- Но сначала я сделаю снимок, позволите?
- Прямо сейчас? – она принялась поправлять прическу, с ужасом наблюдая, как я снимаю чехол со своего «Никона».
- Да, прямо здесь, на рабочем месте! – я прильнул к видоискателю, оценивая ракурс.
Стильной композиции в этой полупустой комнате с окрашенными темно-голубой краской панелями не получалось; брать же в кадр полуразвалившийся шкаф было и вовсе не эстетично. Тогда, не мудрствуя лукаво, я взял в рамку Жанну, сидевшую за книгой, и когда взгляд ее красивых черных глаз поравнялся с осью объектива, нажал на спуск.
Камера еще жужжала, перематывая кадр, когда она задала вопрос, который волнует больше всего на свете всех женщин, - по-крайней мере, по моим многочисленным наблюдениям:
- Я не буду выглядеть уродиной? – спросила она, кивнув прелестной головкой на камеру.
Я хотел было рассмеяться, но подумав, что это для нее в данный момент вопрос жизни и смерти, просто заверил:
- Вы будете выглядеть чудесно, я вам обещаю! Идемте?
Но дойти до бара нам было сейчас не суждено: в дверях кабинета мы столкнулись с запыхавшейся вахтершей; вся ее лень куда-то испарилась и, задыхаясь от возбуждения, она затараторила:
- Жанночка, опять человек повесился! Ох, беда-то какая… - она схватилась за грудь.
- Опять ребенок?! – Жанна побледнела.
- Нет, на этот раз, слава Богу, не дети… Загоруйко Степан Федорович, бывший главный агроном колхоза, - хороший был человек! Я подумала, может это будет вам интересно…
- Где он проживал? – взял я инициативу в свои руки.
- Степная улица, номер дома не помню…да вы найдете, улица небольшая! – и объяснила, как проехать.
- Ждите меня на крыльце клуба, я сбегаю за машиной.
Примчавшись в гостиницу, я расчехлил фотокамеру и сунул ее в простой полиэтиленовый пакет с ручками – снимать, возможно, придется тайком. Затем зашел к заведующей номерами и попросил закрыть в сейфе папки, переданные мне Жанной.
ze:10.0pt;color:black'>- Абсолютно никаких! – вздохнула Жанна. – Вы возьмите эти папки, здесь все более-менее подробно описан каждый случай. К сожалению, я приехала сюда когда вспышка уже угасла, так что многого объяснить не могу. Но сколь-либо существенно на картину происходящего мое присутствие в станице вряд ли повлияло…
- Вы очень любите свою работу? – задал я лукавый вопрос, любуясь юной горячностью, с которой Жанна объясняла мне детали дела.
- Да! – удивленно взглянула она на меня и, заметив откровенный интерес в моем взгляде, тут же смутилась.
- Я бесконечно благодарен вам за подробности, а теперь хотел бы пригласить вас в «Жемчужину». Хотите пива?