Желтобокий поезд мчался навстречу восходящему апрельскому солнцу. На перроне станции Копи в ранний этот час властвовали птицы: копались в мусорных баках вороны, ссорились и дрались галки, стайка голубей торопливо клевала что-то белое под лавкой. Одинокий человек поправил ремень дорожной сумки и огляделся. Шум поезда растаял вдали. Лёгкий ветерок, насквозь пропитанный запахом шпал, легонько подтолкнул его в спину. Мельком взглянув на часы – было 4:30 утра, он энергично зашагал в сторону сонных пятиэтажек.
Тихий городок Александровск вовсе не был конечным пунктом его путешествия. Предстояло отыскать автовокзал. Добираться на автобусе, потом несколько километров пешком по лесу. Где-то там в лесной глуши притаилась невзрачная охотничья избушка. Найти её молодой человек рассчитывал с помощью старого лесничего, некоего Валентина Дмитриевича Орлова – Митрича, как звали его местные.
Билетные оконца Александровского автовокзала встретили его наглухо закрытыми ставнями. Лавочки и турникеты дремали в ожидании автобусов и пассажиров. И если бы не шаркающие звуки вечной труженицы-метлы, было бы нечто пугающе неестественное во всей этой пустоте.
Путешественник присел на лавку и приготовился ждать – до открытия касс ещё целый час. Но едва он расположился поудобней и вынул из кармана наушники, прямо перед ним притормозила грузовая Газель. Из окна кабины выглянуло дружелюбное круглое лицо.
- Эй, друг! Куда тебе? – бодрым голосом осведомился водитель.
- Мне бы в сторону Булатова.
- Айда! - водитель гостеприимно распахнул дверь, приглашая в кабину.
- Договоримся, попутчик! – весело подмигнул он.
Сначала ехали молча. Потом слово за слово завязался разговор.
- Звать-то тебя, как? – круглолицый шофёр явно был в духе – довольный сам собой улыбался, поблёскивая железным зубом.
- Игорь.
- А меня Димон! Будем знакомы. Ты, смотрю, нездешний. К родственникам собрался? Это дело хорошее, - одобрил Димон, не дождавшись ответа, - Родственников забывать нельзя. А то народ пошёл - перегрызутся иные родственнички, хуже собак. Руки не подадут один другому. Всё чего-то делят-не поделят. Ты, Игорян, держись теперь шибче. Щас дорога пойдёт така-ая! Селезёнки вытряхнет – потом не собрать!
Тут машина несколько раз лихо подпрыгнула, словно собираясь совершить каскадёрский трюк. Димон сбавил скорость, но кабину немилосердно трясло. Бедная Газель раскачивалась из стороны в сторону, мотор надрывно стонал.
- Как после бомбёжки. Лесовозы проклятые – всю дорогу испоганили, - ворчал Димон, приправляя свою речь крепким русским словцом.
Дорога вся в уродливых рытвинах, измятая неровными, глубокими колеями, как шрамами, действительно, представляла жалкое зрелище. Но пейзаж по обеим сторонам выглядел куда плачевнее самой дороги.
Повсюду, куда только доставал глаз тянулись пни. Бесконечное поле пней. Кое-где дыбились высокие горы из веток, сложенные чьей-то рачительной рукой. Ни деревца, ни кустика. Лишь белёсые оскалы пней ухмылялись зло и горько.
Водитель и пассажир напряжённо молчали. Водитель сосредоточенно выворачивал баранку. Пассажир несколько оторопело разглядывал унылый пейзаж. Наконец, не выдержал и воскликнул:
- А где же лес?
- Известно - где, - пожал плечами словоохотливый Димон, - в Китае.
- Как в Китае?
- Да очень просто. Булатовское лесничество в аренду сдали, аж на 49 годков! Китайским инвесторам. Они за это нам лесоперерабатывающий комбинат строят. 200 рабочих мест обещали!
Машина рывками продвигалась вперёд. Не веря своим ушам, Игорь уставился на шофёра. В висках стучало. Мысли путались. «Что ж теперь делать? Как её искать? Где? Получается зря ехал?» Вслух спросил.
- Выходит нет теперь Булатовского лесничества?
- Ясен пень – нет!
- Та-ак. А лесник тут был – Митричем звали. Слыхал про такого? Он теперь где?
- Сердцем помер. В конце зимы. Как лес выкашивать взялись, так он и помер, - пояснил Димон, - а тебе то что? Ты, случаем, не к нему ехал? Может родственник? Не знал, брат? Ну, извини, что так вышло. Не мы такие – жисть такая.
Опять замолчали. Димон остановил машину. Закурил. Предложил сигарету попутчику, но тот отказался.
- Слушай, - опять подступил с расспросами Игорь. Оставалось «идти ва-банк», - Говорят жила здесь женщина в лесу. Совсем одна. Отшельница. Знахарка.
- Жила, - эхом согласился Димон.
- И? Что с ней стало? Понимаешь, я к ней ехал… Мне позарез надо было её увидеть. А тут такое, - он красноречиво обвёл руками круг, указывая на пни.
- Ну-ну, - сочувственно покивал Димон. С наслаждением затянулся последний раз и далеко пульнул окурок. Завёл мотор. Поехали дальше.
- Вот что, брат, - поразмыслив изрёк Димон, - накинь косарь и я тебя к одному человеку свезу. Никто кроме него тебе не поможет. Верняк! Его Лексеем звать. Теперь он туристов по Яйве катает, ну и по лесному делу вместо покойного Митрича. Если, кто и знает, про отшельницу, так это он – Лексей. Она его с того света вытащила. В лесу подобрала избитого и на ноги поставила. А когда вся эта муть началась с китайцами: лесовозы понаехали, сосны вековые валить стали, тут уж он, Лёха, отплатил ей добром за добро. Увёл он отшельницу эту.
