Автор: Лис_Уильямс
Она пришла, когда долгая, долгая ночь еще только начиналась. Закутанная в невиданные меха и шкуры, с огромным свертком за спиной, висящем на палке из ствола черной ели, с оленьим черепом на лице, она ступила на землю Общины сразу после заката. Сняла с плеча свой скарб и сказала:
- Я путешествую… одна. Иду на Север.
Никто ни о чем ее не спрашивал – это было не принято. Стояли, сощурив черные глаза, темные волосы выбиваются из-под меха. Решали, что делать. Идти на север было нельзя, нельзя совсем: прошедшим коротким днем вскипела вода ледяного озера, и пар гулял среди хвойных дерев непроходимого леса. Путь был закрыт. Нужно было ждать, пока гладь воды опять затянет льдом.
Странницу поселили у Еваннэ, внучки Хозяйки Общего Дома. Совсем еще юная, Еваннэ – «сирота» – жила одна, и в доме ее хватило места и для пришедшей, и для принесенного ею огромного свертка.
Она не назвала своего имени, и Община прозвала ее Хааднэ, «пурга-женщина», потому что следом за ней ветробоги принесли холодные звезды, колко бьющие в лицо, и буря долго еще не утихала. Скоро, скоро ляжет лед на озерные воды. Нескоро только можно будет ступить на него.
Еваннэ, молодая, смешливая, только на глазах у старших почитала традиции. Оказавшись с Хааднэ наедине, она принялась спрашивать, спрашивать, спрашивать. «Откуда ты пришла? Что там, на севере? Почему ты не покажешь мне своего лица?».
Хааднэ сидела, сгорбившись, на устланном шкурами полу, и молчала, и не отняла оленьего черепа от лица. Устав за долгие ночи от тишины в доме, Еваннэ принялась рассказывать сама, и звонкому голосу ее, прильнув к отверстию для дыма, внимали снаружи ветробоги.
Они узнали, что Еваннэ – «нэ-ирхе», Дева-танцовщица, возносящая в Общем Доме славу духам и богам. Еваннэ было уже двадцать восемь ночей, и скоро, скоро, став слишком взрослой, она не сможет больше танцевать во славу предков в Общем Доме и станет женой.
- И хорошо, - говорила Еваннэ. – Ведь танцевать я не слишком люблю, а кроме этого ничего не умею. Когда я стану слишком взрослой, меня научат разделывать рыбу, и готовить, и шить, и выделывать шкуры, и покрывать их узорами, и даже, может быть, гадать на раскаленных камнях.
Говоря, она расхаживала по дому, кружась и слегка пританцовывая, и легкие, изящные движения тела ее и кистей рук рождали на стенах из шкур причудливые тени. Олений череп, конечно, не мог ничего выражать, но в глубине пустых глазниц горели чужие глаза, и цепкий взгляд хватал и утаскивал в черные недра памяти каждый жест молодой танцовщицы.
- Умеешь ты писать? – голос этот был низкий, хриплый, колючий. И голос высокий, музыкальный и нежный ответил:
- Нет, не умею.
- Читать?
- Не умею.
- Знаешь сказки? – звонкий смех был ответом.
- Конечно, знаю.
Еваннэ уселась на пол, по другую сторону от огня, и заговорила быстро-быстро:
- Знаю про солнце и звезды, про Деву Молодую Луну, про ветробогов и солнцебогов, про Великодушных, про Спасителя-Агне, и…
- Эээ, разве это сказки, - голос стал скрипучим, и Еваннэ уловила в нем сожаление.
- А что же?
Из-под мехов высунулась невиданная рукавица – каждый палец отдельно – держащая тонкую шкуру, всю в узорах. Хааднэ расстелила ее на полу, провела рукой – почти нежно. Сказала:
- Слушай.
***
И Еваннэ слушала.
Про волчьи сны, про Еловое эхо, про бога-зверя иркуима, про Хозяйку Зимы и ее черных слуг, про Большую Белую Птицу, которая забирает замерзших детей и плачет кровавыми слезами об их короткой холодной жизни. Тянулась длинная, длинная ночь, Община жила, приходил жених Еваннэ, Савтя, и приносил пищу, а Еваннэ слушала, слушала, слушала и смотрела на узоры на тонкой шкуре.
