Завидев меня, бабулька вмиг сделалась усталой на вид:
- Орлов, опять придете пьяным ночью и будете ставить «на уши» гостиницу?! – ее взгляд сверлил меня почти осязаемо.
- Ну что вы, тетя Маша! – я наклонился и чмокнул ее в щечку в знак подтверждения своих слов.
- Я вас выселю, Орлов, вот увидите! – пригрозила она. И когда я закрывал уже дверь, добавила негромко:
- Проказник!..
Через несколько минут я подкатил уже к Дому культуры, где меня ждала Жанна.
- Вам так интересна смерть этого старика? – поинтересовалась она, садясь в машину.
- Теперь все, что творится в станице, представляет для меня интерес, - серьезно кивнул я головой.
- Но ведь к самоубийству детей это не имеет скорее всего никакого отношения…
- Ничего нельзя знать заранее.
Немного подумав, она вынуждена была согласиться со мной.
Нужный дом значился под адресом Степная, тринадцать. Я не суеверный человек, но все же подсознательно отметил этот факт. Около него стоял милицейский «уазик» канареечного цвета и «скорая помощь».
Дом был стареньким, но выглядел вполне добротным. К нему примыкала огромная беседка, густо переплетенная виноградной лозой, прямо с потолка которой свисали огромные сочные грозди спелого винограда. Из комнат доносился женский плач. На пороге стоял со скучающим видом молоденький сержантик милицейской службы.
При нашем приближении он начал неуверенно переминаться с ноги на ногу; я решил сыграть на этом замешательстве:
- Мы врачи, - соврал я, - а это – специалист по самоубийствам! – представил я несколько смутившуюся спутницу.
- Проходите, там уже есть врач, - пожал плечами сержант, уступая дорогу.
Это был уже довольно-таки пожилой человек лет шестидесяти пяти. Его лицо изборождено морщинами, а голова была белоснежной от седины. Теперь он неподвижно висел на веревке, привязанной сверху вокруг массивной деревянной балки; петля так туго стягивала его худую шею, что казалось вот-вот оторвет голову несчастного. Лицо было багрово-синюшним с выпученными глазами и вывалившимся распухшим языком.
Лишь взглянув, Жанна тут же спряталась за моей спиной и мелко задрожала, - вид самоубийцы произвел на нее сильное впечатление. Я легонько пожал ее руку и продолжил осматривать помещение.