- Отвези меня к нему, друг. Я заплачу – не обижу! - стал просить Игорь и голос его дрогнул.
-Замётано, - пообещал Димон.
Ехали долго. Водитель болтал, попутчик больше помалкивал. По обеим сторонам дороги потянулись высокие, ровные штабеля из брёвен. Дорога походила на длинный туннель. Оставалось удивляться бесконечному трудолюбию и расторопности китайских инвесторов. Из туннеля машина вынырнула к сказочно красивым холмам. Молодая зелень уже заметно пробивалась на залитых солнцем возвышенностях. После мёртвого поля пней эта местность могла показаться раем. Газель то карабкалась в гору, то сбегала по склонам вниз. Замелькали дома и домишки, огороды, сараи, остановки. Пару раз мостами проезжали реки.
Вот машина свернула с тракта на грунтовку. Скорость опять пришлось убавить. Внимание Игоря привлекла доска с крупной надписью, прибитая к стволу толстой липы. Надпись гласила:
«Дорога, создавшая Россию! С 1598 по 1763 здесь проходила Бабиновская дорога – единственная дорога из Европы в Сибирь»
Заметив интерес попутчика, Димон кивнул.
- Старая дорога. А теперь по сути тупик. Километров семь и привет. Но мы уже почти приехали, - обнадёжил он.
Миновали ещё несколько нежилых деревень с грустными полуразвалившимися избами. Махнёво, Шубино, Сёмково – читал Игорь указатели.
- Здесь раскулаченные жили, - тоном гида повестил Димон, - спецпереселенцы. Загибались на лесозаготовках. Время было такое – ух! Китайцы-то не больно надрываются а? Всё у них по уму – техника работает чисто. Видал, сколько кубиков нарезали? То-то!
Выехали к реке.
- Дальше вплавь, - пошутил Димон и выпрыгнул из кабины.
Синее небо купалось в тёмно-синей реке. Над водой низко летала с протяжными криками какая-то птица. Белый берег торчал над рекой словно бок затонувшего парохода.
- Извёстка, - сказал Димон и для убедительности топнул по белому берегу ногой.
Поскальзываясь и чертыхаясь, спустились вниз к воде и там обнаружилась самая настоящая лодка с вёслами. О борта тихо плескалось плывущее по реке небо. И всё это – лодка, река, разноцветные берега: правый – белый, а левый – зелёный, и даже круглолицый, лысый Димон - всё казалось Игорю сказочно прекрасным и почему-то до боли родным, хоть и был он здесь впервые в жизни.
Плыли молча. Димон работал вёслами уверенно, ощущалась сноровка опытного гребца. Но, когда Игорь попросил уступить ему вёсла, не упрямился. Они поменялись местами.
Напрягались плечи, сгибалась и разгибалась спина, солнце слепило глаза и летели в лицо брызги - лодка послушно скользила по большой воде. И с каждым взмахом вёсел приближалось к нему что-то важное и большое.
А на холмистом левом берегу уже виднелся игрушечный домик, и слышался заливистый пёсий лай, и белело развешанное на верёвке бельё.
Причалив, втащили лодку на песок и направились к домику. Навстречу им уже семенила неуклюжая женская фигурка в какой-то широченной, с мужского плеча, камуфляжной куртке.
- Светка, - подсказал Димон Игорю, заметив его взволнованный взгляд - дочка Лексеева. И помахал ей рукой, как старой знакомой.
Подбежала девушка, сероглазая, лет восемнадцати, не старше.
- Отец дома? – деловито поинтересовался Димон.
- Нет его. Он к тёте Лизе с утра ещё ушёл. Вот-вот вернуться должен, - голос девушки показался Игорю весьма приятным, как и её улыбка – смущённая и приветливая. А в серых глазах любопытство и лёгкая тревога перед ним – незнакомцем.
Пошли в дом. Надо было дожидаться хозяина. Димон меж тем вёл себя, как частый гость: болтал без умолку, сыпал шутками, расспрашивал девушку о том и о сём. Она отвечала просто. Из их разговора Игорь понял, что она – студентка, а в качестве будущего дела своей жизни выбрала редкую, но малопрестижную ныне профессию – агроном леса.
Ему стало от души жаль эту сероглазую девушку. С виду хрупкая, невысокого роста. Разве для неё такая работа? Такую бы в детский садик воспитательницей, ну или библиотекарем, на крайний случай. Утешала, однако, мысль, что учиться сегодня можно на кого угодно, а вот с работой по специальности тут уж, кому как повезёт.
Наверное, Света уловила в его взгляде сомнение и даже жалость. Вдруг осмелела, и предложила неожиданно:
- А хотите покажу вам кое-что? Это всё тётя Лиза придумала. Здесь недалеко.
- Не, Светик, я – пас, - отказался Димон, - Без обид. Я лучше тут прикимарю пока. А ты, Игорян, сходи. Погляди, что там тётя Лиза такое придумала.
С этими словами Димон развалился на стареньком диванчике и смачно зевнул.
- А мне интересно, - серьёзно заявил Игорь.
(продолжение следует) - здесь!
Первая иллюстрация - работа российских художников - братьев Сергея и Алексея Ткачёвых.
Начало истории - тут!
2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть,
8 часть, 9 часть, 10 часть, 11 часть.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!