Так вышло: тут на днях я рассказывала о своих нирнзеевских находках на встрече с очень заинтересованными людьми. И меня несколько раз спросили «а с чего все началось, как получилось, что вы пошли в архивы искать что-то про Нирнзее»?
Как это вышло в последний раз, я помню: на меня сильно подействовала находка могилы архитектора – я писала об этом в одной из статей. А вот раньше, много лет назад, что это было? Честно сказать, не помню точно, но предполагаю, что первый поход все же был связан с поисками своих предков. А дальше – потянулись ниточки, как это обычно со мной бывает: одно цепляет другое.
И я подумала, что, пожалуй, сделаю небольшой перерыв в рассказе о семье Нирнзее и расскажу о том, что мне удалось найти в архивах о собственной семье. Почему? Ну, во-первых, перерыв это всегда неплохо. Это отдых, и после него открывается свежий взгляд. Хоть немного более свежий). Во-вторых, пример такого поиска может быть полезен. Моя попытка увенчалась успехом. Найти знакомые имена в архивах (совершенно не рассчитывая на это, честно сказать) – это очень вдохновляюще. И, может быть, вдохновит кого-то еще на собственный поиск. Ну и, в-третьих, рассказ о моей семейной истории завершится бонусом для тех, кто интересуется Нирнзее.
Итак. Это было больше десяти лет назад. Я решила сделать книгу для своей бабушки. Когда-то давно я записывала ее рассказы, воспоминания о жизни в деревне (туда ее возили отдыхать, маленькую, а потом – постарше, из Москвы). О ее бабушке и о деде. И об их предках. Я записала все, что она помнила. А потом пошла в архив найти какие-то документальные подтверждения их жизни – и конечно в надежде встретить что-то еще, чего не знала.
А еще я читала газеты и какие-то найденные краеведческие заметки, чтобы узнать побольше об истории местности. Ну и съездила в те места сама, дважды. И в результате из всех поисков и записей получилась маленькая книжка о двух деревнях бывшей Тульской губернии, а теперь – Московской области. Отрывки из нее я и приведу здесь.
Предки
У моего прапрадеда нет могилы. Вернее могила, конечно, была. Бабушка рассказывала, что его похоронили на кладбище в Растовцах. Это кладбище было своим для нескольких деревень, составлявших приход Казанской церкви. И для многих семей оно было фамильным. Местом, где были погребены предки. Там в свое время похоронили и отца моего прапрадеда Петра Ильича – Илью (а отчества его, увы, уже никто не помнит), и его жену, которую он привез в деревню с турецкой войны. Звали ее Саломеей, была она, как говорили, турчанкой и, конечно, стала настоящей легендой Острогов. Бабушка рассказывала – а ей рассказывала ее бабушка – что Саломея была очень добрая, ее любили и еще долго после ее смерти младшие родственники – внуки и правнуки – ходили навещать ее могилу. Даже и в 1930–40-х годах. В 1939 году умер после долгих мучений мой прапрадед Петр Ильич. Он очень многое пережил в последние свои годы: раскулачивание, потерю крепкого хозяйства, гибель сына, паралич. Его могила была в Растовцах. Или, правильнее сказать, есть и сейчас. Как и могила Саломеи. Только теперь никто не помнит, где. Они вмешались в эту общую землю, где лежит столько ушедших людей. Слились с современным (1950–60-х годов) кладбищем и лишились всяких опознавательных знаков.
Кладбище в Растовцах – действующее и по сей день: новые могилы легли поверх старых, как и на многих других погостах. Это сельское кладбище очень невелико, но насколько же плотно заселено. Сколько поколений и сколько памяти собрано на нескольких десятках квадратных метров – просто удивительно!
Итак, фамилия семьи была Романовы. Жила семья в деревне Острога Каширского уезда Тульской губернии. Как давно – сказать сложно. Но в Острогах жил и мой прапрадед Петр Ильич Романов, и его отец Илья. И «романовское» оказалось как-то плотно связано с той землей: рядом есть и древний Романовский Бугор, и деревня Романовка…
История места
Местность, где находятся Острога, издавна носила название Растовецкого стана. Он располагался на правом берегу Оки. Граница проходила по речке Беспуте и охватывала бассейны рек Большой Смедвы (от села Мартемьянова на юге), Омутни (от западной окраины города Ожерелье), Малой Смедвы, Мордвес, Березины, Журавны, Глубокой и Осетра. (В Острогах речку звали не Смедвой, а Смедовкой – так всегда говорила моя бабушка.) Центром стана были Растовцы. Это село в 4 км от Острогов существует и сейчас. Более того, Острога всегда были связаны с Растовцами: здесь находилась церковь, прихожанами которой были жители Острогов и еще нескольких окрестных деревень. В Растовцах же в 1875 году была открыта и приходская школа, единственная на округу.
На Растовецком стане много лесов. Каждый имеет свое имя. Есть Долгов лес, Калинов лес, Подлипки, лес Молодищева, лес Соцкова (очевидно, по фамилиям прежних владельцев; забегая вперед: фамилия Соцков неоднократно встречается в метрических книгах Растовецкой церкви). За Острогами, там, где заканчивался барский сад, начинался лес Дефтерь, – рассказывала бабушка.
Возвышенная местность над Острогами, ближе к большой дороге, называлась Васин Бугор. «Вроде бы – по имени какого-то тамошнего революционера, который в тех местах прятался», – бабушка вспоминала, что, будто бы, читала об этом в местной газете. Действительно так или нет, и название все-таки древнее, – во всяком случае так ей запомнилось. Другие местные названия, которые помнила бабушка, это Попов Верх и Завалы (все где-то поблизости от Острогов). А рядом с Растовцами находилась большая поляна Долгая.
В окрестностях протекают ручьи Соцкова (снова, как лес), Дурова, Радонка, Гремучий. Возле Острогов, помимо Большой Смедовки, течет небольшая речка Марьинка (название, очевидно, осталось от первого имени Острогов – Марьина).
Большак
Острога и Растовцы лежат между старинными Веневской и Зарайской дорогами. Теперь это трассы Р114 (Кашира – Серебряные пруды) и М6 (на Волгоград и Астрахань). Про одну из дорог мне рассказывала моя бабушка. Она проходила (да и сейчас проходит) совсем рядом с Острогами, на возвышении. В деревне ее называли Большак. Тогда это была широченная дорога, обсаженная старыми ивами. Теперь она стала гораздо уже, проезжая полоса покрыта асфальтом, но по сторонам, там, где были прежние границы дороги, действительно видны еще древние, полуразвалившиеся огромные ивы. В деревне говорили так: этот путь был проложен специально для Екатерины Второй – чтобы ехать в Крым, к Потемкину…
Продолжение следует.
