Практически из любой точки Старого Эрзурума видны висящие над городом чёрные табии - форты и другие укрепления Эрзурумской крепости. Ближе всего к центру - Меджидие:
В стороне - Азизие-3:
И разрушенная Азизие-1:
Эрзурумская крепость развивалась постепенно, и в 1828 году русскую армию встретили земляные укрепления, построенные в 1821 году во время вторжения персов. Надо заметить, в ту войну Россия и Турция были едва ли не максимально разнесены по своему потенциалу: одна со времён "матушки Екатерины" ещё не растеряла инерцию крупнейшей промышленной державы с самой многочисленной и оснащённой армией, другая уже стала "больным человеком Европы", но ещё пыталась вести свою игру. В последующие века и Россия, проспав "паровую революцию", неуклонно начала сдавать позиции, а турецкого султана взяли в оборот коллеги из передовых держав - сначала английский король, позже - германский кайзер.
Чуть менее отсталая, но самодостаточная Россия и чуть более отсталая, но поддерживаемая высокоразвитыми странами Турция несколько сблизились в своих возможностях, и в 1877 году штурм Василия Геймана разбился о каменные форты весьма современной для своей эпохи Эрзурумской крепости. К началу ХХ века Эрзурум представлял собой полноценный укрепрайон - бастионный вал вокруг города и 21 табия на склонах Девебойну и Паландокена, турецкий аналог укреплений Каунаса , Кёнигсберга или Владивостока - без моря, как в первых, но с горами, как в последнем.
Одной из самых блестящих наступательных операций в истории России стал штурм Эрзурума Николаем Юденичем в январе 1916 года. Взяв город, имевший все шансы быть переименованным в какой-нибудь Владиевфрат, русская армия восстановила и модернизировала табии, так что до некоторой степени они теперь не только турецкое, но и наше наследие. Однако штурм Юденича турки вспоминать не любят, от Дарданелл переходя сразу к походу на Баку - куда известнее здесь штурм Геймана. Сердцем Эрзурумской крепости осталась гора Топдаг, буквально наползающая на центр с северо-востока - именно на ней строились в 1870-х годах первые укрепления.
Ближе к выезду на Агры потянулись вдоль дороги бесконечные заборы и мотки колючей проволоки, а за ними - гарнизоны да полигоны с блестящими новыми корпусами и чёрными руинами старых казарм и складов. Среди которых беглый взгляд почти не выделяет ворота Исторического национального парка им. Нене-хатун, обустроенного в 2009-14 годах на склонах Топдага. За воротами - какие-то здания, под вечер закрытые, и вполне себе открытая касса с билетами от 3 лир за пешехода до 30 лир за автобус.
Перед кассой обнаружился небольшой музей военной техники, куда мы спустились уже на обратном пути. Военные музеи я вообще-то не люблю, и не потому, что показывают в них орудия убийства, а потому, что на постсоветском пространстве эти орудия от Калининграда до Камчатки одни и те же, и даже самый захудалый немецкий или японский трофей Второй Мировой войны - событие. А тут... вот например на переднем плане 155-миллиметровая немецкая дальнобойная пушка из первоначального вооружения табий - поставленная в 1876 году, она могла бить на 17 километров. И думается - била, причём понятно по кому:
За ней - пара русских трофеев. На кадре выше справа видна 88-миллиметровая пушка (1892), о которой турки с восхищением пишут, что сделана она была "посреди Уральских гор", в Перми , за 3700 километров от Эрзурума. На кадре ниже справа 188-миллиметровая 8-тонная гаубица Обуховского завода (1879). Одну привёз Юденич и она досталась туркам после падения Российской империи, другую привёз Гейман и она застряла на одной из окрестных высот. А по соседству с русской гаубицей - американский танк "Паттон" М-47/48, поставленный восточному фронтиру НАТО в 1950-е годы:
Соседняя пушка 1930 года - от чехословацкой "Шкоды":
Пара горных пушек опять же 1930-х годов - правая вновь от "Шкоды", левая - от шведского "Бофорса":
Из музея поднимемся на Артиллерийскую гору. Дорога выводит в овраг между табиями Азизие и Меджидие, и у развилки встречает сама Нене-хатун - героиня Эрзурума. Тут стоит сказать, что самой болезненной из всех русско-турецких войн для турок стала именно Война 93 года - наш 1877 год в исламском календаре соответствуют 1293-му. Может быть дело в масштабе потерь, людских и территориальных, а может - в стараниях англичан с их мастерством решать, где чёрное, а где белое. Но во всяком случае для турка Война-93 звучит так же мрачно, как для нас - русско-японская, Крымская, Ливонская войны...
