этом фамильном гнезде (усадьбу Маркучай приобрели братья Мельниковы для своей любимицы Вареньки) и прошли последние годы жизни младшего сына поэта. Григорий Александрович умер в августе 1905 года и похоронен на маркучайском кладбище.
Варваре Пушкиной, его вдове, выпала нелёгкая, но счастливая участь – стать хранительницей фамильных реликвий. При её жизни (умерла она в 1935 году) в доме проходили литературные вечера, устраивались пушкинские праздники. В своём завещании она просила сохранить имение Маркучай как музей великого поэта. Воля её была исполнена. «Я счастливейшая из женщин России – говорила Варвара Алексеевна, - мне выпала редкостная судьба быть невесткой Пушкина».
Поэтически-инженерное пророчество
«Пушкин есть пророчество и указание» - веровал Фёдор Достоевский. Справедливость тех слов выверена временем. И также в таком, казалось несвойственном Пушкину, техническом проекте:
Мосты чугунные чрез воды Шагнут широкою дугой, Раздвинем горы над водой Пророем дерзостные своды…
Не о будущем ли тоннеле под Ла-Маншем казалось Пушкину?
Предвидение поэта исполнилось лишь на исходе двадцатого века! Инженерной мысли понадобилось вовсе не пятьсот лет, как предсказывал некогда Пушкин. Ровно через сто шестьдесят лет после появления в «Евгении Онегине» этих поэтических строк с английского берега стали прорывать «дерзостные своды!»
Сам проект, несбыточный по тем временам, - появился в 1802 году; по тоннелю, прорытому под проливом, мыслились пустить запряжённых в повозки лошадей. Пушкин о том фантастическом замысле наверняка читал в русских и английских журналах, отсюда, по-видимому, и его строки о сводах под водой.
Минет XIX век, начнёт свой бег XX .К концу его, в декабре 1987 года, гигантские ковши экскаваторов зачерпнут первые тонны английской земли, - с французского берега к прокладке тоннеля приступят чуть позже. О размахе работ можно судить по кубометрам извлечённого грунта, по объёму равного трём пирамидам Хеопса! Тоннель между Дувром и Кале был открыт 6 мая 1994 года, почти через 200 лет со дня рождения Пушкина.
Материал подготовлен Борисов Евдокимовым