Василий прищурился и вдохнул свежий морской воздух всей грудью. Прохладный и влажный, с особенным соленым запахом свежей рыбы, он обжигал легкие, но, вместе с тем наполнял необычайной свободой. За спиной лязгнул старый засов, напомнив мужчине о последних пяти годах, проведенных по ту сторону колючей проволоки.
- Васек, ты? - раздался тонкий мужской голос откуда-то справа – опершись на кирпичную стену на корточках сидел мужичек без возраста.
В сутулом, исхудавшем на тюремной еде мужчине было сложно узнать прежнего Василия.
- Михалыч! Сколько лет сколько зим! - поприветствовал старого знакомого Василий. - Свобода...
-Свобода...- вздохнул Михалыч. - Куда ты сам-то? Идем, есть угол в квартирёнке. Баба моя у крали одной в посудомойках, комната выделена.
Василий пожал плечами:
- В деревню не поеду...Зачем Машке моей муж такой непутевый…Думала я на службе, а я вон оно че.
Михалыч улыбнулся:
- Кто старое помянет, тому глаз вон…Новую невесту тебе найдем.
Граша, подруга Михалыча, полненькая девушка с разными по цвету глазами, не слишком обрадовалась постояльцу в своей комнате. Но наткнувшись на суровый взгляд своего кавалера, достала откуда-то бутылку с мутной самогонкой и два пыльных граненых стакана:
-Сидите тут, только тихо. - и убежала по своим делам.
-Симпатичная, а? - подмигнул Михалыч, изобразив в воздухе пышные формы девушки.
- Хорошенькая...- отхлебнув добрых полстакана кивнул Василий.
- А я что говорю, - разливая улыбнулся тот. - И городская, главное…И тебе найдем.
- А если Машка меня в Антоновке ждет. Ребятишки еще... - под действием горячительного сердце бывшего заключенного начало оттаивать.
-Ха, - усмехнулся Михалыч, доставая из кармана телогрейки мятую папироску, - ждет она его...особенно ночами. Ты хоть и умный мужик, а дурак. Бабы они такие, кто приголубит к тому и идут. А дети и не помнят уж тебя.
Сизый едкий дым от дешевых папирос поднимался к потолку и, словно ручеек утекал сквозь маленькую щель приоткрытого окна.
- Ведь прав ты, Михалыч - намахнув еще полстакана произнес Василий. - А чтоб не ждала…Отправим похоронку мою, вроде как нет меня. Пускай себе гуляет...
Глава 4