С Ливонской войной в контексте Эрзурума параллели пожалуй, наиболее уместны - подобно осаде Пскова в 1581-82 годах оборона Эрзурума осенью 1877 года должна была кончиться триумфом завоевателя, а вместо этого кончилась героической и отчаянной, истинно всенародной победой обороняющихся. Генерал Василий Гейман, ковенский еврей, сделавший впечатляющую военную карьеру, преследовал турок от перевала через хребет Саганлуг, нанеся им ряд тяжелых поражений. Потрёпанная 23 октября уже на Девебойну, османская армия укрылась в Эрзуруме, а 8-9 ноября табии Топдага встретили жестокий штурм.
Навстречу врагу вышли гарнизон, остатки армии и ополчение, в основном состоявшее из беженцев с занятых русскими войсками земель. Среди них была чета из деревни Чеперли - Мехмед-эфенди и его 20-летняя жена Нене-хатун с трёхмесячным сыном Юсуфом. Оставив малыша со словам "Аллах дал мне тебя, а теперь я вверяю Ему твою судьбу", молодая женщина взяла топор да пошла в колонне ополченцев, и в пылу сражения сумела насмерть зарубить этим топором русского солдата.
В итоге штурм был отбит, русское войско отступило и выставило осаду, а вскоре в его рядах начался тиф, от которого умер и сам Гейман. Весной русские всё-таки заняли Эрзурум без боя, получив его по Сан-Стефанскому миру, но проигранный штурм припомнил Берлинский конгресс, по итогам которого уже осенью 1878 город вернулся туркам. Впрочем, подозреваю, Великие державы для такого пересмотра в любом случае смогли бы найти повод: русский Эрзурум был ножом у горла султана, а там, чего доброго, Россия и проливы возьмёт...
Нене-хатун, оставшись после войны в Эрзуруме, прожила долгую жизнь, родила ещё 3 сыновей и 2 дочек, и к чести её - не бралась за топор ни в 1895-м, ни в 1915-м годах, во время расправ над армянами. В 1934 году, когда туркам давали фамилии, Нене-хатун стала Нене Кыркгёз, по-нашему - Нене Сорокоглазой. Прославил её в 1937 году стамбульский журналист Исмаил Хабиб Севук, взявший цикл интервью у женщин-ветеранов войн, но ещё в 1943-м писала она письмо президенту с жалобами на бедственное положение и просьбой помочь. Именем с памятников, фондов и орденов Нене стала в 1952 году, когда о ней вспомнило военное ведомство. В 1955 году она была признана "матерью года", а вскоре умерла от пневмонии - ей было 98 лет...
И если тот давний бой сравнивать с осадой Пскова - то направо от памятника Нене-хатун стоит и Покровская башня . Редут Азизие-1 (1869-73) среди прочих табий издалека выделяет сосновая роща:
С парой орудий на краю:
И с обратной стороны - особо впечатляющим, каким-то даже художественным масштабом разрушений:
Именно Азизия стал центром тех боёв осенью 1877 года, о чём напоминает обелиск и группа барельефов:
Сооружённых, видимо, в 1952 году и 3 года спустя дополненных могилой героини:
Как я понимаю, Азизия-1 уже не восстанавливалась после той битвы, а потому её помещения встречают живописным голым камнем:
По вершине Топдага, на фоне Паландокена с характерной парой вершин Большого (3175м) и Малого (3128м) Драконов, тянутся рвы и валы. Думаю, с учётом недолгого пребывания здесь армии Юденича, именно в земляных укреплениях уместно искать русский след:
На вал нанизана ещё пара Азизий. Форт Азизие-2 был построен в тех же 1867-72 годах и 8-9 ноября 1877 года ненадолго занят русской армией:
Он совершенно точно перестраивался с тех пор - восстанавливался после войны, модернизировался, вновь восстанавливался армией Юденича и реставрировался до новодельности в 2009-14 годах. Впрочем, последнее относится только к тому, что над землёй, а вот у помещений вид такой, будто военные вчера их покинули:
Ещё дальше вытянулся редут Азизие-3, всеми датами совпадающий с "двойкой", но куда более зрелищный внешне:
Его помещения впечатляют суровостью облика - думаю, для постсоветского человека совсем не ново, что забросили военные объект на несколько десятилетий раньше, чем отдали его гражданским:
Но наверное турки правильно сделали, что сохранили эту заброшенность - под такими сводами легче представить бой:
У Азизии-3 очень красивый дворик в окружении подземных казарм:
Особенно - при взгляде сверху, на фоне Паландокена:
Вид назад вдоль всей Азизии:
Лесенка в заметный на кадре выше погреб:
Азизие-1 нависает над городом и дорогой через Девебойну на Агры, Карс и Тбилиси. Азизие-3 ближе к противоположному склону и соответственно дороге на Артвин и Батуми. Но, пожалуй, даже интереснее другое: две дороги уходят на север и восток по ущельям из просторной котловины между 3-километровыми Паландокеном и синеющим вдали хребтом Гявурдаг. Если с востока в Эрзурум нужно прорываться сквозь ущелья и перевалы, то с запада - заходи в город маршем любым удобным путём. Соответственно, для наступавших с запада византийцев или турок Эрзурум был тихой гаванью, позволявшей безопасно накопить войска, а для наступавших с востока арабов, сельджуков, персов и русских - плацдармом, овладение которым открывало прямую дорогу в сторону Малой Азии.
