Начало ....... Часть 30 , Часть 31 , Часть 32 , Часть 33, ЧАСТЬ 34
Часть 35
- Дядя Вова вас хорошо нарисовал. Он вообще классный!
Марина почувствовав на себе пристальный, внимательный взгляд, подняла глаза.
Владимир неслышно зашел в комнату и сейчас стоял чуть поодаль от них.
- Спасибо за комплимент, Елена
- А вы это всё продаете или для себя держите? – полюбопытствовала Леночка.
И во взгляде Марины он тоже увидел вопрос.
Некоторое время Владимир молчал, глядя на свои работы.
- Да в том то и проблема... Знаю, что нужно выпускать в люди, а с трудом отрываю от себя. Если неудачные - стыдно, хочется переделать, исправить, а рука не поднимается. А если удовлетворен работой, тем более жалко... Но они уже живут своей жизнью. И я не вправе держать их у себя. Вот сейчас нужно отбирать на выставку. До головокружения жалко. Ведь большинство из них не вернется ко мне. Смешанные чувства, да…
- Но ведь и дети вырастают. И обретают свою жизнь. Нужно отпустить…
Когда Марина вышла на улицу, морозный воздух ожег гортань, глаза увлажнились от яркого солнца, но ей было радостно при виде одетых в иней деревьев, чистоты снега. Она издали наблюдала за игрой, что называется «дачная жизнь».
Длинношерстая собака на фоне снега казалась серой, а комбинезон девочки был по-праздничному ярок. Владимир в своем дубленом полушубке и черных штанах был как всегда элегантен. Он с собакой на поводке шел в сторону реки. Девочка на «поводке» держала санки. За ними вприпрыжку, догоняя, спешили еще две девчонки со своими «ватрушками».
Марину не отпускало ощущение счастья, наполнявшее ее с самого утра. Она будто вернулась в детство. Вместе с девчонками она каталась на «ватрушке» с горки, бегала с ними наперегонки.
Когда они с Леночкой вернулись в дом, стол был уже накрыт. Рыбный суп на первое, запеченный картофель с кусочками семги на второе, чай с лимоном. Казалось, никогда она так много и с таким удовольствием не ела.
- Ты прекрасно готовишь, Володя, - сказала Марина, когда только принялась за суп.
- Чаще всего я довольствуюсь чем-нибудь простым. Но ради гостей уж постарался. Значит, не зря старался.
- Вкусно, вкусно, вкусно. Прямо, до пальчиков вкусно, - выразила свое восхищение Леночка. – Я до утра наетая. У Дашки есть не буду. Ведь вы меня, дядя Володя, отпустили, так? – с некоторой долей недоверия спросила она.
- Если Марина тебя проводит.
- Проводит, проводит. Правда, Марина? Так здорово Дашка придумала, к ней в гости с ночевкой. С Дашкой интересно. Можно во что угодно играть.
Пока Марина провожала Леночку до дома, где жила ее подруга и, как говорится, «сдала ее с рук на руки» матери Даши, Владимир затопил камин и поднялся к себе в мастерскую.
Марина расположилась в гостиной. Она прилегла на диван, некоторое время читала, и, как и в первый день по приезде, ее сморил сон. На этот раз она спала недолго.
Внезапно, как от внутреннего толчка, Марина проснулась. Огонь в камине погас, было темно. Сердце ее бешено колотилось.
- Кто здесь? - настороженно спросила она, чувствуя присутствие кого-то рядом.
- Это я, не пугайся, - узнала она голос Владимира.
Послышался щелчок выключателя, и Марина, спасаясь от яркого света, юркнула под плед. Когда она осторожно приподняла край, то первое, что увидела - это тонко выточенную камею на кожаном шнурке.
- Как красиво, - восхищенно воскликнула она.
Она села и протянула руку. Камея легла в ее ладонь.
- Невероятная красота. Филигранная работа. Такие тонкие линии… - Она поднесла ювелирное украшение ближе к глазам. - Это… Это?..
Она вопросительно посмотрела на него.
- Угадала, это твой портрет. А теперь давай примерим. Снимай джемпер.
- А может так?..
Владимир отрицательно покачал головой
Одно движение - и джемпер очутился на спинке дивана. Она осталась в одной майке на тонких бретелях.
Владимир зашел ей за спину, и она почувствовала на своей коже прикосновение камня. Марина осторожно провела пальцем по шнурку, не решаясь дотронутся до рельефа. Опустив голову, она попыталась рассмотреть кулон. Владимир взял ее за руку и подвел к зеркалу.
Марина с восхищением смотрела, как на ее тонкой, с золотистым южным загаром коже особо выделяется светлый барельеф. Она была очарована красотой камеи.
Владимир же неотрывно смотрел на нее, вдыхая аромат ее разогретой от сна кожи. Он стоял так близко, что мог в любой момент дотронуться до ее, шеи, плеча, щеки, коснуться губами нежной, казалось прозрачной мочки уха.
Марина стояла рядом во всей своей непосредственной красоте, и он хотел и в то же время боялся даже прикоснуться к ней, зная, что в любой момент плотина его сдержанности может рухнуть.
Она подняла на него лучащийся от счастья взгляд и вздрогнула. Владимир вдруг показался ей незнакомцем, который усилием воли борется с искушением: крылья его изящного носа трепетали, на переносице выступила испарина.
На этот раз она не испугалась, а притянула его к себе и поцеловала, легко коснувшись губами его плотно сжатых в одну линию губ. Словно это послужило сигналом, и он судорожно сжал ее голову и впился своими губами в ее губы.
Потом отстранился. Ресницы Марины чуть вздрогнули, пытаясь приподнять тяжесть век, но он остановил их нежным, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуем.
Марина обняла его. И будто получивший разрешение, он стал покрывать поцелуями всё ее лицо, шею. Марина испугалась его натиска, и пружинистым движением оттолкнулась от его себя…
Наверное, так просыпаются от сна. Она увидела, как медленно в его глазах растворилась пелена, заставив глаза загореться ярче, губы снова сжались в одну линию.
- Да-да. Ты права. Не будем... Зачем?.. Пусть останется, как прежде. Я не вправе от тебя что-то требовать.
Гримаса, словно от боли, исказила его лицо. Марине показалось, что еще мгновение, и он скажет нечто такое, о чем будет потом сожалеть.
Марина обвила его шею руками и остановила хаос его слов поцелуем. На этот раз он с благодарностью ответил ей нежным объятием.
- Я не могу тебе ничего обещать...
- Я знаю... Понимаю...
Марина опустила руки и отошла. Сняв украшение с шеи, она протянула ему.
- Это тебе подарок. От меня. На память.