Вообще, в основе всякой пословицы или поговорки всегда лежит какая-нибудь бытовуха. Ибо такое народное творчество – это всегда бытовуха. Хотя очевидной эта бытовуха может быть не всегда.
Вот, к примеру, пословица "шила в мешке не утаишь". Ну, глупость какая-то. Вот вы, например, шило разве в мешке храните? – Нет, у вас дома наверняка есть специальная коробочка для швейных принадлежностей – среди которых лежит и шило. А тут – мешок… Да еще и таить зачем-то…
Но на самом деле еще не так давно носить шило в мешке было вполне обычным делом. Дело в том, что еще в 19-м веке в России существовал промысел т.н. бродячих или сезонных сапожников. Это были самые обычные крестьяне, которые зимой уходили на заработки в города (зимой-то в деревне особой работы нет, а деньги нужны) и устраивались там в бюджетные обувные мастерские. И вот они, когда отправлялись в город, упаковывали свой скарб в мешки – нитки, расходные материалы и инструменты, в числе которых было и шило.
Занимались они там, главным образом, ремонтом обуви – на изготовление обуви с нуля у них квалификации не хватало. Максимум – на очень бюджетный ремонт очень бюджетной обуви.
Поэтому особых доходов они не имели. А тут еще за проживание отдать, самому что-то поесть и выпить (как сапожник), плюс рядом куча таких же бедолаг, которые у тебя хлеб отбирают… Не удивительно, что среди такого контингента часто возникали драки. И в первую очередь – с использованием шила, ибо этот инструмент у них всегда был под рукой. Кстати, именно от этого и происходит глагол "пришить" в смысле "убить" - прибить шилом.
Ну и вот когда на такие драки выезжала полиция, они первым делом начинали искать орудия убийства – т.е. шила, которые "сапожники" могли утаить в своих мешках. Напомню, что контингент был бедный, и у таких выбросить свое шило куда подальше, чтоб не нашли, означало остаться без работы. А так – авось в мешке не найдут. Но находили.
Но есть и другая версия этой поговорки – авторская. В 1835-м году Николай Васильевич Гоголь публикует свою повесть про Тараса Бульбу. Повесть эта была встречена "на ура" - причем не только из-за таланта Гоголя. Просто четыре года назад царские войска подавили очередное восстание в Польше, а Тарас Бульба – это было голимое полякочмырение. Поэтому материалец, как грится, особенно свежо лег читателю на душу.
Но так вот. А у Гоголя была такая авторская особенность- он не умел тормозить. Причем в хорошем смысле. Это вот Толстой, если от него перо не отобрать, мог цельный километр моральной скучищи навалять за пять минут. А Гоголь – наоборот. У него как раз была очень буйная и живая фантазия. За что ему редакторы и цензоры всегда пеняли:
- Ну ты, Николай Василич и загнул. На тебя никакой бумаги не напасешься. Ну вот что это у тебя в "Тарасе" - казак Мосий Шило? Он же у тебя каким-то чудо-богатырем получается. Там он у тебя и корабли турецкие угоняет, и диверсионные операции проводит, и врагов ложит направо и налево… А вот это вот что: когда он связанными на спине руками делает подкоп из каменного мешка, куда его турки посадили?
Блин, Колян, как брата прошу – урежь осетра. Ну вот хотя бы этот эпизод про каменный мешок? А то если ты так будешь про каждого расписывать, мы и в смету не уложимся, и народ не поверит. Имей совесть уже, а?
Николай Василич на такие просьбы, конечно, морщился, капризничал, даже ругался. Но бабки он тоже считать умел. И он отлично понимал, что если книга "распухнет", то тогда и цена ее возрастет – а кто тогда ее купит? Поэтому:
- Эхх, ну хрен с вами (растение) – вырежу. Хотя… вот прям как кровью на сердце… Но все равно знайте: моего ШИЛА В МЕШКЕ НЕ УТАИШЬ!!!