Овраг же с памятником Нене-хатун служит естественным рвом между Азизией...
И следующие табией Меджидия, представлявшей собой последний рубеж обороны:
На обрыве под ней и сейчас какие-то военные объекты, видимо продовольственные склады:
В ноябре 1877 года архаичная Меджидия выдержала русский натиск - а иначе, как на Малаховом кургане Севастополя или Высокой горе Порт-Артура , это значило бы конец: враг получил бы возможность расстреливать город прямой наводкой.
Меджидия - старейшая из табий, построенная в 1852-55 годах, накануне очередной русско-турецкой войны на тот случай, если она не станет Крымской. Турку сами эти названия могли бы многое сказать - примерно как если бы у нас одна и та же крепость состояла из Александровских и Николаевских фортов. Султан Абдул-Меджид правил в 1839-61 годах, Абдул-Азиз - в 1861-76, а вот в бою их табии показали себя уже при Абдул-Хамиде.
Основное здание Меджидии, формой похожее на натянутый лук, вытянуто на 115 метров:
Рядом погреб, который то ли заперт был, то ли я туда лезть не счёл нужным - сейчас уже не вспомню:
Зато по казематам брошенного форта можно долго бродить:
Размышляя о том странном историческом Зазеркалье, в котором переносит Турция. Ведь мы привыкли, что падение Константинополя в 1453 году - величайшая трагедия христианского мира, народы Балкан и Кавказа боролись с мрачным азиатским игом, а в русско-турецких войнах цивилизованный свет теснил деспотичную тьму. И нам легко представить, как европейцы в колониальных войнах несли "бремя белых", и как японцы в 1905 году со всей самурайской серьёзностью шли на битву за своё будущее против гонора и наглости белых людей. Как французы, англичане, немцы и русские не могли понять, зачем царь решил сгубить их на войне с другим царём, и как немцы в эйфории реванша за недавние унижения сами не заметили своего превращения в кровожадных палачей... Турция же в ХХ веке так крепко устранилась от глобальной политики, что рефлексия победителей прошла совершенно мимо неё.
И тем страннее мир выглядит отсюда. Османская империя 15-17 веков предстаёт уже не тёмной ордой, а высокоразвитым государством с мощнейшей для своей эпохи индустрией, продуманной организацией власти на всех уровнях и жёсткой, но филигранно тонкой национальной политикой. Падение Константинополя уже не кажется трагедией: турки не уничтожили Византию, а пересобрали её и вдохнули в империю новую жизнь - лишь под мусульманским началом. Русско-турецкие войны же, напротив, видятся отечественными: родные нивы и яйлы топчет бездушная военная машина, нагрянувшая из-за края земли, а солдаты с одной берданкой на троих да крестьяне, отбросившие соху, бесстрашно кладут жизнь на алтарь родины.
С Топдага за угольной дымкой видны опутанные горнолыжными трассами склоны Паландокена. Горнолыжный курорт тут развивается с 2011 года, когда в Эрзуруме прошла Зимняя Универсиада, и теперь считается в Турции вторым по величине и самым современным.
Ну а я шарил ультразумом по горам в поисках форта Большой Паландокен (1884-85) на высоте 2800 метров - среди табий он самый мощный и самый перестроенный армией Юденича в Первую Мировую войну. Но ничего похожего не высмотрел:
В целом же табии Топдага - лишь вершина айсберга: мы увидели 4 объекта, всего на Артиллерийской горе их 7, а во всём Эрзурумском укрепрайоне - 21. Вон те трамплины, например, стоят на горе Кереметли-даг, а в первой части при более удачном свете на ней можно было различить остатки одноимённой табии.
На кадре просматриваются сквозь дымку Двухминаретное медресе и Большую мечеть, но в общем подниматься к табиям лучше на рассвете: в панораме Эрзурума не случайно нет столь привычных труб и градирен, и по морозу весь город затянут густым угольным дымом домовых котельных. Сквозь него хорошо видна разве что цитадель Мечеть-кале - средневековая предшественница фортов:
Правее - вокзал (1939), здесь, как и в любом турецком городе, весьма условный:
А на фоне Гявурдага, за полосой новых микрорайонов - дорога на Артвин , по которой мы въезжали в Эрзурум парой дней ранее:
Эрзурум так и остался для нас западной точкой путешествия по Восточной Турции, и лишь с его табий мы полюбовались простором равнины, через которую дорога уводит на Эрзинджан, Сивас, Анкару, Стамбул... Так турист, въехавший в Россию через Забайкалье, на вокзале Иркутска провожает взглядом московский поезд.