- А вода в озере вскипела оттого, что упал туда Огненный Змей, и озеро забурлило. Змей светел, как день, оттого его днем и не видно.
- Что ты говоришь? Бабушка Хадако рассказывала мне в детстве, что Огненных Змеев нет. Еще когда она была совсем маленькой, старцы говорили, что ни одного давно никто не видел – так давно, что, может, их и не было никогда.
- Больше ее слушай, - скрипел голос.
- Как не слушать. Она Хозяйка.
Каждый раз, как Еваннэ упоминала Хозяйку Общего Дома, Хааднэ будто сердилась.
- Какая она Хозяйка. Вот, написано: «Огненный Змей рождается в холоде и просыпается от пламенного дыхания матери».
- Написано? Здесь?
Узоры шли друг за другом, на шкуре не было свободного места. Хааднэ тяжело вздохнула, и в доме повеяло холодом.
- Я научу.
***
Лед на озере был непрозрачен, некрепок. Молодые волки выли в непроходимом лесу, меж хижин шныряли ветробоги, Хозяйка Дома гадала на раскаленных камнях и видела беду. Еваннэ училась выводить на тонкой шкуре узоры, каждый из которых что-то значил.
- Вот этот означает «слуга Хозяйки Зимы». Пиши.
- Что писать?
- Напиши, что тела их не знают очертаний и, как вода, заполняют любой сосуд. Напиши, что они черны, что сердца их холодны, что они никого не любят и слушают только Хозяйку Зимы и что хотят они только одного.
- Чего?
- Вечного холода.
Когда в Общине наступало время сна и никто не ходил по чужим домам, Хааднэ разворачивала свой огромный сверток, подносила к огню, и свет становился тягучим и теплым.
- Это что? - спросила Еваннэ, в первый раз его развернув. Хааднэ вскрикнула – как черная птица – и с порога бросилась к ней.
- Прочь!
Но дева уже увидела.
Там, в коконе из волшебного светлого камня, кольцом свернулся маленький Огненный Змей.
Вновь развернув усеянную узорами шкуру, Хааднэ ткнула пальцем в рукавице и сказала:
- Читай.
Но прочесть тогда Еваннэ почти ничего не сумела. И своим холодным, хриплым голосом Хааднэ сказала:
- «Если же мать не разбудит Огненного Змея и прежде умрет, спасти его может только Мировой огонь». А самый краткий путь к Мировому огню начинается у чертогов Хозяйки Зимы.
- Так вот зачем ты идешь на север!
- Тише! Тише…
***
- Это, видно, последний на свете Огненный Змей, - доверительно сказала Еваннэ своему жениху, Савте. Хааднэ была в Общем Доме и говорила с Хозяйкой.
Савтя оглядывал хижину.
- Что, все не снимает своего оленьего черепа?
- Посмотри. Как не понимаешь? Ведь тут же Огненный Змей.
Савтя прищурился.
- Как будто цветной кусок льда. Ничего в нем нет.
- Он светлый, не темный, он светлый. Гляди же!
- Не тает от огня. Странно. Лед, но другого цвета. Немного как огонь. И не тает.
- Смотри, вот он, свернулся в кольцо! Только никому не говори! Если слуги Зимы найдут его, украдут его, они отнесут его своей Хозяйке, и она убьет его своим ледяным дыханием. Помнишь, я тебе про них говорила?
- Ничего нет. А если кинуть в огонь – растает?
- Стой! Слышишь, Хааднэ идет. Сядь к огню, - и торопливо закутала колыбель Змея.
- Послушай, когда она будет спать, ты… сними этот череп и посмотри, какая она из себя. Не хочешь разве узнать, какая?
- Тише! Тише.
Она откинула полог и встала на входе, высокая, в странных мехах, в руке палка из черной ели, на лице – череп оленя, два могучих рога упираются в крышу из шкур. Савтя встал торопливо, попрощался поклоном и ушел. Хааднэ уселась на полу, повела черепом из стороны в сторону.
