Эпоха Высокого Возрождения - это не только титаны Леонардо, Рафаэль и Микеланджело. Это масса других не менее значительных имен, которых пресловутый маркетинг просто напросто обошел стороной.
Как обошел он и пармского художника первой половины XVI века АНТОНИО АЛЛЕГРИ, прозванного по месту рождения КОРРЕДЖО.
1️⃣ он пользовался достижениями светотени НЕ ХУЖЕ Леонардо.
2️⃣ иллюзорно разрушал архитектуру НЕ ХУЖЕ Микеланджело.
3️⃣ нет, это НЕ БАРОККО, НО настойчивое его ПРЕДОЩУЩЕНИЕ.
Если кратко охарактеризовать эпоху Высокого Возрождения, то это будут только три слова: возвышенное величие и пафос.
И "Успение Богородицы" (1525-1534) Корреджо - боже сейчас голова закружится, написанное в куполе Пармского собора (не завершена).
9 лет жизни и вот она - торжественная симфония ног и облаков, облаков и рук, и снова ног и облаков. И среди этих "пляшущих" пяток, колеблющихся и мелькающих тел, абсолютно невозможно сходу распознать Ее, ту, которая вскоре явится апостолам со словами: "Радуйтесь! - ибо Я с вами во все дни".
И главное слово здесь одно - ИЛЛЮЗИЯ. Иллюзия раскрытого плафона, через который виднеется небо с парящими в нем бесчисленными фигурами.
Это тотальный РАЗРЫВ АРХИТЕКТОНИКИ мощного каменного свода (то, что потом со всей страстью будут делать в эпоху барокко).
По бокам, между окнами, они - апостолы, стоящие вокруг пустой умозрительной гробницы.
А там, наверху, Его пятки - Он, Ее Сын спускается за Ней, чтобы проводить Ее на Небеса, туда, где Ее, Царицы Небесной, истинное законное место.
И вся эта фреска, эта история, эта спиралевидная композиция, вписанная в архитектурное пространство, есть ЧУДО. И свидетелями этого чуда становится каждый, кто стоит там, внизу центрального нефа.
Существует легенда, согласно которой творение Корреджо от разрушения спас Тициан, еще она глыба эпохи Возрождения (новации художника из Пармы не были оценены канониками собора, один из которых даже назвал фреску "лягушатником"):
проезжая через Парму в свите императора Карла V, Тициан был настолько потрясен совершенством росписи, что воскликнул: "Даже если бы вы вывернули эту фреску наизнанку и наполнили ее золотом, все равно вам не удалось бы достойно расплатиться за нее".