- Любишь его?
Еваннэ вздохнула.
- Нет, не люблю.
***
Лед на озере становился все толще и крепче, и не сегодня-завтра по нему уже можно было бы перейти. Еваннэ поглядывала на сверток и думала: «А если, и правда, бросить его в огонь? Не растает? Огненный Змей не пошевелится? Не пробудится?».
Хааднэ усаживалась за ее спиной и говорила:
- Не на меня, на шкуры смотри.
А на шкурах танцевали тени зайцев, и волков, и рыб, и Еваннэ хлопала в ладоши.
Перед сном она вытягивалась на полу у огня, под шкурами, почти раздетая, и просила:
- Про Огненного Змея расскажи.
И Хааднэ рассказывала. Еваннэ засыпала, а проснувшись, видела перед собой пустые провалы оленьих глазниц. Иногда ей казалось, что она видит взгляд горящих глаз за мгновение до того, как тот потухнет. Спала ли Хааднэ?
И любопытство, жгучее любопытство поднималось в ней, такое же, как у Савти.
Как она выглядит?
Однажды, когда Хааднэ скрипучим голосом напевала одну из песен Большой Белой Птицы, Еваннэ только притворилась, что спит. Хорошо притворилась.
Песня закончилась, и Хааднэ умолкла. Еваннэ вдруг ощутила холод – как он ползет по ее лицу, перетекает на плечи, руки, на все скрытое шкурами тело. Затем холод исчез; Хааднэ тяжело поворачивалась, укладывалась на пол. Лицо Еваннэ согревалось от огня и, когда стало совсем жарко, она открыла глаза.
Хааднэ спала, отвернувшись. Еваннэ выскользнула из-под шкур и, дрожа, босыми ногами обошла огонь, обошла Хааднэ и застыла над ней, глядя на оленьи рога.
Было страшно.
Отвернувшись, Еваннэ прошла к свертку и осторожно развернула. Погладила нежно, набираясь решимости. Маленький Огненный Змей, свернувшись кольцами, слабо светился в недрах теплого льда. «Эй!» - мысленно. - «Эй!».
Конечно, не слышит.
Отойдя от него, Еваннэ присела на корточки перед оленьим черепом. Любопытство, горячее, как огненная вода, побежало по жилам. Зажмурившись, она отбросила череп в сторону и тут же быстро открыла глаза.
Сначала ничего не поняла. А поняв, закричала.
Кричала, кричала, кричала, и слезы лились по щекам, но было время сна, и никто не услышал, кроме существа, скрывавшегося под черепом.
***
Когда странница уходила на север, проводить ее собралась вся Община, кроме Хозяйки, никогда не покидавшей Общего Дома, и юной Еваннэ.
- Мы с нею уже простились, - проскрипела Хааднэ, и голос ее звучал странно.
Тяжело подняв палку с огромным свертком, она ступила на лед и отправилась дальше на север.
Савтя беспокоился и, когда все разошлись, направился к дому Еваннэ. Из отверстия в крыше валил черный дым, и юноша бросился к плотно задернутому пологу.
Внутри все черно, будто в копоти. Слезящимися глазами Савтя увидел в углу гору шкур, под которыми было… что-то. Задыхаясь и кашляя, он сдернул шкуры и увидел.
Умирающее, обожженное, черное. Горящие глаза взглянули на него, и, прежде чем очертания расплылись, он все понял, набросил шкуры и выбежал наружу.
Слуга Зимы. Несшая Огненного Змея своей Хозяйке.
***
В странных мехах и шкурах было тепло, и каждый шаг почему-то давался все легче. С оленьим черепом на лице Еваннэ брела на север, нигде не останавливаясь надолго.
Последний Огненный Змей в ожидании Мирового огня свернулся кольцом за ее спиной.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/4972-kto-tam.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
Литературные дуэли на "Бумажном слоне" : битвы между писателями каждую неделю!
- Выбирайте тему и записывайтесь >>
- Запасайтесь попкорном и читайте >>